Борис Клюев: «Простачка Воронина играть труднее, чем изысканных аристократов»

 - Легко ли сочетать образ папаши-сатира с аристократами типа Майкрофта Холмса и Рошфора, или это работа такая и выбора нет? - спрашиваю звезду голубого экрана... 

- Самая что ни на есть рутинная актерская работа над образом, - отвечает популярный актер. Николай Петрович Воронин – собирательный образ, объединивший людей, которых я хорошо помню по коммуналкам. Отец Ворониных напоминает о тысячах и тысячах отцов советского периода. Ворчливый папаша – некое воспоминание о московских дворах, по которым разгуливали, как павлины, люди в тренировочных штанах за 7 рублей. Это о том, как дяди во дворах играли на столах, обитых цинковым железом, в домино и в карты. Это проживание заново некоего коллективного прошлого, своего рода дань «пожелтевшей» памяти. И, между прочим, чтобы там зрители не думали - простачка Воронина играть труднее, чем изысканных аристократов! (сериал "Воронины" на youtube.com)

Диктатор во имя отца

- Известно, что в детстве Вы были не менее “серьезным” мужчиной, чем исполняемый Вами образ папаши Ворониных. Например, после потери отца в 4 года «не позволяли» маме выйти замуж вторично. Неужели и сегодня Борис Владимирович остался таким же «маленьким диктатором»? Это была ревность или...?

- Вы правы. Но я считал, что защищая маму от новых мужчин, я сохраняю верность своему отцу. Стоило хоть одному мужчине появится рядом с мамой, как я тут же на него яростно бросался с кулаками. Казус в том, что моей маме было всего 29 лет, когда она осталась вдовой. У нее впереди была вся жизнь. Но я ничего не мог с собой поделать, ибо считал, что поступаю правильно. Конечно, я потом об этом очень жалел. Но скажу честно: по прошествии многих лет, наверное, я бы все повторил заново. Ощущение своего гнезда и долг памяти во мне сидели очень крепко. И даже когда я получил свой первый орден... (За что? – «МК») … за заслуги перед Отечеством (смеется) …. я пошел на кладбище к отцу и сказал ему об этом... думаю, он гордился бы мной. Значит, во мне это до сих пор сидит прочно.

- Расскажите о Вашей маме. Недаром ведь ее единственный сын стал актером. Генетика должна же «соблюдаться»...

- Мама всегда умела отличать красивое от некрасивого. Я верил ей. Она очень любила театр и искусство. Мама работала бухгалтером в доме Союза композиторов, в связи с чем у меня всегда были контрамарки, и я часто ходил на концерты. От мамы мне достался характер. Папа был мягче.

Кровавая звезда детства

- В Ютьюбе есть трогательный ролик о детях Великой Отечественной, где Вы рассказываете о драматизме Вашего послевоенного детства... Из него следует, что большая война не закончилась в 45-м: дети играли настоящим оружием с самыми печальными последствиями… Получается, что война продолжала и дальше забирать свое?

- Мой дядька был командиром полка, стоявшего под Нарофоминском, куда я ездил на каникулы и зимой и летом. И я помню, как все леса были насыщены огромным количеством функционирующего оружия. Многих вещей дети не понимали. Мы весело играли с каской со звездой, которая была пробита двумя дырками. Любимая наша затея – найти штык. Их было великое множество. Вырезали длинный ореховый прут, приделывали его к штыку и кидали это устройство во все что угодно. Нам нравилось, как он втыкался и задумчиво качался. Много чего находили в огромном количестве воронок. В одной из них обнаружили кобуру с нарисованной красной звездой, и нам в голову не приходило, что это вовсе не краска… Вдоль дорог было много блиндажей. Детям, конечно, хорошо, но вся радость заканчивалась, когда мы натыкались на скелет, а еще хуже – на полуразложившийся труп.

