Сразу оговорюсь, что далеко не все согласились вернуться в своё недалекое больничное прошлое. Оперная дива Хибла Герзмава сходу отрезала: «Я не хочу об этом говорить!»
- Но почему? Вы же написали об этом на своей странице в ФБ, - говорю я и цитирую: «Мучительные и самые трудные 10 дней борьбы, когда разрывает от боли в клочья твоё тело, жилы, голову, болела даже кожа, была высокая температура...Самый большой страх был за легкие. КТ показала двустороннюю пневмонию, но к счастью, с минимальным поражением».
- Да, но я написала это для своих родственников, которые ни во что не верили. В вашем окружении тоже, наверное, есть те, кто не верит в этот вирус?
- Есть, увы. Но, возможно, ваш опыт поможет вашим же коллегам быть внимательнее к себе, правильно восстанавливаться после пережитого?
- Я через это сама прошла и очень тяжело мне было. Но советы не хочу никому давать - у каждого тут свой путь.
- Конечно, жаль, что известная певица решила хранить профессиональные тайны. Кто знает, какие ещё сюрпризы преподнесёт нам каронавирус, который, похоже, не кончается. Тут опыт каждого может пригодиться профессионалам и непрофессионализм тоже. К счастью, более молодые коллеги Хиблы Герзмавы оказались более откровенными. Трёх переболевших мы нашли в «Геликон-опере», по одному в «Стасика» и в «Кремлевском балете». Из их рассказов стало ясно, что наши оперные и балетные - крепкие орешки, их голыми руками не возьмёшь.
- Ведущий солист Иван Гынгазов ( Хозе в «Кармен», Каллаф в «Турандот», Герман в «Пиковой даме». Поёт как приглашённый солист в Большом театре в «Садко», в «Трубадуре» в Мариинке, частый гость на европейских сценах) за полгода до карантина перенёс пневмонию, когда никто и слова такого - кароновирус - не знал, не ведал.
- Это было в конце октября, я перенес пневмонию на ногах, - рассказывает Иван. - В это время я находился в Германии, в Дрездене на постановке - пел небольшую роль в «Наббуко» Верди. Помню, что слабость была, озноб, но пел. Ощущение страшное, все время думал: «Лишь бы не сорваться». Я долго отходил от этого состояния. Даже коронавирус мне дался легче, чем пневмония.
А коронавирус настиг Ивана в конце апреля. Форма легкая, симптомы теперь всем хорошо известные: температура 37,5, слабость, ломота во всем теле.
- А голос не пропадал?
- Нет, легкая заложенность носа была и тяжесть в этой области. Я сначала решил, что простуда, но когда пропало обоняние, стало ясно что это. Температура держалась неделю, принимал парацетамол. Естественно, пришёл положительный тест, а вот КТ показала, что с легкими все в порядке.
- Не было страха, что если не лишитесь голоса, то все равно потом возникнут проблемы?
- У певцов такие страхи всегда есть. На моих связках коронавирус никак не отразился.
- Переболев, Иван сделал для себя один вывод - сколько не следи за своим здоровьем, какие только витамины и прочие стимуляторы не принимай, капельницы не ставь, не убережешься. Сегодня он острее вспоминает пневмонию, нежели коронавирус. И тогда помогли ему вовсе не таблетки и строгий постельный режим.
- Бог меня уберегал, что я не сорвался. Ведь связки такой орган, который не болит. А пневмония влияет - даже не на связки, а на работоспособность дыхательного аппарата. Считаю, что мне просто повезло. Сейчас уже репетирую в спектаклях «Тоска», «Альфа и Омега». Но знаю, что надо соблюдать санитарные меры - маска, перчатки. Но где тебя это настигнет, неизвестно. А вообще, если все время ждать - вот словишь вирус - невозможно. Тут легко можно сойти с ума.
- Раньше вы соблюдали меры безопасности?
- Раньше маску не носил. А сейчас стал, чтобы подавать пример. Если у нас будет коллективная защита, то будет и коллективный иммунитет.
