Мы разыскали Виталия Сундакова в Подмосковье, где путешественник строит Славянский кремль.
— Внешне это набор архитектурных форм в стилистике древнерусского зодчества, — рассказывает Сундаков. — Частокол, смотровые башни, гульбище, терем, мельница. Но все делается, разумеется, ради содержания. Здесь будет несколько музеев: колыбельных цивилизаций, древнеславянской культуры — как бы итог моих экспедиций. Бесконечно собирать бессмысленно. Надо экспонировать, надо собирать международные конференции, надо предъявлять результаты исследований.
— А почему именно Славянский кремль?
— В России не существует музея живого славянского быта. Хотя тысячи лет до крещения наши предки как-то худо-бедно жили. У нас впечатление об их жизни складывается по избам в деревнях. Но деревни появились, когда пошли раздоры и люди стали прятаться в лесах и строить среди деревьев временные дома. А до того славяне жили в просторных светлых теремах — семьи большие, места нужно много. Я поставлю здесь жилища и других колыбельных цивилизаций — ярангу, чум, вигвам, шабоно, юрту. Со всем их предметным миром. Поясню. Можно бесконечно придумывать, как выжить в условиях Севера. А можно поехать к хантам и посмотреть, как они живут. Ведь они живут на лучшей в мире — для них! — территории. Учись — и внедряй.
Разыскивается наследник Кусто
— Означает ли желание подвести итог, что с путешествиями покончено? Мотаться уже не хочется?— Не хочется давно, но езжу-то я не меньше… Нет смысла ехать за впечатлениями. Когда-то это был основной стимул, как и у всех, но этот этап давно позади. Я езжу за результатами: привожу слайды, тексты, предметы, выкладки. По идее, они должны быть востребованы. Но очередь не стоит. Хотя они востребованы на Западе: пять стран даже предложили мне смену гражданства.
— Им-то зачем?
— Они хотят сделать на мне международный бренд. Допустим, съемки телеканала “Дискавери” намного превосходят по качеству фильмы Кусто. Но Кусто смотрят с большим интересом. Потому что это персона. Такую не слепишь в одночасье. Невозможно взять человека с улицы и вложить в него академические знания и навыки по двум десяткам дисциплин. За год сделать инструктором по рукопашному бою и подводному плаванию, водителем-испытателем, альпинистом, спелеологом и т.д. Все это я вкладывал в себя всю жизнь. Поэтому сегодня могу оказаться в любое время в любой точке земного шара и выполнить там любую работу. Но сидишь и не едешь, потому что думаешь: а смысл? Поэтому и нужен интерактивный объект, где люди могли бы прикоснуться, убедиться, спросить. Второй момент: у меня много друзей по миру, и многие хотят приехать. Живя на съемной даче в Сходне, я не мог пригласить ни президентов, ни иерарха религии, ни короля...
— Какого короля?
— Почти любого. Из Юго-Восточной Азии просто всех. Голливудские звезды приезжали инкогнито. Имена не буду называть из принципа “не навреди”. Не очень понятно? Пофантазируем. Ну, допустим, ко мне заезжал Бен Ладен. Если это правда, у меня появятся проблемы. Разместив в Интернете фото — Сундаков с Бен Ладеном, мне и так уже навредили.
— Так вы встречались?
— До того, как он был объявлен террористом №1. Я занимался христианством, исламом и буддизмом 25 лет, и если есть в этих религиях харизматичные личности, то я, конечно, с ними встречался. Я и сам записан как исламский святой под именем Бахтиер ибн Абу Райхан Беруни. За научную деятельность и ряд подвигов, связанных с перезахоронением Беруни, изобретателя научного глобуса.
— Какие подвиги?
— В Иране в связи с военными действиями взорвали плотину, стало заливать старинное кладбище. Я участвовал в спасении останков.
— Вы неохотно рассказываете...
— Потому что я много чего тогда нарушил, в том числе несколько госграниц. А пока не закончил с путешествиями, попадать в компьютер той или иной территории не хочется.
