“Здравствуй, Танечка! Здравствуй, дорогая! Мой день рождения прошел в тюрьме. Но даже в тюрьме мне подарили кучу открыток с самыми теплыми словами, много сделали маленьких, но очень приятных подарков.
Я тоже очень сильно старалась. С помощью девочек, с которыми я очень близка, накрыла удивительный стол, с салатами, тортами, фантой и минеральной водой. Наварила компотов из сухофруктов. Я к этому очень долго готовилась. Праздник удался. Девочки сказали, что они как будто побывали дома. Я с удовольствием написала бы Вике, но не знаю ее индекса. Передавай им тоже огромный привет и благодарность... Они мне все время снятся, я о них очень часто думаю и вспоминаю. Передавай привет Анечке и Юре. У меня в душе расплылось светлое пятно от воспоминаний о всех вас. Тань, любите и жалейте друг друга. Видишь, как легко в жизни лишить человека всего: даже если он совсем и не виноват...”
Это письмо из московской тюрьмы ИЗ-77/6. Я знаю, что в тюрьме можно сварить компот из сухофруктов, хотя с трудом представляю как. Но дело не в этом. Я вдруг обнаружила, что перестала понимать смысл сказанного. Буквы знаю, слова все вроде бы знакомые, а смысла не понимаю...
3 октября 2004 года Ольга Вячеславовна и Виктор Петрович Зеленовы вместе с дочерью Надеждой приехали на улицу Менжинского. Ольга Вячеславовна позвонила по домофону. Услышав ее голос, хозяйка квартиры Наталья Прибылова открыла дверь, и все трое поднялись наверх, разулись в общем коридоре и вошли в квартиру Прибыловых.
Это единственное, что не требует доказательств, этого никто никогда не отрицал. Все остальное — реконструкция событий.
Зеленовы вместе с дочерью Надеждой Макаровой с июля 2004 года помогали по хозяйству семье Прибыловых. Станислав Игоревич Прибылов — директор администрации программ и каналов ОАО “НТВ+”, его жена Наталья — советник генерального директора “Радио России”. Живет семья Прибыловых в многокомнатной квартире, соединенной из двух квартир на одной лестничной площадке. До 3 октября, с которого начинается мой рассказ, Ольга Вячеславовна работала няней грудной дочери Прибыловых, Виктор Петрович возил на своей машине шестилетнего Костю Прибылова из лицея, а их дочь Надежда убирала квартиру.
Кто такие Зеленовы?
По рассказам знакомых, главой семьи, мотором и движущей силой была Ольга Вячеславовна, женщина 56 лет с высшим образованием, с очень сильным, инициативным характером, любительница порядка, превосходная хозяйка и еще более превосходная няня. По общему признанию, у Ольги Вячеславовны всегда была проблема: когда дети, которых она нянчила, подрастали, они не давали ей уйти. Другой проблемой Ольги Вячеславовны был ее неугомонный и несгибаемый характер. А третьей проблемой оказалась ее прямота, особенность характера, делавшая ее не всегда приятной в общении. Именно она временами придавала ей сходство с танком, который прет, не разбирая дороги. Виктор Петрович работал водителем, время от времени выпивал, чем осложнял жизнь семьи, но Ольга Вячеславовна научилась с этим справляться, тем более что муж — человек хороший, добрый и преданный. Сын Зеленовых работает водителем в маленькой фирме, а дочь Надежда 21 года, как мы помним, убирала квартиру Прибыловых. О ней я не услышала ни одного худого слова.
Итак, зачем Зеленовы в воскресенье, в первом часу дня, приехали вместе с дочерью к Прибыловым?
Ольга Вячеславовна позднее скажет, что они хотели выяснить “вопросы по работе”: нужно ли Виктору Петровичу встречать в аэропорту Прибылова, который вскоре должен был вернуться из командировки? Конечно, это объяснение не выдерживает никакой критики — сними телефонную трубку и спроси. Зачем же пришли Зеленовы?