Я хорошо помню, как зимой мы ходили в лес и нашли целый ящик неиспользованных патронов. Развели огонь и все это бросили в него. Когда мы кинули этот ящик, минут через пять кто-то опомнился: «Слушайте, а ведь патроны-то сейчас начнут «летать»! Это «прозрение» спасло жизнь мне и всем моим дружкам... Мы бросились врассыпную в разные стороны, пролежав кто где почти сорок пять минут в снегу за деревьями в ожидании того, пока весь ящик не «убьет» все живое вокруг. Из нас никто не погиб тогда, но ведь были дети, которые не додумались осознать коварство артефактов войны. У меня после этого остался шрам – пуля пробила и обожгла руку. Но ведь детям море по колено – нашли еще один ящик и опять подожгли... Пошли ядовитые газы и люди вокруг стали кашлять. Нас вызвал замполит и сказал: ребят, кто принесет такой ящик – получит конфету.

- А что, тогдашние строгие власти никакой "предупредительной" работы в связи с этим не вели?

- Ничего не было. Всем все было пофигу. Бардак не меньший, чем теперь. Да и детей вразумить не так-то уж и просто. Немцы кидали игрушки-бомбы, и на них, как правило, подрывались ребята. Дети шли, видели эти игрушки и хватали. Эти немецкие посланники смерти забрали много детских жизней.

Любовь и чертовщина

– Чувствую, как, покручивая колесико компьютерной мышки, читатели «МК» хотят спросить Вас про Вашу первую любовь...

- Моя первая любовь «прозвучала» в четвертом классе школы, когда объединили мальчиков и девочек. И сразу же в моем сердце вспыхнула любовь к девочке, которая села рядом со мной за одну парту. Ее звали Зоя Анпилогова. Я вырезал на парте сердце, пронзенное стрелой, и написал «Зоя». За что мне в дневник вкатили выговор. А потом, когда на уроке физкультуры она села на шпагат – мое сердце было просто покорено. Но потом Зоя ушла в другую школу, и наши пути разошлись. И сегодня о ней я ничего не знаю.

- Благодаря этому спектаклю я познакомился с народной артисткой РСФСР Клавдией Михайловной Половиковой (мамой знаменитой Валентины Серовой). В моей школе училась ее внучка. Этот спектакль имел невероятный успех, который стал маяком, проложившим нужный для меня путь. Мне было 12-13 лет, и у меня не было мыслей стать актером: я хотел пойти в торговый флот, дабы объездить весь мир. Но однажды я, по сути, «пережил» свою несостоявшуюся профессию, сыграв командира в фильме «Моонзунд» (1987). После «Чертовой мельницы» меня стали в школьном буфете пропускать без очереди – это был первый клич славы. Я записался в театральный кружок в Доме журналиста, и знаете, под чью власть я попал? (Это выяснилось лишь через много лет!) К человеку, с которым дружил мой ушедший отец-актер. (Кстати, Борис Клюев родился в день чертовой дюжины – 13 июля 1944 года. – «МК»).

- Этот черт тяготеет над Вами?..Говорят, что первая удачная роль делает актера пожизненным рабом амплуа...

- Кто знает – быть может!.. Ведь Николай Петрович Воронин тоже по-своему черт. Хотя я всегда старался выходить за привычные для себя рамки и мне это часто удавалось. Играя Воронина, я ушел дальше всего от себя самого. Аристократы, князья – все, что я играл до сих пор, гораздо проще, чем Воронин. Благодаря роли Воронина в, казалось бы, обычном сериальчике, я начинаю понимать, что становлюсь мастером. Профессиональная работа над таким образом, как отец Кости и Лени Ворониных, свойственна только человеку зрелому.

«Кино преследовало меня и в армии»

- Википедия рассказывает, что театральное училище не спасло Вас от службы... И как Ваше впечатление от армии? Выковала она из Вас настоящего мужчину?

- Я из тех старых людей, кто уважительно относится к армии. Да, мне очень не хотелось идти служить – ясное дело. Но я не стал ничего глотать и биться головой об асфальт. В армию я отправился с томиком Шиллера и рулоном туалетной бумаги. Сначала нас пропускали через душ, и когда я вернулся, моих кед уже не было (улыбается). Так я познакомился с армией. Послевоенное время, народу было мало, поэтому всех студентов театральных вузов и консерваторий призывали обязательно. И – парадокс судьбы: кино преследовало меня и в армии! – я попал в войсковую бригаду, которая участвовала в съемках «Войны и мира» (1967), где я в свое время пробовался на эпизодическую роль какого-то французика. Второй режиссер меня узнал, хотя все мы были одинаково одеты.

