— Сергей Александрович, не успели вы приступить к работе, как уже приходится заниматься конфликтом. Я имею в виду конфликтную ситуацию между новым худруком Маяковки Миндаугосом Карбаускисом и директором театра Евгенией Куриленко. У вас уже есть решение этой проблемы?
— Я с Карбаускисом разговаривал недели полторы назад, это было на пятый день моей работы в департаменте. Он говорил о проблемах с дирекцией, но я просил его резких движений не предпринимать. Да, он написал письмо в департамент, и я пообещал, что разберусь.
— Ситуация там действительно непростая, и вы оказались между хорошим режиссером и хорошим директором.
— Я сказал, что разберусь.
— Если честно, мне вас искренне жалко: с прошлого сезона Москву сотрясают скандалы, и не только театральные. Например, ситуация в Третьяковке (коллективная анонимка на директора) — это хоть и объект федеральный, но пример для московских музейщиков может стать заразительным.
— Я только что встречался с руководителями всех московских музеев. Музеи разные, с каждым надо разбираться отдельно, смотреть политику и планы каждого на следующий год. В Москве 917 учреждений культуры. И что такое культура в городе?
— По-вашему, что такое культура в городе? Тем более в таком, как Москва.
— Городские праздники — это культура, как и реклама, хотя я не хочу заходить на чужую территорию. Детское образование, музыкальные школы, театры — культура... Вот мы с вами сидим на Неглинной, и даже если здесь, в департаменте, будут работать самые золотые специалисты в области театра, музыки, музейно-выставочной деятельности, это не значит, что команды отсюда быстро долетят до Западного, Северо-Восточного округов. Здесь вопрос людей на местах и учреждений на местах.
— В таком случае вы готовы к кадровым перестановкам — на местах и в департаменте?
— Сначала надо сформировать некую политику по отношению к объектам культуры. Я не хочу произносить громких слов вроде «культурная политика». Но есть принципы этой политики, и кто тебе помогает, кто разделяет эти принципы, тот и будет работать.
— Сколько вы даете себе времени на реализацию программ, исправление ошибок?
— Какие-то вещи можно сделать быстро, а на какие-то уйдет несколько лет. Вот давайте я вам расскажу о театрах, хотя не мне вам о них рассказывать. Вот я подписываю договоры с директорами и художественными руководителями. А какую социальную задачу мы перед ними ставим? В чем на сегодняшний день социальный заказ государства? Есть много проблем, например, откуда брать главных режиссеров, создавать спектакли для детей от 11 до 15 лет — их практически нет. И так далее.
— Известно, что вы уже встречались с режиссером Анатолием Васильевым, уехавшим из России несколько лет назад в результате неверной политики прежнего руководства департамента.
— Да, я с ним встречался. Я его уговаривал 4 часа. Он сказал, что возвращаться в театр не хочет. «Отдайте мне Поварскую, 20» (театр Васильева. — Прим. авт.). Хочет там преподавать. Я должен встретиться с Любимовым, просто поговорить с ним. Да, был скандал, но он был до меня, уже все случилось, и надо что-то делать. Я и сделал — с Золотухиным подписал договор на год как с директором, мы выделили деньги театру на две постановки. И вот через год у труппы либо получится, либо не получится.
Как качественно может работать бюрократ? Я готовлю статистику, анализирую все, но хороший бюрократ слушает экспертов и консультантов. И в этом моя ответственность перед культурой города, перед москвичами.
— Последний вопрос — вы будете менять обстановку своего кабинета? У него уж очень какой-то советский вид.
— Не буду. И скажу почему. Где я буду сидеть, пока здесь будет идти ремонт? Мне некогда. Надо работать.