Ольга Вячеславовна сделала все, чтобы ответ на этот вопрос остался тайной за семью печатями. Ее можно понять, поскольку речь идет о личной жизни ее дочери. Возможно, прочитав эту статью, она на меня рассердится. Но события развиваются так, что другого выхода я просто не вижу. Дело в том, что, как всякая нормальная мать, Зеленова мечтала о внуках. Но их не было. И Ольга Вячеславовна стала искать врача. А у Натальи Прибыловой была знакомая, Лиза, врач-гинеколог. И она познакомила ее с Надей.
Надя знакомится с Лизой, и тут Лиза попадает в больницу. Надя решила ее навестить. Лиза рассказывает об этом Наталье Прибыловой. Судя по всему, эта новость разгневала Прибылову. Она позвонила Надиному мужу Алексею и сказала, что Лиза в таких друзьях, как Надя, не нуждается. Читай, прислуга не может дружить с друзьями хозяйки. Прислуга должна знать свое место. А Ольга Вячеславовна, долгие годы работая няней и помощницей по хозяйству, никогда этого не знала — неоткуда было узнать. В семье Житловских, например, она проработала семь лет, причем у нее была своя комната. Сын Житловских и слышать не хотел о том, что пришла пора расстаться с няней, потому что он пошел в школу. Он так переживал, что Ольга Вячеславовна и Виктория Житловская с трудом разработали план, благодаря которому мальчик не сразу, но все же смирился с мыслью о том, что няня Оля будет просто приходить к ним в гости. Поэтому история с Лизой уязвила ее в самое сердце. Она обиделась за дочь и решила высказать Прибыловой все, что накопилось в душе. Кроме того, она хотела забрать комбинезон Дани Житловского. Мечтая о внуках, она начала собирать приданое. Мамы малышей, которых она пестовала, охотно отдавали ей вещи, которые становились малы их маленьким владельцам. Привязавшись к новорожденной дочери Прибыловых, Зеленова принесла ей крошечный комбинезон своего любимца — пусть пощеголяет. Теперь же она хотела его забрать.
Надо думать, услышав гневную речь Ольги Вячеславовны, Прибылова сказала, что в услугах семьи Зеленовых больше не нуждается. А дальше — дальше, по одной версии, Ольга Вячеславовна пошла в комнату маленькой Кати, чтобы забрать комбинезон, а по другой — в комнату направилась Прибылова, а за ней — Зеленова. Так или иначе, стоявшие в коридоре Виктор Петрович и Надя услышали крики, грохот, и Виктор Петрович бросился на звуки, которые не предвещали ничего хорошего. В детской комнате дрались Прибылова и Зеленова.
Кто бы что ни говорил — драка была. Стоит ли напоминать о том, что это не лучший способ выяснить отношения? Зеленов кое-как разнял разгоряченных женщин, и гости направились к выходу. В тот же день обе женщины написали заявления в милицию, и обе обратились к врачам. Ольгу Вячеславовну госпитализировали в городскую больницу №33 с сотрясением мозга, а Наталья Прибылова лечилась дома.
6 октября приехал из командировки глава семьи Станислав Игоревич Прибылов. В этот же день в милицию поступило его заявление о том, что Зеленовы и их дочь Надежда Макарова похитили у них в день нападения на его жену 50 тысяч долларов США.
12 октября Наталья Прибылова пишет второе заявление в милицию — на сей раз она сообщает, что бывшая няня украла у нее множество вещей, как-то: картины настенные из гипсопластика, сумку с надписью “Нери Кара” стоимостью 25 долларов, женскую косметичку фирмы “Дживанши”, чемодан на колесах, пять магнитов на холодильник в виде стрекоз, магнит — птица ручной работы и две рамки для фотографий. Всего на 500 долларов.