- Неужели служба такого остроумного человека как Вы прошла без происшествий?

- Любое скопление мужиков ведет к определенной атмосфере: к приоритету силы. Разговариваешь только матом... (А сейчас можете хватануть, если доведут? – «МК»)... Могу! (улыбается). В армии газет не читаешь. Твое постоянное желание – спать. Когда офицеры поняли, что нас слишком много образованных тут собралось – нас стали разбавлять ребятами из деревень со всего Союза, среди них были даже такие, кто впервые увидел паровоз. Но у меня был своего рода иммунитет – я имел первый разряд по борьбе. «Деды», правда, все равно могли отобрать у тебя новую шинель. Но так как я здоровый, моя шинель никому не подходила и оставалась со мной все три года (нынешний рост Клюева – 187 см – «МК»). Уходя из армии, я подарил ее одному человеку, который был вынужден шинель укоротить.

Помню забавный случай. На спичках солдаты загадывали, кто пойдет за водкой и пряниками. Выпало мне с сослуживцем. Мы обвязались фляжками вокруг талий и так три километра и бежали. Лес, поле с просо (самый опасный участок!). Пришли, а там кавполк дежурил прямо у магазина. Постучались – нас вроде отоварили. Но бежать с флягами, полными водкой, это, конечно, очень сложно. Они плюхаются, шлепаются, проливаются, а тут за нами, откуда ни возьмись – патруль конный. Башка сработала моментально: мы врассыпную в лес – лошадь в лес не пойдет. Я несся так, что у меня от водки осталась вонючая полоса. Водка пролилась, но не вся. Прежде чем войти в часть, я вырыл яму, сложил туда фляги и закрыл их ветками. Обсушил одежду и пошел. Стемнело — вырыл. Потом мы пили и закусывали пряником. Пить эту противную водку с пряником не хотелось, честно говоря. Но нужно было чувствовать себя мужчиной... И с этими ощущениями три года из жизни просто улетало в никуда. 

«Артист Клюев не вылетит во Францию из-за занятости» 

"Наша профессия подразумевает, что в себя нужно очень сильно верить, говорит так, словно убеждает в собственной правоте корреспондента «МК» Борис Владимирович. - Она всегда зависит от «его величества Случая». Все-таки, это работа творческая. Удача может возникнуть моментально из ничего. Первая моя большая работа в кино. Я играю в спектакле на большой сцене Малого, выхожу за кулисы – стоит незнакомый человек (как выяснилось, второй режиссер с «Беларусьфильма»). Спрашивает: «Вы завтра свободны?». – «Да», – говорю. – «Можете прямо сейчас сесть со мной в поезд и уехать в Ленинград?». – «А что такое, простите?», – говорю. – «Понимаете, ситуация такая. Валентина Гафта Ефремов не отпускает на съемки». А Гафт был утвержден на роль известного публициста и политического деятеля Василия Шульгина в фильме «Крушение империи» (1970). Я, ни секунды не раздумывая, выпаливаю: «Поехали». Мы выходим из театрального подъезда, садимся на метро, затем на поезд, и через 8 часов я уже стою пред очи основателя белорусского кинематографа, режиссера Корш-Саблина".

Так на свой второй в жизни фильм, Борис Клюев попал в мощную компанию – Стржельчик, Николай Волков, Панков, Грибов и другие. «И я не теряюсь, - признается актер, - действую легко и свободно. Меня все очень хвалили. Я впервые подумал, что проснулся знаменитым... Шиш! Не тут-то было! Никаких звонков-приглашений после. Ничего! Штиль. Приятным было одно – мастера меня внешне воспринимали как равного. Морда у меня была подходящая – для интеллигентов, для дворян. Однако это оказался ложный «звонок» успеха. Наступило разочарование, которое потом часто еще посещало. Мне многие говорили: «Ой, как хорошо!» Но – никаких звонков. Мою самооценку и мою жизнь изменил «ТАСС уполномочен заявить...» (1984). По иронии судьбы, я чуть было не отказался от этой роли – все-таки играть шпиона в СССР было не совсем выгодно для репутации. И я колебался: боялся будущих проблем. Но внезапно меня окатил абсолютно непонятный и ошеломляющий успех. (Кстати, роль шпиона – тоже по-своему роль «черта». – «МК».).

