— Хорошо, что приехал, — сказал Рамзан. — А то пишешь-пишешь про нашу республику, а со мной даже не знаком… Ладно, идем чай пить, а то скажешь, что Кадыров негостеприимный…
Меня принимали в Грозном, в отремонтированной квартире на площади Дружбы, на углу проспекта Победы и улицы Маяковского. В народе этот старинный квартал, застроенный добротными кирпичными домами, называют барским. Любимое место чеченской элиты — что советской, что ичкерийской, что нынешней…
— Рамзан, как разговаривать будем? На “ты” или на “вы”? А то разнобой получается.
— Как скажете. В чеченском языке разницы нет. Вот я и путаюсь.
— Давай на “ты”?
— Без проблем.
На встрече присутствовали глава администрации Грозного Муслим Хучиев и руководитель информационно-аналитического управления президента Лема Гудаев. При подготовке материала возникла необходимость в авторских пояснениях. Не каждый читатель знаком с контекстом многих вопросов и ответов. По договоренности с господином Гудаевым мои комментарии будут четко отделены от текста интервью.
“Э-э, господа чеченцы!..”
— Рамзан, в Москве я разговаривал с чеченцем, который не является твоим поклонником, скорее противником, и вот что он сказал. В Шатое (райцентр в горной Чечне. — В.Р.) газа отродясь не было — ни при царе, ни при Советах, ни при Ичкерии. А теперь есть. И провел этот газ Кадыров. “Ругать человека просто, — сказал чеченец. — А ты попробуй его понять”. Поэтому я здесь. Из-за газа. Я хочу тебя понять. А еще есть масса чеченцев, которые тебя не жалуют, но Чечню любят и болеют за нее. Они тоже хотят понять, что ты за человек.
— Для всех, кто хочет быть полезен своему народу, — наша команда открыта. Мы против тех, кто никогда ничего хорошего для республики не сделал. Для них мы очень плохие. Когда меня только назначили исполняющим обязанности, я собрал всех чеченцев: хороших, интеллигентных, дипломатов, бизнесменов, крутых, блатных. Всех собрал я в Москве и сказал: “Э-э, господа чеченцы! Вы все хотели быть у руля республики, а я случайно оказался. Я вас всех призываю и любой участок республики отдаю вам, если у вас есть реальные виды, стратегия и желание. Районы, города, стройплощадки, министерства отдаю вам. Приезжайте домой. Или хотя бы в своей республике постройте себе дома. Построите дом, проведете к нему дорогу, свет, и в этом будет польза для десятков людей”. Единственный, кто построил, это Руслан Байсаров. И больше ни один.
Комментарий обозревателя:
Этот образный и убедительный ответ требует пояснений. Состоятельные московские чеченцы построили дома (и подъезды к ним) на своей малой родине задолго до исторической встречи с Рамзаном Кадыровым. Дома эти существуют и поныне. Что касается бизнесмена Руслана Байсарова, более известного широкой публике как бывший муж Кристины Орбакайте, то его компания еще с 1995 года наладила тесные контакты с федеральным центром и работала в Чечне на государственных подрядах по восстановлению разрушенных объектов, возведению военных городков, разбору руин, вывозу мусора. Компания Байсарова работает в республике по сей день, но не по призыву Кадырова-младшего, а главным образом по договоренности с федеральными структурами. Именно покровительство федералов и обеспечивает чеченскому бизнесу Байсарова независимость и спокойствие. Проще говоря, у Байсарова так же все схвачено в Москве, пусть и не на таком высоком уровне, как у Кадырова. Неудивительно, что Рамзан и приводит его в качестве положительного примера. Такое ощущение, что среди бизнесменов-чеченцев для Рамзана авторитетов нет, и это еще не раз проскользнет в тоне его ответов. Возможно, поэтому московские чеченцы, которым, как всяким чеченцам, испокон веку присущи взаимоуважение и личная независимость, и не спешат возвращаться в родную республику.
“Было у меня, Рамзан, свое мнение…”
— Я знаю многих людей, которые уважают тебя за восстановленный аэропорт, микрорайон, за тот же газ в Шатое, Курчалое и Ведено. Но по каким-то причинам они не находят себе места в кадыровской Чечне…
— Нет никакой “кадыровской Чечни”. Я уважаю свой народ, поэтому никогда не считал Чечню “кадыровской”.
— Наверное, Чечня и не может быть ни “дудаевской”, ни “масхадовской”, ни “кадыровской”. Народ не таков.
— Тот, кто воспринимает Чечню “кадыровской”, — слабый человек. Пусть он приезжает сюда в любое время. Сядем, обсудим. Если у него есть какие-то свои непонятки, можем ввести его в курс, сказать напутственные слова, дать наставления. А сидеть в Москве и говорить громкие слова… Перед женой он герой, а сам ничего не достиг в этой жизни.
