Г-н президент, хорошая погода, не правда ли?
Александр Минкин
P.S. Согласитесь, г-н президент, письмо исчерпывающее. Да и что добавишь? С одной стороны говорят, что свобода (особенно на ТВ) полная. С другой стороны говорят, что смотреть невозможно. Газеты прекрасны, но всё настолько ясно, что и читать не обязательно. И почему-то одолевают чёрные мысли…
Как быть? Кто посоветует?
А Пушкин на что? К кому и обратиться в Год культуры! Открываю наугад, читаю:
Как мысли чёрные к тебе придут —
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро»!
Надо попробовать. Взял шампанского, но дрянь попалась. Открыл «Женитьбу Фигаро» — бац! — в самую жилу. Вот, г-н президент, кусочек комедии Бомарше:
«ФИГАРО. Я вдруг решил идти честным путём… Я состряпал комедию из гаремной жизни. Я полагал, что, будучи драматургом испанским, я без зазрения совести могу нападать на Магомета. В ту же секунду некий посланник — чёрт его знает чей! — приносит жалобу, что я в своих стихах оскорбляю блистательную Порту, Персию, часть Индии, весь Египет, а также королевства: Барку, Триполи, Тунис, Алжир и Марокко. И вот мою комедию сняли в угоду магометанским владыкам, ни один из которых, я уверен, не умеет читать и которые, избивая нас до полусмерти, обыкновенно приговаривают: «Вот вам, христианские собаки!»
Тут начались споры о происхождении богатств, а так как для того, чтобы рассуждать о предмете, вовсе не обязательно быть его обладателем, то я, без гроша в кармане, стал писать о ценности денег и о том, какой доход они приносят. Вскоре после этого я увидел, как за мной опустился подъёмный мост тюрьмы.
Как бы мне хотелось, чтобы когда-нибудь в моих руках очутился один из этих временщиков, которые так легко подписывают самые беспощадные приговоры, — очутился тогда, когда грозная опала поубавит в нем спеси! Я бы ему сказал, что глупости, проникающие в печать, приобретают силу лишь там, где их распространение затруднено, что где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна и что только мелкие людишки боятся мелких статеек.
Когда им надоело кормить неизвестного нахлебника, меня отпустили на все четыре стороны, а так как есть хочется не только в тюрьме, но и на воле, я опять заострил перо и давай расспрашивать всех и каждого, что в настоящую минуту волнует умы.
Мне ответили, что пока я пребывал на казённых хлебах, в Мадриде была введена свободная продажа любых изделий, вплоть до изделий печатных, и что я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадёжных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо какое-либо отношение, — обо всём же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трёх цензоров».
Это написано, г-н президент, в 1779 году. Времени у Фигаро, точнее у Бомарше, было ещё много. Только спустя 10 лет случилась Великая французская революция, падение Бастилии… А головы королю и королеве отрубили ещё через 4 года.
А.М.
