“Дело житейское!” “Спокойствие, только спокойствие”. “В меру упитанный в самом расцвете сил”. Эти афоризмы вышли из-под пера великой писательницы Астрид Линдгрен. Сегодня исполняется 100 лет со дня ее рождения. Существует такая легенда. В оккупированной Дании евреям было запрещено ходить по тротуару. И датчане в знак солидарности тоже сошли с тротуаров и стали ходить по проезжей части. Их спросили: кто вас научил этому? И они ответили: Ганс Христиан Андерсен. Шведский Андерсен в юбке для всего мира стала великим учителем, перевернувшим представление о детской литературе.
Сложно даже представить, премию имени какого человека можно было бы ей дать – настолько великой была она сама. Она скончалась в 2002 году, на 95м году жизни, но это не значит ничего – она покорила не только XX, но и XXI век. Каким наслаждением было читать ее повести – помните? Ее главная писательская особенность – совершенно необычные характеры героев. До сих пор читатели всего мира никак не придут к согласию – добрый Карлсон или бессердечный эгоист?
Накануне дня рождения великой шведки “МК” связался с ее дочерью Карин Ниман. Которая, кстати, внешне невероятно похожа на мать. Сама она не сочиняет, но занимается переводами для взрослых и детей.
- Мадам Ниман, как в Швеции относятся к своему “национальному герою” Карлсону?
- Карлсона в Швеции вопринимают как жуткого эгоиста, но, несмотря на это, он такой веселый товарищ в играх, все время придумывает что-нибудь смешное. Он одновременно инфантильный и симпатичный. Она знала, что Карлсона в России знают и любят, и ее это очень радовало.
- Правда ли, что Пеппи Длинный чулок придумали именно вы, когда были маленькой и попросили маму рассказать сказку про девочку по имени Пеппи?
- Да, я придумала Пеппи. Но характер ее придумала сама Астрид Линдгрен. Писала она всегда одна, без чьей-либо помощи – обычно по утрам, лежа в постели. Она подарила мне “Пеппи” в рукописи на день рождения, когда мне исполнилось десять лет. Умная, интеллигентная, с юмором, любящая мама.
- А у ее героев были прототипы?
- Нет. Они все выдуманы.
- Любила ли она русскую литературу?
- Да, она любила великих русских писателей – Достоевского, Толстого, Горького.
- Видела ли Астрид Линдгрен русский мультик по “Карлсону”?
- Нет, не думаю, что она успела посмотреть его до смерти – ей никто его не присылал и не показывал. Мы, ее дети и внуки, видели мультфильм – уже после смерти мамы.
А чему Астрид Линдгрен научила шведов?
- Очень, очень многому… Но это вот так, как вы рассказали про Андерсена, в легенде не расскажешь.
Скромная Астрид Линдгрен
Астрид Линдгрен не смогла бы так глубоко прорасти в малышах и взрослых в России, если б не было переводчиков, художников, мультипликаторов, издателей… В день рождения писательницы в книжном магазине в Медведково открывается выставка уникальных работ художника Анатолия Савченко – того самого, кто придумал Карлсону нос картошкой и стильный комбинезон. Мультфильм стал легендарным, пожалуй, никакой другой советский мультик ему не конкурент.
Сам Анатолий Савченко никогда с Линдгрен не общался – непонятным образом писательница, как мы выяснили, даже не видела мультик! Но ее внук Нильс Ниман написал уже очень пожилому художнику письмо: «Когда я пытался анализировать популярность ее книг в мире, я осознал, насколько велик Ваш вклад в качестве художника двух мультфильмов про Карлсона в популярность Карлсона в бывшем Советском союзе. Моя бабушка всегда тепло относилась к художникам, иллюстрировавшим ее книги. Она особенно ценила тех, кто делал ее книги такими популярными во всем мире. Я уверен, что, если бы она была еще жива, то была бы очень благодарна Вам за работу…»
Одной из переводчиков Астрид Линдгрен была детская писательница Ирина Токмакова. Первой книжкой Линдгрен, что вышла в России, был “Малыш и Карлсон” в начале 60-х годов. Ирина Токмакова перевела еще одну повесть Линдгрен – “Мио, мой Мио!” – история мальчика, который попал в сказочную страну и нашел там своего потерянного папу.
