Партия в ванной
Михаила Таля все очень любили и, зная о его неважном здоровье, всегда шли навстречу. Однажды Марк Тайманов на первенстве СССР согласился играть с ним в его гостиничном номере (рижанин не мог его покинуть из-за болей). Приехал в отель вместе с судьей, но выяснилось, что Таль находится в ванной комнате (горячая вода помогала купировать приступ). Так и играли. Одна доска плавала в ванной, вторая стояла на столе, арбитр сновал туда-сюда...
Надо сказать, что ежегодно здоровье Таля ухудшалось. К кому он только не обращался! Но всюду, в разных странах врачи пасовали перед его проблемой. Но однажды экс-чемпиона привели в Ленинградский НИИ онкологии к профессору Михаилу Гершановичу, который не был ни нефрологом, ни урологом, а просто великолепным врачом. Осмотрев звездного пациента, Гершанович сообщил Талю, что у него редчайшая врожденная патология, третья почка и третий мочеточник. Необходимо незамедлительно удалять «все лишнее». Таль не поверил, ведь без всякого обследования!
Но через несколько месяцев Мише пришлось-таки лечь на операционный стол, как он сам объяснял, «от полной безнадеги». И хирурги полностью подтвердили правоту слов профессора Гершановича, уникального питерского диагноста. Возможно, гениальности сопутствуют какие-то генетические сбои. Например, у Таля было три пальца на правой руке., тоже от рождения. Его родители были двоюродными братом и сестрой, возможно, в этом и кроется причина…
Прошло совсем немного времени и шахматный мир увидел прежнего Таля, выигрывающего турнир за турниром! К сожалению, рижанин нашел мудрого доктора слишком поздно и вернуть себе чемпионское звание уже не смог, хотя и был совсем близко к вершине.
Некролог
В семидесятые годы, перед тем как Талю удалили почку, один шахматный журнал на всякий случай подготовил некролог экс-чемпиона мира. Когда все обошлось, и Таль приехал в Москву, кто-то из редакции по простоте душевной показал ему текст.
- Я единственный человек, - гордился после этого гроссмейстер, - который читал свой некролог при жизни!
А вскоре он выиграл один крупный турнир, причем в важной партии добился победы, пожертвовав ферзя: «Не правда ли, не плохо для покойничка?» - ухмыльнулся Таль.
Однако ему стоило немало сил превратить антигуманный поступок редакции в шутку. Он часто не выдерживал и возвращался к этой теме.
- Но кое-что в некрологе все-таки упустили, - заметил он однажды, - и я, слава богу, успел отредактировать. Наверное, стоило поставить подпись: «Исправленному верить. Михаил Таль».
В очередной раз Таль заговорил об этом неприятном случае с писателем Варленом Стронгиным, с которым был хорошо знаком. И писатель, чтобы как-то смягчить обиду Михаила, рассказал ему о том, как Федор Шаляпин любил разыгрывать перед близкими собственную смерть и делал это весьма натурально. А когда те рыдали и падали в обморок, великий певец неожиданно воскресал, смеялся и объяснял, что теперь его настоящая кончина будет для них не так страшна.
- Но я не Шаляпин, - грустно улыбнулся Таль. - Зачем разыгрывать то, чего не избежать, ведь смертность у нас в стране пока еще стопроцентная. Впрочем, некролог может мне пригодиться, - добавил он. - Если меня задержит милиция (допустим, я приму немного лишнего), то покажу им бумагу. Раз меня нет на свете, на кого же тогда составлять протокол? На нет и суда нет!
Коньячная ничья
Однажды Михаил Таль ужинал с друзьями в знаменитом тогда сочинском отеле «Жемчужина». Экс-чемпиона мира узнали многие посетители. Подошел официант и протянул Талю бутылку дорогого марочного коньяка, пояснив, что это подарок от группы его армянских поклонников, отдыхающих за соседним столиком. Таль потребовал переслать им от его имени две бутылки такого же коньяка и... через пару минут получил в ответ четыре.
Гроссмейстер на секунду задумался, затем взял одну из присланных бутылок, достал шариковую ручку и размашисто написал на этикетке: «Согласен на ничью. М. Таль». И отослал коньяк с официантом.
