Наталья и Александр Тарусовы живут в Тверской области, в поселке Заволжский. У них десять детей. Десятый родился на прошлой неделе. Спит в коляске, поскольку кроватку поставить негде. Тарусовы живут в тесной избе-развалюхе, куда их на время пустили друзья, и благодарят Бога, что у них есть хотя бы такое жилье.
Прежде у них был большой дом, который они строили и достраивали. Но 30 декабря прошлого года он сгорел.
Пожар случился днем — видимо, из-за какой-то электрической неисправности. Наталья с детьми гуляла на улице. Александр был на работе. Огонь пошел из пристройки и очень быстро охватил весь дом. Тушили четыре пожарные машины, но лучше бы уж оставили догореть, считает Александр. Меньше пришлось бы мусору вывозить.
Пожить к себе сначала пустили соседи, а через три дня друзья сказали, что у них пустует вот этот дом, где Тарусовы живут и сейчас. Жилой площади там в общей сложности метров 20. Дети спят на полу. Есть, правда, одна двухъярусная кровать. В Тверской области погорельцам дают 16 500 рублей — ровно на эту кровать их и хватило. Животноводческий совхоз, где Александр работает электросварщиком, дал еще 12 800. Вот и все деньги, какие они получили от властей.
Сотрудники “соцзащиты” в качестве помощи предложили поселить детей в реабилитационном центре, где лечатся наркоманы. Тарусовым эта идея как-то не очень понравилась. А потом и “соцзащита” передумала. Сказала, детей слишком много, в реабилитационный центр столько не поместится.
После праздников Наталья пошла на встречу с кандидатами в депутаты. Кандидат Буевич сразу подарил из своего кармана силикатного кирпича на 120 тысяч. “На облицовку дома хватит”, — обрадовался Александр.
Новый дом Тарусовы будут строить из дерева. В области погорельцам положено 50 кубов леса плюс по 14 кубов на ребенка, начиная со второго, плюс 25 кубов на хозпостройки. Лес дают бесплатно, но надо заплатить налог и оплатить всю работу тем, кто его будет валить, вывозить, пилить и обрабатывать. Тарусовым все это обошлось в 300 тысяч. Не знаю уж, где они такие деньги набрали, но в любом случае это дешевле, чем если бы им еще и все бревна-доски-балки пришлось покупать.
Так что основа для нового дома у них уже есть. Но — только основа. Кроме нее еще ого-го сколько надо. Крышу, окна, двери, отопление, коммуникации, отделку, мебель… А финансовые возможности у Тарусовых, мягко говоря, ограниченные. Александр в совхозе получает 16 800 рублей. Наталья — со всеми пособиями “соцзащиты” и губернаторского фонда — около 4200. Еще тысячу приносит 18-летняя дочка Лена — получает повышенную стипендию в медицинском колледже. Самая старшая, Марина, замужем и сама уже мама, так что на нее родители не тратятся. Но остальным детям, конечно, много чего требуется. И питание, и одежда, и развлечения хоть какие-то.
Дети у Тарусовых очень славные. Четыре школьника — Инна, Даниил, Филипп, Анна. Все хорошисты, учатся музыке. Мальчики — на аккордеоне, Инна — на пианино, Аня — на домбре. Домбра тоже, кстати, сгорела. Вообще сгорели все вещи. Но друзья собрали одежду по знакомым, смастерили шкафы, так что сейчас все необходимое у детей есть.
Младшие — Вика, Степан и Соня — пока не очень-то понимают, что произошло. Когда был пожар, они спрятались в огороде, и их пришлось искать. Наталья вспоминает этот момент с ужасом. Но к самой потере “домашнего очага” относится на удивление легко. Не плакала, не убивалась. “Я как-то не привязываюсь к вещам, — объяснила она, любуясь новорожденным сыном. — Наверно, поэтому”.
Нового члена семьи назвали Марком: “Нам нравится это имя — и в Библии оно есть”. Тарусовы не православные, они протестанты. Но РПЦ все равно им хотела помочь. Сотрудница Тверской епархии мне про них и рассказала. “Так жалко, что не смогли ничего для них сделать. Очень хорошие люди. И мужчина там как мужчина, и женщина как женщина… Такая семья необыкновенная! “
В РПЦ был собран фонд помощи погорельцам — больше 100 млн. рублей. Деньги начали собирать летом, когда шли лесные пожары. Потом стало понятно, что тем, кто пострадал от лесных пожаров, государство поможет, поэтому решили распределить их между обычными погорельцами. Тарусовы поздно про это узнали. Пока они собрали все документы и нашли трехкомнатную квартиру за 2 млн., которую церковь согласна была им купить, деньги в фонде помощи погорельцам закончились.
