Всех возбудило в первую очередь, конечно, само название, сочно и глазасто выписанное на афишах и биллбордах. Точнее — его затейливое написание. На этой приставке Goy потоптались все кому не лень. Самой расхожей, понятное дело, гуляла из уст в уста сальная шуточка о том, как напрашивается буква «E» на место буквы «О». В этой связи тусовка прямо испереживалась — не готовится ли часом зубодробительный камин-аут (по-русски — некое сенсационное признание в чем-то тайном и сокровенном). Не ради ли этой героической цели даже глаза артиста вновь обрели пронзительно-небесный цвет? Голубые линзы ярче любых прожекторов высвечивали тектонические разломы внутренних страстей, переживаний и страданий. Не глаза — а зеркала души!..
Ан нет! В этом плане все вышло более чем традиционно, предсказуемо и даже скучновато. Легкая ирония в номере «Я такой нежный», где слышалась очевидная перекличка со шлягером «Мал-помалу», когда Гарик Сукачев катал Примадонну в инвалидной коляске, быстро улетучилась. Накатавшись по Кремлю на трехколесном велосипеде, Фил, не мешкая, принялся за старое. Те же охи-ахи, слезы-сопли в адрес «Единственной», сама Единственная, давно сменившая бывшего мужа Филю на бойфренда Макса и царственно восседавшая на главном месте VIP-партера, истошное завывание раненым сайгаком «Три счастливых дня было у меня с тобой!», падение на колени перед Божественной с дежурно-комичным (уже — увы!) «Я так люблю тебя», лобызание вельможной ручки. «Она цеплялась за любовь уже стареющей рукою»...
Изящность позы и мизансцены, правда, в какой-то момент осрамилась странно-суетливыми жестами Филиппа в районе паха, словно он норовил что-то вытащить из широких штанин и тут же показать. Оказалось, в самый ответственный момент просто треснул шов, не выдержав напряжения позы, и Фил рисковал подняться с колен вообще без штанов. Пришлось бочком-бочком и срочно менять обновку.
Впрочем, оную пикантность, кроме Примадонны, прыснувшей в ладошку в самый, казалось бы, неподходящий драматический момент, и застывшего в оцепенении Галкина, мало кто заметил, тем более что смена нарядов — аттракцион в аттракционе всех шоу артиста. К этому привыкли и этого ждут. И не то что Басков, а, пожалуй, и Дайана Росс с трудом бы превзошла гардеробные фантазии поп-короля. Именно Дайана Росс, эта королева диско, возникла в сознании аллюзией, когда Филипп, переодевшись в седьмой или восьмой раз, в белоснежном плаще, стоя на вершине пирамиды из тел танцоров, заискрился вдруг светящимися узорами из сотен лампочек. Потом он снял плащ, и сотнями лампочек заискрился белоснежный костюм. Маслом по маслу. Три минуты восторга и месячный счет за электричество пятикомнатной квартиры. С одного только костюмчика!
А еще было 34 суперэкрана (впервые в истории Кремлевского дворца!), они двигались, съезжались и разъезжались, артист становился частью экранного действа, в котором уже трудно было понять, где живой человек, а где картинка... Пневмолифты катали артиста и танцоров туда-сюда. Сквозным сюжетом — игровая кинопритча о волшебном шаре, предопределяющем судьбу... Но шар в итоге разбивается, потому как смысл жизни — выбирать судьбу самому... Помимо дюжины киркоровских (в исполнении от Валентина Юдашкина до моднейшей киевской кутюрье Екатерины Котовой) еще 200 с гаком шикарных нарядов для двух балетов — «Экспрессия» и «Любовники». Музыкальная группа «Теодор» и вокальная Rain Drops... Сценография художника-постановщика Бориса Краснова, ставившего когда-то первое шоу Филиппа «Атлантида» и успевшего теперь поставить последнюю точку в эскизах перед тем, как его разбил инсульт во время недавней драматической истории с уголовным делом... Телевизионная съемка с привлечением новейших разработок и нестандартных режиссерских ходов... По аналогии с музыкальной «цыганизацией» знаменитых «Дископартизан» — практически тотальная «украинизация» в постановке. Г-н Киркоров рискнул довериться, как он сам говорит, «молодым и неизвестным, но талантливым и креативным» режиссерам, постановщикам и хореографам с Украины — Олегу Бондарчуку, Максиму Пасюку, Михаилу Комаровскому, Юрию Миталеву. Не зря, что сам — народный артист Украины (среди прочих регалий). Впрочем, «многие, кто был неизвестен, после работы со мной становились известными», — не без гордого хвастовства замечает Филипп...