В квартире Зеленовых проводят обыск. Увы, из длинного списка сокровищ обнаружили лишь стрекоз, которые спокойно “сидели” на холодильнике, да рамки для фотографий. Виктор Петрович объяснил, что эти вещи жене подарила Прибылова. Ольга Вячеславовна в это время находилась в больнице...
24 ноября взяли под стражу Ольгу Вячеславовну, а спустя неделю — Виктора Петровича. Объяснялась эта чрезвычайная мера тем, что Зеленовы якобы начали запугивать свидетелей. Судя по всему, арестовать собирались и Надежду, но она не стала дожидаться, когда за ней придут. Где она находится, никто не знает.
В апреле 2005 года Бабушкинский районный суд под председательством федерального судьи М.М.Каминской рассмотрел дело по обвинению Ольги Вячеславовны и Виктора Петровича Зеленовых в нанесении легкого вреда здоровью, краже и грабеже.
Что касается легкого вреда здоровью, это сюжет, который я оставляю в стороне, — обе женщины изрядно потрепали друг друга, и интерес к этой теме вполне можно удовлетворить на кухне за чашкой чая или тарелкой добрых щей.
От обвинения в краже косметички, шарфа, стрекоз и пр. государственный обвинитель Ю.В.Годовой отказался, а суд согласился с прокурором. “По данному эпизоду, — говорится в приговоре, — доказательствами... являются показания подсудимых, показания Прибыловой Н.В. и заявление Прибыловой Н.В. о совершенной у нее краже вещей. Поскольку показания подсудимых противоречат показаниям потерпевшей, других доказательств, подтверждающих показания той и другой стороны, суду не представлено, суд приходит к выводу об оправдании подсудимых по ст. 158 ч. 2 п. “а” УК РФ, толкуя сомнения в пользу подсудимых”.
Как говорится, ни убавить, ни прибавить. Вещей, о которых писала в заявлении Н.Прибылова, не обнаружили, показания потерпевшей и обвиняемых противоречат друг другу, доказательств нет, хоть их и искали, выходит — надо ставить точку. Закон, запомним эти золотые слова, все сомнения толкует в пользу подсудимых. Это значит, что если нет неопровержимых доказательств, нельзя и обвинить человека. Суд должен доказать вину или отказаться от обвинения, такова формула правосудия.
У защитников подсудимых, равно как и у самих подсудимых, были все основания полагать, что государственный обвинитель с той же мерой подойдет к расследованию эпизода об исчезновении 50 тысяч долларов США. Тем более что обвинение в этом преступлении последовало лишь после того, как С.Прибылов вернулся в Москву, то есть спустя 3 дня после посещения квартиры Зеленовыми. По словам Прибылова, 50 тысяч долларов хранились в том самом шкафу, где находились вещи четырехмесячной Кати. Причем в прозрачном целлофановом пакете. Звучит это как минимум странно, поскольку Прибыловы объясняли в суде, что люди они состоятельные, да и комнат в квартире много, — отчего бы состоятельным людям не положить деньги в сейф или спрятать не в том шкафу, в котором, как выразилась Ольга Вячеславовна Зеленова, она жила? Когда в доме грудной ребенок, все мамы или няни живут в шкафу, в котором хранятся вещи малыша, кто же этого не знает?
Кроме Прибыловых, денег никто не видел. Да и Наталья Прибылова ни словом о них не обмолвилась, пока не вернулся муж. Во время обыска в квартире Зеленовых денег этих не искали — искали рамки для фотографий и косметичку фирмы “Живанши”. Да и в квартире Прибыловых никаких следственных действий почему-то не проводили — а как было не осмотреть место совершения преступления? Преступления серьезного, поскольку за открытое хищение чужого имущества в крупном размере наказывают лишением свободы на срок от шести до двенадцати лет.
Странно, правда?