“Нам, конечно, нужен дом. Но мы бы и от квартиры не отказались. Дом бы потихоньку строили, а сами пока бы в квартире жили. Мы ведь живем сейчас не у себя, к тому же в тесноте, и у нас даже элементарных удобств нет. Воду носим из колодца. Моемся в бане раз в неделю. Посуду моем в тазу. Стиральную машину нас попросили не использовать, потому что канализации здесь нет, мыльная вода пойдет на огороды, поэтому стираем руками”.
Представляете, каково это — обстирывать вручную девять детей, притом что самый младший только родился, другой девочке — полтора года, третьему — три с половиной, а четвертой — пять?
Наталья весной ходила в приемную Путина. Ей там посоветовали добиваться включения в “программу софинансирования”. По этой программе 70% стоимости нового жилья для семьи платит государство, а 30% — они сами. “Но нам это не подходит. Если дом построен по этой программе, он считается муниципальной собственностью. А у нас участок земли — наш, фундамент — наш, и еще 30% мы заплатим. А дом будет не наш, а муниципальный? У нас есть знакомые многодетные семьи, получившие муниципальные коттеджи. Они там будут жить, пока младшему ребенку не исполнится 18 лет. Потом коттедж отбирают, родителям дают однокомнатную квартиру, а детям — ничего. Ну и зачем нам это нужно? “
Я спросила, не хотят ли они обратиться за помощью к губернатору Тверской области Зеленину. “Я думала, — сказала Наталья. — Но там у Зеленина теперь Буевич. (Депутат Буевич сейчас занимает пост зам. председателя областного Законодательного собрания. — Ю. К.). Скажет, вам кирпич дали, а вы опять ходите просите? “
Хотела я сказать, что Буевич вряд ли сильно обеднел, подарив им кирпич. Но не стала. Тарусовы мыслят другими категориями. Они позитивные, состоявшиеся, самодостаточные люди, и им не хочется ни у кого ничего просить.
Из-за пожара они оказались в сложной ситуации, но, как ни странно, даже не жалуются. Рассказывают о своих мытарствах очень спокойно. Описывают то, что есть, — без надрыва и без обид. И считают себя счастливыми — потому что Бог дал детей. И верят, что все наладится.
Наверно, действительно наладится. Но я все равно не понимаю вот этой политики повышения деторождаемости, которая проводится в нашей стране, когда Путин прямо призывает рожать, а Медведев награждает многодетные семьи медалями и при этом тут же — в двухстах километрах от них — такая же многодетная семья, потерявшая дом, получает от властей в качестве компенсации разрешение срубить в лесу деревья, выросшие, между прочим, без всякого участия государства, плюс 16 тысяч рублей и предложение поселить детей к наркоманам.
Ладно, у Тарусовых нашлись друзья с пустующим домом. А если бы не нашлись, где бы они сейчас жили? На вокзале? Или в коллекторе с бомжами?
Видимо, там. Власти, во всяком случае, им ничего не предлагали взамен коллектора — никакого пристанища.
Медаль они могут дать. И в программу могут включить, если у них есть программа. А просто с душой отнестись к семье с десятью детьми, оказавшейся на улице, — это нет. На это их политики уже не хватает.
“Мы про политику мало знаем. — сказала Наталья, когда я выразила свое “политическое” недоумение. — Но с деторождаемостью мне тоже многое непонятно. Когда, например, родился Степан, я пришла в “соцзащиту” оформлять пособие, а там объявление: за третьего ребенка дают дополнительно четыре тысячи. Я так обрадовалась! Но меня быстро на землю вернули: “Ты, — говорят, — читать умеешь? За третьего четыре тысячи! А у тебя какой? Восьмой”. За восьмого ничего не дают. И за седьмого, и за шестого. Только за третьего. Вот это что за политика? “
Еще одна причуда политики повышения деторождаемости — автомобильный транспорт. В некоторых регионах власти дарят многодетным семьям “Газели”, но в Тверской области решили иначе. Здесь на всех многодетных выделено две общие машины с водителями. Чтоб, значит, когда какой-то семье понадобится куда-то ехать — туда ее и отвезти.
На первый взгляд кажется — это удобно. Но на самом деле такой порядок напрочь лишает семью свободы маневра — и она попадает в зависимость от чиновников и шоферов. Если, например, ребенка надо свозить в больницу, Наталья должна идти заранее писать заявление и ехать именно в указанное время. Отложить или перенести поездку на пару часов она уже не может: “А я, скажем, на Волгу хочу детей свозить покупаться. Тоже идти заявление писать?”.
Очень хотелось бы, чтобы после этой статьи власти стали относиться к многодетным семьям не формально, а по-человечески и реально помогли Тарусовым наладить нормальную жизнь после пожара. “МК” надеется, что так и будет.
А еще хотелось бы, чтоб после всех переживаний они этим летом поплавали в Волге. Поэтому если какая-то компания может подарить Тарусовым автобус человек на 10–12 — пожалуйста, сделайте доброе дело. Найти их легко: Тверская область, поселок Заволжский.
Тарусовы — ударение на первый слог. В администрации их там все знают.