Осуществлять экспедиции помогают и торговцы оружием, и наркокурьеры. По-другому, например, Колумбию не пройти. А в Чили я поехал по приглашению Пиночета, с которым меня познакомил внук Деникина. А с внуком Деникина — Бурбулис. А цель экспедиции — первобытное племя кечуа. Такой вот тесный и полярный мир.
“За бусы могут и убить”
— А как все началось? Когда стали путешественником?— Де-юре — лет 10 назад, когда внес этот род деятельности в кадастр мировых профессий. Я первый профессиональный путешественник на планете Земля. Не самый великий, не лучший, а просто первый профессиональный. А де-факто... В 6 лет я ездил на трамвае до конечной остановки. Это звучало, как “край света”. С 12 лет стоял на учете в милиции “за несанкционированные родителями систематические путешествия по стране”. А лет десять назад меня хотели выселить из Москвы за “паразитический образ жизни”. При этом мою физиономию уже печатали на обложках западных журналов: “Сенсация! Русский за год открыл два племени, живущих в каменном веке!”.
— Это ведь были не первые ваши контакты с колыбельными цивилизациями. С чего они начались?
— С северных народов тогда еще СССР — ненцы, чукчи. Потом — Средняя Азия. Изучив сообщества этих людей, ты усваиваешь некий шаблон, который позволяет существовать в племенах в любой точке планеты. Относительно безопасно, хотя бы на уровне “не убьют сразу”. Ведь часто их взгляды противоположны нашим.
— Например?
— Не может быть врагом тот, кого ты не знаешь лично. А у нас целую нацию или целую религию могут объявить врагом. Второе. Чем в меньшем количестве вещей ты нуждаешься, тем ты совершеннее: всегда можешь сделать из подручных средств все, что нужно. Или такое заблуждение: чтобы вызвать расположение туземцев, надо дарить им бубенчики, бусы. На самом деле за такое могут убить.
— С какой это стати?
— Да потому, что вы пришли на их территорию, и все, включая ваши потроха, принадлежит им. А если им вручают что-то, это означает, что сами они взять как бы не могут. И вообще — почему ты считаешь, что без этой мульки я не могу обойтись?
“Зачем бить язык о зубы?”
— Вы говорите, что у путешественника обязательно должна быть цель. Неужели можно поставить себе такую цель — открыть неизвестное племя?— А так и было. Началось все в 1976 году. Я служу командиром отделения взвода морской пехоты, и в библиотеке мне попадается книга “Яноама” итальянца Эттори Биокка. Он написал ее со слов Елены Валеро. Валеро жила с родителями на берегу Рио-Негру. В детстве она попала к индейцам и 30 лет прожила с ними. Я был потрясен: оказывается, до сих пор существуют первобытные люди в джунглях! А я — старшина на авианосце “Минск”, Фареро-Исландский рубеж… Много лет спустя я нашел полуслепую Елену Валеро, жил у нее, расспрашивал.
— Она рассказала, куда идти?
— С точностью до венесуэльского городка на краю сельвы. Там обратился к миссионерам, которые контактируют с ближними племенами. Миссионеры отвели в первое племя. Живу с ними, беру у них проводника, иду дальше. В конце концов прихожу к индейцам, которые не имели контактов с цивилизацией, живу у них, наблюдаю, учусь.
— А языковой барьер?
— Его нет. Их язык — сто слов.
— Неплохо…
— А что называть? Сигареты, бумага, диктофон — ничего этого нет. Говорить не о чем. Все мы друг друга видим, все, что происходит, видим. Новости из телевизора не обсуждаем. Это сложно представить, но потом понимаешь: это не примитив, а просто нет нужды в разговорах. Человек научился говорить прежде всего, чтобы обманывать. Правда не нуждается в словах. Или ты предъявляешь истину, или тебе ее преподносит жизнь. И чего там, как говорят ханты, бить язык о зубы.