Еще более странно звучит версия обвинения, согласно которой Зеленовы вместе с дочерью Н.Макаровой в выходной день пришли в квартиру Прибыловых грабить. Как мы помним, к моменту, о котором идет речь, Ольга Вячеславовна все еще состояла на службе у Прибыловых, то есть в любой день могла тихо, не привлекая внимания соседей, консьержки, двух милиционеров у входа во двор дома, вынести эти деньги. Зачем же было приходить втроем, да еще в выходной?
Теперь поговорим о свидетелях.
3 октября в квартире Прибыловых, кроме хозяйки, находились ее дети: четырехмесячная Катя, шестилетний сын и дочь от первого брака Э.Сетханян 17 лет.
Мальчик, когда началась драка, заплакал и стал кричать — об этом он рассказал на допросе. Что же касается Элины Сетханян, “она попыталась войти в комнату, где кричала мама, но ее оттолкнула Макарова, а затем и Зеленов, которые побежали в детскую комнату... Зеленов крикнул всем, что нужно уходить. Костя сразу же побежал успокаивать маму, а она, Сетханян, побежала закрыть дверь за уходящими. В коридоре она увидела, что Зеленова развернула находившиеся у нее в руках штанишки, достала оттуда пачку денег, это были доллары США, часть денег разложила себе в карманы плаща и рукава, а остальные деньги передала Макаровой и Зеленову, и те спрятали деньги под одежду. Уходя, Зеленов сказал, что если кто-нибудь из них обратится в милицию, то он их убьет”.
Соседка из квартиры напротив, услышав, что кто-то вошел в дверь общего коридора, стала смотреть в глазок и, по ее словам, видела, как Прибылова открыла дверь своей квартиры, Зеленовы втолкнули ее и сами вошли, причем она еще удивилась, что раньше они снимали обувь, а тут прямо так и вошли, не разуваясь. Затем, прильнув к дверному глазку, она увидела, как Зеленова прошла в детскую комнату, а Прибылова пошла за ней, потом она услышала крик Прибыловой, увидела, что в детскую побежал маленький Костя, который кричал и плакал. Потом в эту же комнату побежала дочь Прибыловой Лина, она тоже стала кричать. Когда Зеленовы выходили из квартиры, они как-то судорожно поправляли одежду, но она была так взволнованна, что не обратила на это внимания. Хотелось бы, конечно, знать, где продаются “глазки”, которые позволяют видеть , что происходит в глубине квартиры.
Консьержка из подъезда, в котором живут Прибыловы, рассказала, что время прихода и ухода всех жильцов и посетителей записывает в журнал. В тот день Зеленовы и Макарова пришли в 12.45, а ушли минут через пятнадцать. При этом она не заметила, чтобы у кого-нибудь из них были какие-либо повреждения.
Если смотреть правде в глаза, трудно поверить в то, что дочь будет давать в суде показания, идущие в разрез с показаниями матери, от которой она всецело зависит, в том числе и материально. А даже если бы и не зависела — к показаниям родственников традиционно принято подходить критически, на то они и родственники.
Соседка, надо признать, толково провела время, наблюдая в глазок за тем, что происходит в квартире напротив. Рассказ ее выглядит, на мой взгляд, неестественно. Если она, по ее собственным словам, думала, что Зеленовы убили Прибылову, почему она не вызвала милицию? Ведь она находилась дома, рядом был телефон. Она и сама почувствовала неестественность своего рассказа и извинилась перед Прибыловой “за малодушие”.
Что же касается консьержки, время прихода и ухода она, как обычно, записала в журнал регистрации посетителей — это правда. Внешний вид Зеленовых показался ей обычным. Хорошо, что врач к которому обратилась Зеленова вскоре после посещения Прибыловых, посмотрел на Ольгу Вячеславовну внимательней, ведь Зеленова была госпитализирована в больницу №33 с сотрясением мозга.
Итак, что же получается? Видел кто-нибудь из свидетелей 50 тысяч долларов, которые лежали в шкафу в детской комнате у Прибыловых?
Нет.
