Ничего плохого парень не хотел, просто рассчитывал заслужить благодарность командования.
“Я не думал, что так получится”, — Денис Морев, солдат-срочник можайской в/ч 40852, сейчас ждет суда по своему делу.
Вера, мать Дениса Морева, сидит передо мной, нервно опускает пакетик заварки в стакан с пустым чаем, поднимает его за веревочку, опускает снова, опять поднимает.
От нее пахнет корвалолом, сигаретами: “Никогда не курила, а тут начала, уже месяц не сплю ночами, извините”. Мы разговариваем в забегаловке вокзала Липецка, откуда Денис родом.
Напротив господа полицейские пропускают по очереди через рамку металлоискателя пассажиров.
— Я понимаю, что после взрыва в “Домодедово” и всех этих ложных сообщений о терактах я даже ничего не могу сказать в защиту сына, — все будут настроены против него. Но мой Денис, поверьте, хороший, — руки Веры трясутся.
Жалко ее — мать-одиночку. Растила мальчишку одна, пахала за копейки на вредном чугунном производстве, где пол-литра молока дают в день, — и даже уносить это молоко из проходной домой детям нельзя, по закону положено выпивать на рабочем месте…
Конечно, выносила тайком — кто ж у нас соблюдает законы! Да и мальчишку кормить надо было.
“Денис у нас с бабушкой как игрушка рос. В училище до сих пор его портрет висит на Доске почета. Он хотел отслужить и пойти работать в правоохранительные органы, в ФСБ”.
Призывников теперь забирают служить всего на год. Солдатам это послабление, конечно, в кайф, офицерам — не очень.
За 12 месяцев зеленых пацанят ничему толком не успевают научить. Ни родину любить, ни военной специальности.
Пасут их, чтобы только дров не наломали. На это жалуются многие офицеры. “Идеи нет. Раньше ребята понимали, ради чего они хотя бы сюда приходят, осознавали свой долг перед родиной, а сейчас полный разброд и шатание”, — говорят военные.
“Денис кушал, спал, все как в детском саду. Все было хорошо, жаловаться не на что! Он любил ходить в наряды. Когда наряд, время бежит быстрее”, — объясняет мать.
До дембеля Мореву оставалось ровно три недели, когда в голову ему пришла поистине “гениальная” мысль.
— Я захотел лычку лишнюю получить, благодарность от командира, чтобы сержантом уйти домой, а меня бы за это взяли служить в ФСБ, — объясняет мне сам виновник ЧП.
Во время очередного наряда он подложил в свою казарму коробку — якобы со взрывчаткой. Сам же и сообщил об этом на пост по телефону. Потом позвонил маме, обрадовал ее, что вернется домой с “медалью”. “Мам, меня, наверное, наградят. Я свою часть заминировал”, — да, так откровенно и признался.
— Неужели ты не подумал, что тебя тут же найдут?
— Не-а, не подумал, — вздыхает Денис.
Вычислили его мгновенно. Часть закрытая, на территорию муха не пролетит, не то что террорист с бомбой.
Да и в казарме, кроме Дениса, в тот момент никого не было.
— У нас особо не испугались этому сообщению, — пояснил “МК” замполит части. — Подобного рода тренировки бывали. Как и положено, мы вывели рядовой состав на улицу, ребята мерзли на плацу, пока специалисты проводили проверку казармы на предмет бомбы.
— Когда я осознал, что натворил, меня прошиб пот. Вроде готовил коробку — не боялся, сообщал — не боялся, а тут прям затрясло, — говорит Денис. — Меня сразу к командиру вызвали. “Ты?” Ну я сознался…
Замять дело не удалось. Вместо долгожданного дембеля Денис переслужил уже 100 дней! Из части его до суда не отпустят. “Правда, кормят и поят хорошо, но в наряды я теперь не хожу”, — огорчен Денис.
Против него возбуждено уголовное дело по статье 207 УК РФ — “заведомо ложное сообщение о теракте”.
Мать взяла два кредита, чтобы оплатить услуги столичного адвоката. Хотя тот и запросил в два раза меньше, чем с москвичей, но для Липецка и это гигантская сумма. Семья буквально бедствует.
— Бабушка раньше в школе один этаж убирала, теперь два, — горюет Вера. — Ничего, мы через все трудности пройдем, лишь бы сын вернулся домой.
Вера не оправдывает своего мальчика. Она искренне не понимает, почему он так поступил, умоляет, чтобы Дениса не наказывали строго. Он больше так не будет.
После “Домодедово” “заминировали” Архангельск, Караганду, Хабаровск, далее по карте...
При этом всего треть лже-террористов состоит на учете у психиатра. Остальные две трети — вроде нормальные, здоровые, законопослушные граждане.
А есть рецидивисты, кто, уже оплатив положенный штраф — максимум его составляет 200 тысяч рублей, обычно же судьи назначают от 10 до 50 тысяч, — попадаются и во второй раз…
Но все больше становится таких вот бессмысленных лже-террористов, как Морев.
Недавно охранник крупного супермаркета от нечего делать “заминировал” мужской туалет и тоже сам сообщил о “находке” — говорит, что надеялся на премию… Психологи теряются в догадках: что заставляет людей так поступать? Желание пощекотать нервы?
Госдума и РЖД полагают, что все дело все-таки в безнаказанности — необходимо как можно скорее ужесточить меру наказания за подобные шуточки. Не полгода условно или штраф, а реальный срок хотя бы одному липовому террористу, чтобы создать прецедент. Тогда и другим неповадно будет так играться.
“Я предлагаю давать за лжетерроризм 50 лет тюрьмы, как в США”, — категорично настроен Андрей Пржездомский из Национального комитета по антитеррору.
— Денис, а чтобы ты сам посоветовал тем, кто еще только хочет побаловаться? — спрашиваю я проштрафившегося солдатика.
— Я? — теряется мальчишка. — Чтобы они все предусмотрели заранее и так глупо не попадались…
— ???
— Ой! Чтобы никогда-никогда такого не делали!
Липецкая область — Москва