Экстраординарность, постановочный шик и технологический размах шоу ДруGoy преподносились как одна из главных особенностей новой премьеры, и все было правдой. Три миллиона евро — за здорово живешь! Рики Мартин, Кайли Миноуг, Джордж Майкл покуривают хоть и рядом, но уже нервно... Однако когда это не было «главной особенностью» Филиппа? Гигантский трон его прошлых спектаклей в Театре оперетты в 2007 году тоже до сих пор памятен публике и не дает спать спокойно иным честолюбивым коллегам...
Коллеги, кстати, и на сей раз не уступили преданной киркоровской публике по части ажиотажа, в VIP-партере царил такой же аншлаг, как и в зале. Среди гостей, облаченных преимущественно в строгие вечерние наряды, выделялся шелковой голубизной расписного пиджака и штанами с лампасами Николай Басков. Натуральный блондин явился к поп-королю в образе поп-генерала и балагурил во время спектакля с разухабистой генеральской прямотой. Гости уже косились на шутника, а он лишь распалялся. Филипп со сцены: «На моем месте хотят оказаться многие...». Басков из партера во весь зычный голос: «Не дай бог!». Киркоров: «Я не самый лучший певец...». Басков в упоении: «А вот это — правда!». У Фила не дрогнул и мускул на лице, он предпочел не ввязываться в традиционную и веселящую всех пикировку с петушащимся визави, разумно рассудив, видимо, что ему все равно не достичь высот фонтанирующего басковского нарциссизма. Тем более что задачи перед собой Филипп ставил совсем ДруГие...
Шоу ДруGoy предварял выход увесистого фолианта с четырьмя дисками, 50 песнями и многостраничной глянцевой книгой. В рецензии на релиз «ЗД» уже написала, что формальное стилистическое разнообразие (от диско-шлягеров до романтических баллад и зарисовок в стиле «Семь сорок») размывается моментально, как только Киркоров начинает петь. Он может хотеть быть каким угодно ДруГим, но всепоглощающая и всеподавляющая харизма певца оставляют его таким, как и прежде, — просто Филиппом Киркоровым. Лучшим, любимым и только для вас! Птичке не вырваться из клетки! Но надо ли это птичке в принципе?
Финал той фразы, над которой обстебывался до икоты Коля Басков, звучал тем временем так: «Я, наверное, не самый лучший певец, не самый лучший артист, не самый лучший шоумен, но во мне что-то есть, за что вы меня любите». Изящное кокетство, облаченное в пронзительный и пуленепробиваемый драматизм масштаба Джулии Ламберт, утонуло в душераздирающей овации готового разрыдаться зала. Затея достигла своей кульминации! Похоже, ради этого «политического» заявления и была задумана вся история ДруГого. «Скандальная и сумасбродная зарвавшаяся звезда» (как было принято считать ранее), раздававшая меньше года назад на этой же кремлевской сцене оплеухи и тумаки не менее сумасбродным помрежиссершам, переродилась в розовое и пушистое Воплощение Мудрости и Добра, несущее тяжелую поп-королевскую долю смиренно и жертвенно, так, что за весь вечер даже не произнеслось это слово — «поп-король». И оттого оно стало намного очевиднее, чем, когда полоскалось, словно на стирке в корыте. И в этом раунде не уловивший фишки хорохорящийся Басков проиграл Киркорову с сухим счетом...
А что касается приставки Goy, то, как выяснилось, это — древнеславянское определение жизни и живительной силы. И хотя все обросло символизмами, намеками и полунамеками, ясным в финале этой захватывающей истории стало только одно — Филипп Киркоров, как и прежде, живее всех живых! А так всех напугал, стервец!..