— Рамзан, объясни, а куда делись остальные чеченские фамилии, еще недавно такие громкие? Сейчас кроме Кадырова ни о ком и не слышно…
— Когда Кадыров воевал, много разных фамилий было. Фигурировали там, выступали. А как строить Кадыров начал, нет ни одной фамилии, равной Кадырову. Руслан Хасбулатов сюда приезжал — великий человек, экономист, в свое время чуть ли не второй человек в российском государстве. Приехал и говорит: “Рамзан, я преклоняюсь пред тобой”. То же самое Аслаханов, Завгаев, Хаджиев, Бажаев, Сайдуллаев, Гантамиров, все они говорят: “Мы думали, что на такие преобразования лет 50 уйдет. А ты, Рамзан, сделал это за полтора года”. С Гантамировым я встречался два месяца назад. Он сказал: “Ты реальный руководитель, ты строишь. Все, что я о тебе говорил, — беру свои слова обратно. Давай! Если я тебе нужен, я всегда с тобой!” Дал здесь интервью, сказал, что Рамзан ведет правильную политику, восстанавливает республику, все, что сделано, было бы невозможно без Рамзана. Сайдуллаев приезжал ко мне в гости. Чай пили, мороженое кушали прямо на улице в столице Чеченской Республики. Сайдуллаев сказал: “Да, Рамзан, было у меня свое мнение, свое видение, но ты делами доказал, что ты прав. Такого второго Кадырова нет у нас. Мы ничего не смогли, а ты — сделал”.
— А эти люди участвуют как-то в восстановлении республики?
— Абсолютно не участвуют. Но они и не мешают. Это тоже для нас большое дело.
— Надо же. Приличные вроде люди, трудолюбивые и к республике неравнодушны. А в восстановлении ее не участвуют. Как-то странно?
— Совсем не странно. Участвовать, вкладывать в то, чего еще не видно, может только эксклюзивный, одаренный человек.
Комментарий обозревателя:
Чем Рамзан изумляет, так это искренней верой в свою исключительность, “эксклюзивность”. В свое неоспоримое право повелевать окружающими, “наставлять”, “вводить в курс”, относиться к ним свысока, похлопывать (фигурально, а то и буквально) по плечу даже тех, кто состоялся как личность гораздо раньше него. Из всех перечисленных здесь Рамзаном людей нет ни одного его ровесника. Все старше, а порой и значительно, как, например, бывший министр нефтехимической промышленности СССР, член-корреспондент Академии наук СССР 66-летний Саламбек Наибович Хаджиев или экс-глава российского парламента 65-летний профессор Руслан Имранович Хасбулатов. Такое снисходительное отношение со стороны Рамзана тем более удивительно, если учесть, что он ни на секунду не забывает о том, что всех своих высот достиг абсолютно случайно, благодаря заслугам своего геройски погибшего отца и по воле президента Путина.
— То есть ты хочешь сказать, что восстанавливать Чечню может не всякий? Не у каждого хватает на это таланта? Ты это сейчас сказал?
— Нет, не это. А то получится, только мы нашли с ними общий язык, а я опять что-то не то высказал. Неправильно поймут.
Почему они не участвуют в восстановлении республики? Да ведь это и не входит в ихнюю компетенцию — восстанавливать. Они республику не возглавляют, ответственности перед Всевышним и перед народом не несут, поэтому и не восстанавливают. А мы — руководители. Нам за это начисляют зарплату, льготы у нас свои есть, поэтому мы и строим.
— И все-таки почему остальные-то устранились?
— Вот и я задаю себе этот вопрос. Это не наша вина. Они богатые люди, они могут быть полезны. Я ж их всех звал, просто чтоб они хотя бы посетили республику. У нас вон аэропорт работает. Приезжайте. Если денег у вас нет, я сам вам билет куплю. Мы вас снимем на камеру, покажем по телевидению. Что такие знаменитые люди к нам приехали, уважаемые в народе, с красивыми фамилиями... Но мало кто приезжает. Наверно, им времени не хватает. У больших людей — большие дела.
Комментарий обозревателя:
Предположу еще одну причину пассивности чеченской элиты. Получается, что войти сегодня в экономику Чечни можно только через ворота Кадырова. И далее работать только в “его команде”, довольствоваться второстепенной и подчиненной ролью без слов, безропотно записывая на Кадырова все свои заслуги перед народом. При том, что ты не иностранный гость, Чечня для тебя такой же родной дом, как и для Рамзана. И ты не меньший чеченец, чем он. Но самостоятельный публичный инвестор-чеченец очень скоро станет серьезным конкурентом Кадырову — и нравственным, а при необходимости и желании и политическим. А кроме административного ресурса, основанного на личной симпатии первого лица государства, Рамзану нечего будет противопоставить такому сопернику. Но личные симпатии, как, впрочем, и сами главы государств, — категории преходящие. Поэтому, наверно, Рамзан и охраняет “свою территорию” столь ревниво.
— Давай прервемся ненадолго, — предлагает Рамзан. — Время молитвы подошло. А то Аллах меня спросит, почему ты в тот день не молился, и что я ему отвечу? С Речкаловым разговаривал? Такая отмазка не принимается.
— К тому же Речкалов скажет, что Рамзан с ним не разговаривал, — шутит Муслим Хучиев.
Все смеются. Объявляется перерыв.
О чем говорили после намаза — читайте завтра.