- Когда Вы «осмелели» как профессионал — при каких, что называется, обстоятельствах?

- Это произошло на фильме «Жизнь Берлиоза» (1983), где вся французская группа устроила мне бурные овации. Это был мой первый съемочный день в роли композитора Вагнера. Я вдруг понял, что меня уважают, и у меня раскрылись крылья. Благодаря французам я прямо-таки разошелся: стал импровизировать, предлагать режиссеру Жаку Требуте какие-то интересные ходы. Тот был в восторге: в знак признания пригласил меня сниматься в главной роли в 10-серийном фильме «Шопен». Но, увы, фильму было не суждено состояться (а ведь это была главная роль в многосерийном европейском проекте! - "МК"). Премия «Патэ-Синема» закрепила первый прорывной для моей самооценки успех, но советские власти «поставили на место»: «Артист Клюев не может вылететь во Францию из-за занятости».

10 лет изгойства

- Вы в академическом Малом театре (Москва) всю жизнь – с 69-го года! Не было желания разнообразия? Или Борис Клюев – пример стабильности, спокойного мирного нрава, бесконфликтен...

- У меня была ситуация, неизбежная для любого театра. Меняется руководство, приходит новая команда. И, как правило, если ты был любим предыдущим главным режиссером – то это проклятие. Я попал именно в такую ситуацию, из-за чего оказался вне игры почти на 10 лет. Я отыгрывал только старые спектакли, новых ролей мне не давали. Именно в этот момент Иннокентий Смоктуновский позвал меня во МХАТ к Ефремову. Он хотел создать новый коллектив. Я три дня слушал ангела своей интуиции – и отказался. Не хотелось в новом коллективе, что называется, все всем доказывать с нуля. А здесь, в Малом – одевальщики, гримеры, костюмеры, пожарники, сантехники – все меня знают. Я волновался, что зря не ушел, но так случилось, что через некоторое время МХАТа не стало… Да, признаться, я и не сторонник внезапных перемен в жизни. Все, что я делал резко – не получалось. Поскольку я слишком эмоционален, вынужден себя сильно сдерживать.

- Нашим читателям наверняка любопытно было бы узнать, когда актерам экономически выгоднее жить - в советское время или теперь?

- Сегодня – это сумасшедшие деньги, а тогда были очень маленькие копейки. В СССР в академическом Малом театре я сначала получал 85 рублей (товарищи из других театров – 75 рублей). Через четыре года стал получать 110 рублей, потом – 120, 130, 140, 150. Потом – все развалилось... Ставки в советском кино тоже были очень маленькие: начинал я с 7,5 рублей за съемочный день, затем 9,50р, 11,50р, 12,50р. В конце концов я насобирал рекомендации режиссеров и с легкой руки Иннокентия Смоктуновского (он состоял в спецкомиссии) получал 13,50р – это уже была фиксированная ставка. Сегодня же за один съемочный день можно получить трехмесячный оклад в театре. Поэтому молодые так и рвутся в кино. В СССР мы не могли купить себе машину или квартиру быстро. И это несмотря на то, что после «Трех мушкетеров» я купил себе машину: ровно половину я заработал – ровно половину занял. Зато народный артист СССР за съемочный день получал 56 рублей в день.

«Русские артисты «вставят» кому угодно»

- Интернет про Вас «пишет»: «диапазон его киноролей колеблется от карьериста-гомосексуала Архипова до «теневого премьер-министра» Майкрофта Холмса, от предателя Родины Дубова до директора ФСБ, от Президента США до сварливого отца семейства Николая Воронина, от герцога де Гиза и кардинальского прихвостня графа Рошфора до главы мафиозной группировки Царёва». Эк Вас «помотало»!

