- Нам хотелось показать картину на большом экране, - сказал генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров – поскольку это феерическое зрелище. Но когда это станет возможно? У меня подозрение, что кинотеатры будут последними из того, что откроется. В лучшем случае это произойдет осенью. Мы выпускаем на нашем сайте сразу 5 фильмов. Каждый из них автономен. Можно, допустим, посмотреть «Штурм Берлина», и это сработает как отдельное произведение.
Сложный был проект. Реставрация шла больше полугода. На нее потрачено несколько миллионов рублей. Мы же все делаем за свой счет, от государства ничего не получаем. Это не коммерческий проект, но способ сохранения картины. Оцифровка занимает столько же времени, сколько идет фильм. Реставрация, которую мы провели, требует инженерного решения, дорогостоящего оборудования и хороших специалистов, которых надо воспитать. Каждый кадр вычищается. Удаляются помехи, царапины, все то, что на негативе образуется за годы хранения.
- Поражает в «Освобождении» масштаб батальных сцен.
- Таких не было в мировом кино и, наверное, уже не будет. Никакой компьютерной графики. Снимали танковые бои. Специально строили декорации затопленного берлинское метро. В фильме «Огненная дуга» задействовано три тысячи пехоты, 100 танков, 18 самолетов. В общей сложности задействовано 500 единиц военной техники. Только Советский Союз мог это сделать. Юрий Озеров создал шедевр мирового кино с точки зрения батальных сцен. Я хорошо чувствую разницу между реальными и компьютерными съемками. Это как хорошее вино, 15-летней выдержки. Существенно и то, что снимали фильм фронтовики. Озеров всю войну прошел, как и оператор Юрий Слабневич, и художник Александр Мягков. Я их застал.
На «Мосфильме» отреставрировано около 100 фильмов, и они постоянно участвует на кинофестивалях в Каннах, Венеции и Берлине. Заканчивается работа над картиной «Сорок первый» Григория Чухрая. Поскольку работа цехов на студии приостановлена, работа идет удаленно. Уже отреставрировали «Неоконченную пьесу для механического пианино» Никиты Михалкова.
Жизнь все больше смещается в сторону интернета. Американская киноакадемия на днях объявила, что на соискание «Оскара» будут приниматься картины, не имевшие кинотеатрального проката, но показанные в интернете. Фестивали один за другим отменяются. Жертвами пандемии помимо Канн стали киносмотры в Карловых Варах и Локарно. Все они объединяются на единой платформе по инициативе фестиваля «Трайбека» в Нью-Йорке для бесплатного онлайн-показа с 29 мая по 7 июня. Зрители смогут сделать пожертвования в фонд по борьбе с коронавирусом. Об этом невозможно было не спросить Карена Шахназарова.
- Интернет-кино и до эпидемии приобрело большой размах. Раньше, когда мы продавали картину за рубеж, то первым пунктом договора шел прокат в кинотеатре, а теперь - в интернете. Эпидемия все усугубила. Кино на интернет-платформах заняло, может быть, и более важное место, чем прокат в кинотеатрах. Видимо, эта тенденция будет усиливаться. У Американской киноакадемии другой альтернативы сегодня нет, поскольку кинотеатры во всем мире закрыты. Но думаю, что они все равно сохранятся, поскольку зрелище на большом экране завораживающее. Сегодня есть домашние кинотеатры, и можно посмотреть фильм в хорошем качестве, но для российского кино остается серьезным вопрос пиратства, в отличие от большинства европейских стран и США, где он снят. В России надо принимать более жесткие законы, иначе киноиндустрия будет нести большие потери.
Фестивали сейчас находятся в сложном положении. Каннский фестиваль перенесен, и непонятно, как сложится его судьба. Его руководители не хотят уходить в онлайн, и я их понимаю, поскольку это нивелирует саму идею фестиваля. Он имеет смысл, когда есть живые люди, артисты, режиссеры, и они представляют фильмы. Должны быть публика, разговоры, вечеринки, автографы. В современном общении есть искусственность. Я – не сторонник удаленных интервью и конференций, в которых мы вынуждены принимать участие. Некоторые считают, что это новое слово. Если оно будет таким, то наша жизнь станет ужасно пресной. Если мы будем общаться через экран, то для меня этот мир совершенно не приемлем. Надеюсь, мы вернемся к состоянию, где будет больше личного и человеческого общения. Я пользуюсь компьютером только на работе для получения информации, не сижу в интернете. У меня нет страничек в соцсетях и желания входить в виртуальный мир, который лишает нас человеческого общения. Это очень опасно. Во многом ситуация с нынешней эпидемией связана с информационной махиной, которая нас окружает. Все, что мы сейчас переживаем, - это жизнь понарошку. Но мы ее преодолеем. Невозможно так жить.