В джунглях секса не было
— Это и есть те самые каннибалы, которые не съели “несъедобного Сундакова”?— Нет, они некроканнибалы: сжигают родных, пепел смешивают с банановой кашей и съедают. А каннибалы — асматы в Ириан-Джая. Это западная часть острова Новая Гвинея, которая входит в состав Индонезии. У асматов я гостил в том же 1994 году.
— Племя, где мужчины носят на половом органе такие длинные трубки? Зачем они им?
— А зачем мы носим галстуки? Эта штука — холим. Она делается из оболочки плода, и ею определяется твой социальный статус. Чем толще и длинней холим — тем выше статус.
— И кто это определяет?
— Ты сам. Ты не можешь на себя навешать больше, чем ты заслуживаешь. Тебя же все знают с рождения. Мне через неделю жизни у них один из воинов тоже подарил холим со своего… чуть не сказал — плеча. Вещица еще более неудобная, чем галстук: холим едва не упирался в подбородок.
— А не тяжело европейцу круглые сутки находиться в окружении обнаженных женщин?
— Не тяжело, джунгли — агрессивная среда. Визуально можешь кого-то оценить, но секса у меня там не было. Во-первых, я люблю свою жену. Во-вторых, это небезопасно по биохимии. В-третьих, это должны быть твои жены. Ты должен доказать свое право иметь жену. Кормить ее, ее детей, родителей — полплемени. И, наконец, — нельзя расслабляться, надо держать ситуацию под контролем.
— А то съедят?
— Туземцы, я уверен, никогда не едят людей, чтобы утолить голод. Это опять наши выдумки. Сердце врага они надкусывают не потому, что это вкусно, а потому, что это даже богов повергает в ужас. Соответственно, и сам акт используется для устрашения соседних сообществ. Но соседи должны еще узнать, что мы людоеды. И вот, значит, два врага попадают к нам в плен. Утром одного убивают, достают сердце, делают вид, что едят. А второму вечером удается бежать. За ним погоня, но он убегает… Так вот, убежать от индейца в джунглях невозможно. Они это делают для того, чтобы слава о них разошлась по округе. А потом они достали из носа кабаньи клыки, помылись…
— Надели галстуки…
— Да, как приличные люди. Жены им надавали по затылкам за то, что они по дому чего-то не сделали. Это — способ выживания.
С олигархом по сельве
— Вы сказали, что выполните любую задачу в любой точке мира. А кто эти задачи ставит?— Например, институт, изучающий нечто — медицину, климат. Меня просят собрать и привезти какие-то данные либо возглавить экспедицию ученых. Или это производители, которые нуждаются в испытании продукции: автотранспорта, одежды, очков, медикаментов, часов. Заказы на съемки фильма. Раньше обращались новые русские…
— Им-то зачем?
— Чтобы потом в компании все рассказал. Почему кто-то финансирует конкурс красоты? Он сидит в первом ряду и чувствует себя обладателем всех красавиц. Если финансирует путешествие, то он рядом со мной продирается сквозь джунгли, скачет по пустыне... Чувство сопричастности.
— А такое простое человеческое чувство, как апатия, вам знакомо?
— Еще бы. Прошлой зимой я топил печку визитками. Знакомых много, в том числе во власти, а толку ноль. В России было 300 великих путешественников, которые открыли полглобуса. А у нас даже нет музея в их честь. Поэтому еще один проект в рамках Славянского кремля — музей русских экспедиций. Надеюсь, соберем и нынешних путешественников.
— Вы знакомы с Конюховым?
— Он однажды назвал меня учителем. Получается, я его ничему не научил: в гонках на яхтах и собаках приходит последним, на основные горы не поднялся. И при этом поднимает наш флаг. Что ж страну позорить? Или не поднимай флаг, или будь первым.
— Сурово.
— Нет, Федор — молодец, он хоть что-то делает. Но я так остро реагирую на все, что касается престижа страны. Просто болею, когда узнаю, что с карты мира исчезают русские названия. Острова Туамото в советское время назывались Острова россиян. Надо вернуть наше название на карты. Больше того, поехать и поставить там знак, что острова открыты русскими. Но всем по барабану. Скоро сам поеду и поставлю…