- Любая роль – всегда поиск, и ты никогда не знаешь, что из этого получится. Мне сложно увидеть себя со стороны – в чем я наиболее удачен. Но роли могут и надоедать во время съемок – тот же Царев. Когда я отыграл его, я вдруг понял, что мне больше с ним делать нечего, и я попросил сценаристов его убить. Потому что я считаю, что этого достаточно – вот сделал один блок и все-е-е – достаточно. Мне этого не нужно, и мне это больше не интересно. Я сыграл больше 150 ролей и уже, признаться, порядком в них запутался (вздыхает)…

Любопытное сходство. Жители интернета заметили, что король Франции Франциск Первый (16 век) на знаменитом портрете художника Жана Клуэ (1525) очень даже напоминает Бориса Клюева!  И, быть может, недаром актера Клюева нередко звали на роли аристократов разных времен. Одна из последних его театральных ролей в спектакле «Мольер (Кабала святош)» по М.Булгакову в Малом (2009) — тому еще одно подтверждение: Борис Клюев в нем играет короля Франции Людовика. Своей ролью в "Кабале Святош" Б.Клюев, кажется, очень гордится...

- Вы работали с Олегом Далем и со многими другими сверхзвездами былого. Нередко люди говорят, что сейчас уже ТАК никто не играет...

- Сегодня нет кино как такового - например, таких фильмов как «Летят журавли» (1957), который я больше всего люблю, сейчас не снимут. Ныне все заполонили сериалы, и актеры просто не успевают разворачиваться в полную силу как раньше. В «Кухне» или в «Интернах» ничего толком не сыграешь. Иногда, играя Воронина, где есть какой-то драматический материал, я пытаюсь исполнить роль глубоко – все тут же затихают. Вот с Риммой Марковой мы сделали превосходную трогательную сцену в «Ворониных». Я ей говорю: «Ну что ты упираешься?» Она мне: «Во-о-о-от, вы сниматься все любите-е-е». Я ей: «Если ты актриса – сниматься надо везде!» В СССР была мощная драматургия, мощные сценарии – они проверялись, их Худсовет дорабатывал. Сейчас этого нет ничего, но между тем, я считаю, что русские артисты «вставят» кому угодно! Сегодня нет нового Даля, конечно. Но я вижу надежду на то, что природа все равно берет свое в таких, как Володя Машков и Чулпан Хаматова.

Сцена из спектакля "На всякого мудреца довольно простоты" А.Н.Островского:

 Профессор жизни

- Как преподаватель чему Вы стараетесь НЕ учить своих студентов?

- Прежде всего, я учу молодых артистов тому, что НИКТО в этой профессии их не ждет. НИЧЕГО хорошего они не увидят. Только зависть, предательство, обман. И к этому они должны быть готовы. НИКАКИХ СОПЛЕЙ – постоянно воля, воля, воля. И все время – преодоление. НИКОГДА не искать вины в других – только в себе. ПОЧЕМУ не получилось – все время анализируй, все время расти. Вот это необходимые качества для актеров. Но птица удачи хоть раз в жизни к тебе обязательно прилетит. Вопрос в том, будешь ли ты готов к этому. Актеров-неудачников не существует – все претензии человек должен предъявлять к себе. Это как сказочный богатырь перед камнем судьбы на картине Васнецова.

- Под занавес беседы дежурный вопрос: что нового зрителю ждать в этом году?

- В октябре мы выпустим французскую пьесу «Как обмануть государство» (Малый театр, Москва), где я играю директора департамента налогов по фамилии Фромантель. В кино ждите продолжение «Ворониных», продолжение «Сельского доктора», картину «Близнецы» и «Екатерину», плюс еще одну картину по Первому каналу.

После душевного диалога с Борисом Владимировичем корреспондент "МК" интересным образом попал на раздачу студенческих "слонов" - "Щепка" вручала своим выпускникам красные и синие дипломы прямо на сцене филиала Малого театра. Среди "рукужмущей" профессуры за столом усадили и героя нашего интервью - заметной "фактуры" человек смотрелся среди коллег просто на зависть любому талантливому скульптору, ищущему модель для своего нового образа. Каким же его персональный образ вышел в нашем разговоре - судить Вам, читатели... 

Борис Клюев читает "юморной" рассказ А.Аверченко: 

_youtube.com