Для музыкального руководства постановкой позвали французского дирижера Фабриса Боллона, которого мы помним по «Тангейзеру» в его парижской редакции в этом же театре. Увертюра прозвучала весьма романтично и волшебно – даже валторны не подвели, сыграли чистенько без киксов. И синкопы порадовали своей ритмической точностью. И только, когда занавес открылся, стало ясно: Вебер кончился.
На сцене – офис компании по разработке компьютерных игр (художники Юрий Устинов и Ирина Акимова). Многочисленные модули-мониторы, серверы, ноутбуки. Кибернетические проекции на огромном заднике.
Работа программно-аппаратного комплекса кипит. У сотрудников корпоратив, о чем мы узнаем из титров на табло, а также из разговорных диалогов, написанных специально к этому спектаклю драматургом Дмитрием Абаулиным.
Диалоги на немецком – неискушенный зритель, пожалуй, может подумать, что это либреттист Иоганн Фридрих Кинда сочинил историю про то, как создаются цифровые продукты. Менеджеры выпивают, неуклюже танцуют под музыку Вебера: всегда, когда хореографы пытаются навязать артистам современную пластику, не соотносящуюся с музыкой, выходит самодеятельная дискотека. Вот и здесь хореограф Лариса Александрова не сильно потрудилась, реализовав свой балетмейстерский креатив лишь в некоем подобии стриптиза, совершенно необходимом на айтишных корпоративах, как по всей видимости считают постановщики.
Не надо обладать большой фантазией, чтобы догадаться: «Вольный стрелок» - это компьютерная игра, которую разрабатывают в новоявленном «Сколково имени Станиславского и Немировича-Данченко». Никто никого не любит – все играют в игру. Искренность подменяется притворством, вера – стебом, чувство – пародией, мечты – бредом. Логика исчезает, растворяясь в потоке образов, которые не вызывают ничего кроме смеха.
На сцену выскакивает индеец с луком и стрелами, потом две полуголые валькирии – моджахедки, обернутые взрывчаткой (в это время уже засыпающая от скуки мужская часть зала встрепенулась), фрик на самокате… Агата с металлическим бюстом, Энхен с лампочками, Макс с походкой робота и оружием, напоминающим гиперболоид инженера Гарина…
Потом вдруг появились костюмированные немцы. Видимо, постановщики вспомнили про Вебера. Стилизованные пейзанки в чепцах в форме гигантских мышиных ушек зачем-то стали танцевать канкан, задирая юбки и визгливо хихикая. Потом вышел хор охотников (пейзанки показали им попы) – в тирольских шапочках с перышками. Кто все эти люди? Что они делают среди мониторов и неадекватных айтишников? Нить сюжета безнадежно теряется, и становится совсем невыносимо, как приходит спасительная мысль: ну, конечно, ведь подобные корпоративы не могут проходить «всухую». Что же мы, Пелевина не читали? Не знаем, как топ-менеджеры сознание расширяют?
И дальше уже смотришь этот бред, как бред и ничему не удивляешься. Хотя группа «чужих» - компания птеродактилей с крыльями, хвостами и – приз художникам!!! – ходулями-рессорами в форме омерзительных ножек саранчи, на которых бедные артисты прыгают, рискуя поломать ноги – конечно, впечатлила. Ну, а когда в кульминационной сцене литья волшебных пуль появилась группа уродливых многоголовых монстров с нарисованными попами и бесформенными наростами по телу, жанр спектакля прояснился окончательно: музыкальный хоррор-утренник для учащихся младших классов гимназии с уклоном в IT.
Кончилось все хорошо. Презентация «атмосферной игры» прошла успешно. А на мониторах появился компьютерный бог – сетевой вирус, который и возвестил всем торжество добра. Победил искусственный интеллект. Старина Вебер 200 лет назад о таком и мечтать не мог – жаль, что не дожил.
Во всей этой безусловно прогрессивной истории есть только одно печальное «но». Певцы – Мария Макеева (Агата), Нажмиддин Мавлянов (Макс), Игорь Коростылев (Каспар), Роман Улыбин (Куно), Станислав Ли (Оттокар) очень хорошо спели в этом бессмысленном кибершоу. И если бы не вирус цифровизации, к сожалению, заразивший МАМТ, могла бы получиться настоящая жемчужина немецкого романтизма. Но не получилась.
