Евгений Гонтмахер
Публикаций: 92
Вокруг того, как считать количество бедных в России, в уходящем году развернулась прямо-таки детективная история.
Мигрантская тема, похоже, снова выходит на первый план российской повестки. Тут и острый дефицит иностранной рабочей силы, о котором заявляют, например, строители, и уличное насилие, инициатором которого тут же называют мигрантов, и кризис на белорусско-польской границе. Многое в этой теме окрашено эмоциями и поспешными действиями, как это случилось, например, после недавней драки в московских Новых Ватутинках.
То, что цены растут как-то аномально быстро, уже, кажется, признали все вплоть до руководителей страны. Инфляция по итогам этого года, видимо, достигнет 6,5–7%. А может быть, окажется еще выше.
Экологическая повестка становится все более фундаментальной, затрагивающей основы жизни современной цивилизации. Это пока понимают далеко не все, в том числе и во власти. По старой, чуть ли не советской привычке «защита окружающей среды» понимается как обеспечение чистоты воды, воздуха, почвы. Ну, еще и сохранение краснокнижных растений и животных.
Ситуация с коронавирусной пандемией сейчас, безусловно, на первом плане и у власти, и у населения. И это неудивительно: речь идет о здоровье и жизни десятков миллионов людей, а ковидные волны накатывают одна за другой и конца этому не видно.
В последнее время стало все больше разговоров о том, что проблему бедности в стране можно решить путем повышения адресности социальной помощи. Но с этим понятием — адресность — надо обращаться корректно. Казалось бы, все просто: давайте сконцентрируем выделяемые бюджетные деньги только на нуждающихся. И все будет хорошо: и бедность ликвидируем, и лишних средств не потратим. Вроде бы ясная и понятная модель, к которой надо стремиться.
Нынешняя богатая на политические события российская жизнь как-то отодвинула в сторону социальную повестку.
В нынешней России очень странное отношение к юбилейным датам. Вот, например, в 2017 году исполнилось 100 лет тому, что сейчас некоторые историки аккуратно называют Великой русской революцией. И действительно, это событие буквально перепахало не только бывшую Российскую империю, но и, без преувеличения, весь мир. Даже сейчас мы отчасти живем в шлейфе тех событий.
Не так давно внимание президента страны привлекло, мягко говоря, не совсем благополучное положение с оплатой труда бюджетников — людей, занятых в таких важнейших сферах, как образование, здравоохранение, социальное обеспечение, наука и культура. На одном из заседаний Владимир Путин с удивлением узнал, что в Новосибирске ученый не получает 200% от средней по региону, как это было в свое время установлено его указами мая 2012 года.
Оценки Росстата указывают: в только что закончившемся 2020 году численность населения России сократилась на 510 тыс. человек. В последний раз такие масштабы убыли населения у нас фиксировались довольно давно — в 2006 году. Что же произошло? Досадный срыв, никак не определяющий долгосрочную тенденцию?
Весь конец 2020 года официальная Россия занимала по отношению к белорусским событиям выжидательную позицию, несмотря на признание Александра Лукашенко легитимным президентом страны. Как известно из многочисленных информационных утечек Владимир Путин в Сочи недвусмысленно попросил Лукашенко уже в ближайшей перспективе уйти после изменений в Конституцию, которые предполагали досрочные, в том числе президентские выборы.