Гонять бродяг блюстителям порядка приходится каждый день. И тут особо напрягаться не надо. Достаточно проехать несколько станций метро, пройтись по площади у трех вокзалов — и вот уже в одном месте собраны четверо “ветеранов боевых действий” на колясках и просто бомжей. Один из них — как раз представитель “новых бездомных”, 30-летний Овидис Юрявичус. Он в двух словах излагает жизненное кредо себе подобных.
— Я сам из Литвы! — говорит несостоявшийся гражданин Евросоюза. — Документы потерял, на восстановление денег нет. К литовским родственникам обращаться не хочу, так как они и так в долгах. Живу вот уже полгода на Белорусском вокзале, в город выходить опасаюсь, так как не знаю его и боюсь заблудиться.
Таких, по словам милиционеров, сейчас много — людей в возрасте от 25 до 35 лет, что когда-то приехали в Москву на заработки. Устроиться на работу не получилось, они начали спиваться и пополнять армию бездомных. И это вовсе не только мигранты из СНГ. Среди бродяг корреспондентам “МК” встречались финны, венгры, болгары, не говоря уж об экзотических африканцах.
В принципе, тот же г-н Юрявичус за полгода, проведенных в Москве, спокойно мог бы собрать пару тысяч рублей, чтобы оплатить пошлины на восстановление документов и купить билет домой. Но — не хочет. В Москве не раз и не два проводились эксперименты, когда бомжам давали необходимую сумму на то, чтобы купить новую одежду и вернуться домой, но заканчивалось все одним: бродягу, которому хотели помочь, вскоре, в ходе очередного рейда, находили на каком-нибудь вокзале в стельку пьяным, без денег и тяги менять свою жизнь.
А между тем по всей Москве работают “социальные патрули” — специальные бригады, которые оказывают разнообразную помощь бомжам, кормят их, отправляют к врачам.
— У нас был такой случай, — говорит начальник 5-го отдела обеспечения общественного порядка управления милиции на метрополитене Владимир Рябов, — мы дали позвонить по сотовому телефону одному бомжу из подземки. Тот связался со своими родственниками, они приехали и забрали его. Мы готовы посодействовать каждому: помочь связаться с родными, восстановить документы и даже договориться с проводником, чтобы бродяга смог уехать на родину. К сожалению, они редко обращаются к нам.
Что касается профессиональных нищих, то им социальные патрули вообще не нужны. По их собственным рассказам, живут они довольно неплохо — в отдельных квартирах. Камуфляжная форма “ветеранов Чечни и Афгана” действительно является только камуфляжем.
— Я на стройке работал, плита на ногу упала, — честно рассказал “МК” один из задержанных в ходе рейда “инвалидов войн”, — а вот тот, что слева от меня стоит, у него диабет был, а потом ампутация ноги. Нас сейчас подержат несколько часов и отпустят, вернемся опять на свои места. И милиции хорошо — мол, поймали, записали, свою работу выполнили, и нам неплохо — от работы нас ненадолго отвлекают. Можно сказать, сегодня у нас просто выходной.
Милиционеры утверждают, что побирушки зарабатывают в среднем несколько тысяч рублей в день.
— Каждый день мы боремся с бродяжничеством и попрошайничеством в подземке, — говорит г-н Рябов. — Но, к сожалению, сделать мы можем мало. Ношение пачкающей одежды или “христарадничество” у нас никак не карается. Единственное, что мы можем, — оштрафовать за навязчивое попрошайничество. То есть когда к людям активно пристают, выпрашивая деньги, но такое практически никогда не происходит. Москвичи подают сами.
В Департаменте соцзащиты населения столицы подтверждают, что лишь треть лиц, занимающихся бродяжничеством на улицах, действительно не имеют собственного жилья. По данным департамента, среди занимающихся бродяжничеством на территории города 8% являются москвичами, 22% — иностранцы. Подавляющее большинство бродяг — 84% — не имеют никаких документов. И около 70% не являются бездомными, то есть зарегистрированы по месту жительства, в том числе в других регионах.