Этот пустяк не сбил с толку федерального судью Бабушкинского районного суда М.М.Каминскую. Как следует из приговора, оглашенного 28 апреля, Ольга Вячеславовна и Виктор Петрович Зеленовы признаны виновными в причинении легкого вреда здоровью и грабеже в крупном размере. Ольгу Зеленову приговорили к 9 годам лишения свободы, а Виктора Зеленова — к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Кроме того, суд обязал Зеленовых выплатить Прибыловым 75 тыс. рублей за моральный ущерб и 1 млн. 461 тыс. рублей в возмещение материального вреда.
Я не юрист и не претендую на то, чтобы этот очерк попал в хрестоматию для студентов юрфака. Я всего лишь хочу, чтобы мне объяснили, почему сюжет, не выдерживающий никакой критики с точки зрения здравого смысла, принял такой необъяснимый вид? Почему в одном случае, не обнаружив вещей и не найдя свидетелей кражи шарфиков, магнитиков, сумочек и рамочек, государственный обвинитель и суд приходят к выводу, что кражи не было, а в другом случае, не установив факта наличия 50 тысяч долларов и, соответственно, не найдя свидетелей их исчезновения, государственный обвинитель и суд приходят к выводу прямо противоположному?
Что это все значит?
Я полагаю, что презумпция невиновности получила желтый билет и с ведома властей теперь официально занимается проституцией, то есть продает свою благосклонность тому, кто готов за нее заплатить.
Презумпция невиновности — базовый правовой принцип демократического судопроизводства, согласно которому обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет установлена судом в соответствии с законом. А закон гласит, что установленная вина — это вина доказанная.
Что же на самом деле доказано в деле по обвинению Зеленовых?
Что можно ничего не доказывать, и так сойдет.
Разве суд убедился в том, что Зеленовы пришли с намерением ограбить Прибыловых, то есть совершить открытое хищение чужого имущества? С каких это пор бессмысленные с точки зрения логики поступки стали называть доказанным умыслом? Люди пришли в выходной, среди бела дня, на глазах у многочисленных свидетелей, да еще втроем, когда можно было прийти одной женщине в рабочий день, не привлекая внимания... Что, суд добыл доказательство того, что Зеленовы идиоты? Вроде нет. Значит, следовало все же перво-наперво установить причину их прихода к Прибыловым. Но это требует усилий.
Разве одного лишь заявления о том, что украдены 50 тысяч долларов, достаточно для того, чтобы утверждать, что они вообще были? Почему суд так беспечно пренебрег временем появления этого заявления? Ведь 50 тысяч долларов — большие деньги, не зря в УК РФ это прямо называется “крупным размером”. Можно ли предположить, что Наталья Прибылова забыла заглянуть в заветный шкаф, хотя вроде бы и она, и ее дочь просто-напросто видели, как Зеленовы распихивают их деньги по карманам? Заявление об исчезновении денег появляется лишь три дня спустя, и пишет его почему-то муж Прибыловой, который в момент инцидента был в командировке.
Это только Ходжа Насреддин мог за запах плова заплатить звоном монет. Но Ходжа Насреддин не был федеральным судьей. Судья же рассказом о деньгах руководствоваться не может. Все-таки суд руководствуется законом, а не сборником сказок, так ведь?
Приговор по делу супругов Зеленовых иначе как беспрецедентным назвать нельзя. Одним росчерком пера уничтожена семья людей, о которых никто не сказал ни одного худого слова. Надежда Макарова, дочь Зеленовых, вынуждена скрываться, опасаясь разделить страшную участь родителей.
В конце июня в Московском городском суде будут рассмотрены кассационные жалобы адвокатов Ольги и Виктора Зеленовых. Как писали в средневековых рыцарских романах, во имя всего святого да свершится правосудие.
P.S. Поставила точку и снова перечитала приговор.
Нет, не прошло. Буквы знаю, слова понимаю, а смысл прочитанного ускользает...
