Первый раз из собеса нам позвонили еще в конце апреля. Причем сразу в дверь. По счастью, я была дома, а то они бы не вошли никогда: во-первых, моя мама участник Великой Отечественной войны, инвалид первой группы, почти не слышит, во-вторых, я прошу ее дверь никому не открывать. Во избежание, так сказать, непоправимых последствий.
— Нам надо заполнить анкету, — объяснили работницы собеса, по форме представившись и показав все положенные документы.
Ну надо так надо. Среди многочисленных формальных вопросов был в конце итоговый, а именно: в чем нуждается их очередной подопечный. «Продукты, одежда...» — громко и внятно перечисляли работники собеса. Мама качала головой. Наконец они дошли до последнего пункта, где значились телевизор и компьютер.
Я прикусила губу.
Я точно знала, что хочет моя мама. Она хочет айпад. Только накануне она объявила мне про это, ткнув пальцем в мой и произнеся с немного насупленным — вдруг я буду над ней смеяться? — видом: «Я тоже такой хочу!». И на мое искреннее изумление «зачем?» решительно ответила: «Все смотреть в Интернете!». «Сейчас она радостно скажет работникам собеса: да, мне нужен компьютер!» — нервно рассмеялась я про себя, представив их ответную реакцию, но мама постеснялась. Она глянула в смущении на меня и, запнувшись, сказала: «Телевизор было бы можно».
Телевизор в комнате и правда не работал. Никто не обращал на это особого внимания, поскольку из-за ребенка — нечего смотреть всякую ерунду! — он всегда был под домашним арестом. Мне и в голову не приходило, что мама в нем нуждается. Работники собеса задали несколько уточняющих вопросов типа: а работает ли имеющийся, а какой именно мама хочет, и, наконец, заметили, что надо будет создавать комиссию, которая признает, что телевизор, которой есть в наличии, действительно не показывает, с чем откланялись и ушли.
Прошло недели полторы. Я про обещанный «ящик», понятно, давно забыла, да и мама молчала. Я была в полной уверенности, что мама понимает: собесовцы, так скажем, пообещали неосуществимое и никакого подарка не будет.
— Сегодня, наверное, привезут телевизор! — вдруг сказала мне мама где-то пятого мая.
— Почему? — не на шутку удивилась я.
— Как почему? — удивилась уже мама. — Ведь 9 Мая скоро, будут показывать парад в честь Победы, я, как участник войны, должна смотреть его по новому телевизору. Это же логично. Значит, сегодня привезут.
Я начала осторожно объяснять маме, что новый «ящик» ей не привезут. Ни сегодня, ни завтра, ни 9 Мая, вообще никогда.
Мама отмахнулась: «Привезут! Вот увидишь!».
Но телевизор не привезли. И назавтра тоже. Мама спрашивала про него каждый день, 9 Мая неукоснительно приближалось. Наконец мне это надоело, и я позвонила в собес.
— Вы тут с инспекцией приходили, — сказала я в трубку, — наобещали маме телевизор. Так вот она ждет...
На том конце провода замялись. Потом вздохнули. Потом напомнили, что это не от них зависит. Потом рассказали, какое количество справок надо собрать, какие заявления написать. В перечне упоминалась справка и о моих доходах тоже. Хотя это не я была инвалидом первой группы, не я имела удостоверение участника войны и не я нуждалась в телевизоре.
— Вот видишь, мама, — сказала я, положив трубку, — телевизора не будет. Я была права. Но, если хочешь, я сама куплю тебе телевизор.
— Не надо, — отмахнулась мама, — я думала, это так, в подарок... к 9 Мая... от мэра...
В следующий раз нам начали звонить в конце прошлой недели. Звонили три дня подряд, меня дома не было, мама ничего не могла разобрать.
— Звонят и звонят из собеса, — сказала она мне по моем возвращении, — но зачем, я не могу понять. Что-то хотят принести. Наверное, все-таки телевизор.
Я отмахнулась: мол, этого не может быть, мама просто что-то не расслышала. Но вскоре снова раздался звонок.
— Мы должны подъехать к вам, чтобы ваша мама подписала заявление, чтобы ей домой привезли... — я громко пересказывала маме тираду по мере ее произнесения.
— Телевизор! — радостно воскликнула мама.
— …Урну, — сказали мне в трубку.
— Нет, мама, это не телевизор,— вздохнула я, — это урна.
— Зачем мне урна? — удивилась мама.
— Голосовать, — опять вздохнула я, — за мэра. Ты голосовать хочешь?
— Ну а как же, надо, — как-то растерянно отозвалась мама. — За Собянина.
— Вот для этого и привезут урну — ты же не можешь дойти до участка, — пояснила я.
— А телевизор? — упавшим голосом сказала мама.
— А телевизор не привезут, только урну. Но если Собянин выиграет, он, наверное, купит тебе айпад, — пошутила я, — с первой мэрской зарплаты.
Заявление на урну привезли в течение двадцати минут, пообещали в день выборов явиться точно с 12 до 13 часов, как я и попросила, долго благодарили за активную гражданскую позицию и наконец ушли. А я дала маме на вечер свой айпад — посмотреть телевизор в режиме онлайн и узнать, как Москва готовится к выборам.