- А вот Лидия Святозарова - хрустальный голос, ведущая солистка «Геликона», лауреат международный конкурсов. Она - Виолетта в «Травиате», Марфа в «Царской невесте», Памина в «Волшебной флейте» и Лиу в «Турандот». Всю ее семью подкосил мерзкий вирус, хотя форма была не тяжелая, все с той же симптоматикой - небольшая температура, потеря обоняния, головные боли. Тест - положительный, и всех закрыли на карантин.
- У меня с голосом было все в порядке. Но я слышала, что певцы из «Новой оперы» лежали в больнице и до сих пор восстановиться не могут. До сих пор не поют.
Святозарова уверяет, что сохранила голос благодаря тому, что она не останавливалась петь.
- Меня предупредили: «Только не останавливайте активность. Больше бывайте на воздухе». К тому же я занималась спортом и практически не прекращала петь. Молчала только когда болела. Я своим пением соседям надоедала: нижние ещё нормально его воспринимают, а вот верхние не любят оперу, им классика не по нутру. Все равно пела и поэтому к репетициям, когда они начались, оказалась готовая. Я знала, что если остановлюсь, не войду в сезон. Вот через несколько дней «Травиату» в театре будет снимать канал «Культура», и я волнуюсь, немного страшно после такого перерыва. Наши артисты, рассказывали, что на фестивале Чайковского в Клину (это было недавно совсем) перед выступлением всех трясло до мурашек. Трясло от того, что давно не выходили на сцену. А для женщины - что коронавирус, что не короновирус - перерыв опасен: время идёт, ещё пару лет и ты уже не Джильда.
- Как ни странно, но балет наш тоже отделался малыми потерями. Например, солист балета театра Станиславского и Немировича-Данченко Евгений Жуков рассказал, что только потеряв обоняние, понял, что заболел. Хотя, что интересно, тест на Covid у него не подтвердил. И парень как занимался усиленно дома, чтобы не потерять форму, так и продолжал заниматься. Такая же ситуация и у артиста Кремлевского балета Владимира Пискарева - ничего кроме потери обоняния. Почему? Объяснение тут только одно - молодость и сила, которые так востребованы в балетном искусстве. Старикам здесь не место. Правда артистка кордебалета Большого театра Татьяна Тилигузова, из-за которой недавно изолировали группу людей, контактировавших с ней, все же угодила в больницу. Но, говорят, сама виновата - несколько дней она перед приходом на репетиции сбивала температуру, будучи уверенной, что у неё банальная ОРВИ. Поэтому тотальная термометрия на служебном входе ничего дурного не фиксировала.
Но вернёмся в оперу. Ещё одна «жертва» коронавируса в «Геликоне» - артистка хора Оксана Осадчая (участвует во всех спектаклях, была ассистентом выдающегося Маэстро Энрико Мацолла, является коутчем итальянского языка). Оксана вместе со своей семьёй болела, пожалуй, дольше всех в театре, и КТ отсканировал у неё пневмонию с 25 процентным поражением легких.
- Два месяца у меня держалась температура, но с голосом ничего особенного я не происходило. Я ведь в это время пела в церковном хоре, и все было как обычно. Даже сейчас, когда у нас уже прошла репетиция «Тоски», я ничего такого с голосом не заметила. Все как обычно, и мне даже показалось, что связки отдохнули - как после отпуска.
Несмотря на то, что его солисты относительно легко перенесли COVID худрук «Геликона» Дмитрий Бертман уверен, что ущерб от пандемической остановки в оперной труппе неизбежно ощутим.
- Я знаю, что наши артисты на карантине пели даже в машинах, когда на них ругались соседи. Запирались в машинах и пели. Поэтому мы активно сейчас репетируем, чтобы все, и особенно те, кто переболел, вошли в форму. Есть такое понятие эмиссия звука. То есть долгими тренировками достигается особая мягкость звучания для того, чтобы голос свободно через оркестр летел.
- Какой вывод можно сделать? COVID плохо переносит оперу и балет. Как не старается надолго прописаться на связках солистов и хористов или поуютнее пристроится к какому-нибудь па-де-де, пока особых успехов не добился. Пусть и дальше не добивается.
