Малый зал «Театриума на Серпуховке», где играют итальянские артисты, заполнили подростки, родители и специалисты в этой области, не говоря о многочисленных журналистах. А на сцене три актрисы в нижнем белье разминают свои не худые тела — руки, ляжки, животы. Только одна из трех худая. Она говорит:
— Я хочу быть бэзупрэчной. Мое тэло — бэзупрэчно, — вслед за ней транслируют на ломанном русском две другие «грации» из театральной кооперации Италии.
Надо сказать, что актрисы вместе с режиссером Николеттой Аскуро более чем ответственно отнеслись к выступлению в Москве — сделали трехслойный перевод. Текст «Записок на теле» бежит титрами на экране, звучит на итальянском и фрагментами на русском языке. Причем слово «анорексия» не произносится ни разу. Более того — часовое действо носит беззаботно-легкий, комедийный характер.
Фрагменты представляют шлифующих свои тела будущих балерин — они делают упражнения у станка (станком работает стол, положенный набок), отказываются от пудинга под любыми предлогами. «Я нэ хочу есть», «я нэ голодна», «я на диэте». Жонглируют словами, как мячиками — виртуозно и смешно. Если бы не было так грустно.
Интервью после спектакля.
— Мы сделали этот спектакль по заявке родителей тех детей, которые страдают анорексией. Мы ходили в школы вместе с психологом, разговаривали с ними, — рассказывают актрисы.
— Интересно, какая была реакция у детей?
— Мы не ожидали, что мальчики приведут на спектакль своих подружек, которые как раз худели. Говорить о глобальном результате нельзя и неправда. Одна девочка привела папу для того, чтобы он посмотрел, как ей плохо. Для нас это потрясающе — хоть одна душа задумалась. У нас в Италии просто ужас — уже с четырех лет девочек родители заставляют худеть.
На столе в модном прикиде (черные очки, красная шляпа) телеведущая вещает с экрана: «Девочек надо раньше отрывать от груди, чем мальчиков. Я расскажу вам, как это делать. Пресыщение несовместимо с изяществом». Итальянский темперамент, жестикуляция, юмор — зал буквально валяется от хохота. Даже несколько претенциозный текст об ангелах, о королевах и рецептах, как они должны себя вести, не портит впечатления.
— Николетта, в основе текста лежат конкретные истории, или это ваши размышления на тяжелую тему?
И тут — неожиданный ответ:
— В основе — «Алиса в Стране чудес».
— ???
— Да, мы взяли сказку Кэрролла, потому что именно в ней лучше всего говорится о взрослении, о метаморфозах, которые происходят с подростками. Знаете, мы пришли к выводу, что таким детям ни в коем случае нельзя говорить о еде: «Кушай, надо есть...» Это бесполезно. Нужно опосредованно работать с ними.
Наверное, надо жить в маленьком городке, чтобы обладать такой парадоксальной фантазией, чтобы на классической сказке выстроить историю на очень больную тему современного общества.
Спектакль шел час, а дискуссия, развернувшаяся после, — целых полтора. Подростки задавали вопросы, психологи, работающие с детьми, вообще разбились на два лагеря: одни считали, что это лучший способ работать с больными подростками, другие возмущались легкостью подхода к теме. Культурологи в лице Марины Князевой усмотрели связь с Достоевским. Спор решила девочка лет 13:
— Почему вы говорите, что этот спектакль не имеет отношения к жизни? — обратилась она к суровому доктору. — Мы с моей младшей сестрой играем в такие игры: переодеваемся и косим под красоток в журналах, в телевизионных программах.