Ирина Токмакова:
- Когда я переводила “Мио, мой Мио!” – это была такая высота! Такой аромат, такие слова, такое тончайшее проникновение в психологию ребенка! Тогда в писательских кругах она очень ценилась. Я не уверена, что было издано все, что Линдгрен написала. Но чтобы кто-то ворчал, я не помню. Линдгрен приезжала в России только один раз, в Доме Дружбы ей вручали премию. Вручал Альберт Лиханов, президент ассоциации деятелей литературы и искусства для детей. Она держалась мило, скромно, не очень раскованно, не педалируя свое величие.
Цветаевская рука
Второй книгой Астрид Линдгрен была “Пеппи Длинный чулок”. Художник Лев Токмаков, супруг Ирины Токмаковой, иллюстрировал то самое первое издание “Пеппи” и был одним из первых в СССР, кто прочитал приключения забавной рыжей девчонки, смелой и веселой, но такой одинокой.
Лев Токмаков:
- Такая правдивая раскованность – дух захватывает! Я понял, что мне надо искать такие свойства именно в самом себе, чтобы перевести их в графику. Должна быть доля импровизации. Я не делал как обычно – карандашный набросок – а рапидографом прямо на бумаге.
- А как все это рисовалось? Трудно ли получались герои?
- Все герои у меня имели прототипы. Когда-то мы, молодые художники, ездили в Тарусу и катались там с ледяной горки, резвились, как мальчишки. И подошла к нам рыжая девочка. Зима, поэтому мы только часть ее прически увидели. Это было такое существо! Она тут же отпечаталась у меня в голове. А когда я прочитал, что у Пеппи были веснушки, нос башмаком и две косички – до того совпало! Я неделю вытаскивал из памяти эти детали по частям.
А еще был там господин, который хотел купить виллу “Курицу”. Я однажды отдыхал на даче в Тарусе. А мой покойный друг, писатель Юрий Казаков, приценивался к этой даче. Ну я и нарисовал такой портрет с намеком. Тоже в очках, лысый, толстый.
Я как раз в то время отыскал своего отца. А приехал - на свежую могилу. Вся накопившаяся у меня нежность вылилась в тот рисунок, где Пеппи уткнулась ему в живот.
А однажды к нам в гости пришла Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой. Увидела картину, где сидят такие респектабельные, церемонные тетеньки и нога Пеппи торчит из-за двери. Ариадна Сергеевна говорит: “На западе такие дамы носят на шее бархотки, чтобы скрыть старость”. Я тут же дал ей фломастер, и она пририсовала им бархотки. Я так и оставил. Так что есть там и цветаевская рука.
- Какой вам тогда показалась Пеппи?
- Это сильная девочка, а слабости у нее человеческие. Пеппи тоже вошла в поговорки: “Настоящая дама ковыряет в носу только когда никто ее не видит”. А этот ее вопрос: “Мы живем в свободной стране”? Это делает ее нашей собеседницей.
Линдгрен за бесплатно
Шел 85-ый год, когда Астрид Линдгрен в первый и последний раз приехала в Россию. Вспомним, как это было. “МК” связался с человеком, который все это и придумал. Альберт Лиханов, замечательный детский писатель, председатель Российского детского фонда.
- Как Россия, еще Советский Союз, встретил Астрид Линдгрен?
- Я был тогда президентом ассоциации деятелей литературы и искусства для детей и юношества и придумал создать международную награду имени Льва Толстого. И вот мы пригласили Астрид Линдгрен. Мы устроили выставку ее книг, и состоялась церемония вручения. Я говорил большую речь, а вечером специально для нее мы устроили ужин в “Национале”. Часа два мы там очень хорошо разговаривали – точнее, в основном слушали ее, каждое слово ловили на лету. Она очень благодарила, она ценила Льва Толстого. Она была очень простая, такая добрая бабушка. О своих книгах она не говорила, ее слова были социально наполненными, она говорила о положении детей в мире, что детство требует внимания к себе. Она производила впечатление человека глубокого, серьезного, знающего детей. Она сама была не очень веселая, скорее по-скандинавски спокойная. Но… самое главное, чтобы ребенок улыбался. А она делала детскую улыбку.
- А как ей Москва?
- Ей устраивали экскурсию по городу, ей было интересно, но особых высказываний я не помню. И у меня был с ней еще один контакт. В 90ые годы был кризис, все было фигово. Мы задумали издать Линдгрен, но денег, чтобы заплатить ей авторский гонорар, в издательстве не было. И я позвонил Астрид Линдгрен, попросил ее… Она сказала: “Конечно! Пожалуйста!” И так один из тиражей Линдгрен вышел в России без гонорара, по ее разрешению. Вообще она поражалась тиражам, которыми выходили у нас ее книги. По нескольку раз в год сто тысяч экземляров.
