В шоу «Суперстар!» канала НТВ звучит не только музыка, но и ведутся беседы, причем иногда на повышенных тонах. Алена Апина после выбывания из проекта по причине низких оценок за словами в карман явно не лезла, и тон ее комментариев трудно назвать благодушным. Шура обмолвился о весьма неприятной атмосфере за кулисами, где иногда царят зависть и самовлюбленность. Жюри в свою очередь призывает цивилизованно относиться к критике, но звездных арбитров не всегда слушают. И если создатели шоу хотели вдохновить всех его участников на то, чтобы размять языки и косточки, то пока все неплохо получается.
Для Юлиана воскресный эфир «Суперстар!» стал последним в этом сезоне проекта, однако побежденным себя певец никак не чувствует. В беседе с «МК» Юлиан обсудил клоунаду, музыкальную критику, звездную солидарность и новую моду.
— После того как жюри шоу распрощалось с тобой в финале воскресного эфира, самый логичный вопрос: как настроение?
— У меня прекрасное настроение, и мое участие в этом шоу закончилось прямо шикарно. Мне понравилось. Я круто спел «Боже, какой пустяк», Стас Пьеха поставил мне «пшик», причем я считаю, что этот «пшик» он поставил сам себе. Что касается программы, то там очень красивые съемки и в конце концов – эфиры. Сейчас разные каналы приглашают только определенных артистов, и где-то я в черных списках – непонятно, правда, кто их составляет. Конечно, есть в «Суперстар!» и своего рода ролевые игры. Когда меня оценивает Стас Пьеха, это немного смешно, потому что он ходил пешком под стол, а я уже спел перед королевой Британии. У Стаса «богатая» дискография, целых три альбома, а у меня их десять. Из наград у него премия от радиостанции, а у меня – государственные награды. Я ко всему этому, конечно, с юмором отношусь. Но ведь люди переживают, меня заваливают сотнями комментариев и сообщениями в личку...
— В любом телешоу, наверное, есть свои условности. Конечно, все участники «Суперстар!» вряд ли нуждаются в жалости. У вас большая аудитория, много работы и совсем немного времени для ностальгии по былым временам. И все же вас подают как героев прошлого. Ты сразу согласился с такой диспозицией?
— Кстати, в моем профайле шоу нет такого, что Юлиан непонятно где бы был, если бы не этот проект. У меня в принципе все в порядке, и предложений довольно много. И у моих коллег по шоу тоже все нормально. Никого с помойки не доставали. Вообще если ты не мелькаешь с утра до ночи по телевизору, как Филипп Киркоров, то это не означает, что сидишь без работы. «Куда вы пропали?» – иногда спрашивают меня. Откуда я пропал? С экрана телевизора? Когда меня приглашают – я пою, а когда не приглашают – не пою. Никогда не платил за эфиры, я вообще из другой оперы и с шоу-бизнесом если и играю, то несильно. Я сразу согласился участвовать в этом шоу, и мне многое здесь нравится. Минус, наверное, только один. Я считаю, что оценивать выступления должны не четыре случайных человека, а телезрители. Давайте делать прямой эфир с голосованием, и многое станет понятно.
— Когда все начиналось, у тебя были намерения дойти до финала?
— Только у сумасшедшего должно появиться маниакальное желание дойти до финала. Это же не соревнование и даже не «Евровидение». Это просто телевизионная съемка, где все оценки очень субъективны. Тот же Пьеха говорил, что всю жизнь завидовал моему голосу, но его бесит мой патриотизм. Правда, эти слова не попали в эфир – видимо, пожалели его. Но все это очень личные симпатии и антипатии. Откуда можно знать, сколько ты продержишься в шоу, если в жюри сидит Соседов, изображающий из себя музыкального критика? Он же просто журналист, никакой не музыкальный критик. Человек, который не может спеть ни одной чистой ноты, учит всех петь. Это клоунада, ведь интересно, что он там будет изображать. Но меня учить петь не нужно. Все свои оценки я получил в ГИТИСе, который закончил с двумя дипломами – как певец и режиссер. Так что я шел просто показаться. Все-таки похудел на двадцать пять килограммов, готовился и очень хотел появиться в эфире. Мне, например, приятно, что я спел песню Андрея Макаревича «Пока горит свеча». Я сделал ее по-другому и практически вдохнул в нее новую жизнь. Уже ради этого стоило туда прийти. Мне кажется, выбывание из проекта мне принесет больше пользы, чем если бы я остался там подольше.
— Как там атмосфера за кулисами? Ходят слухи, что иногда все очень прохладно…
— Нет, атмосфера прекрасная. Никаких козней не припомню. Конечно, наш шоу-бизнес еще в девяностых был назван клубком целующихся змей, и это до сих пор так. Но у нас все было очень доброжелательно. Когда убрали Наташу Власову, мы с ней еще больше подружились. Ее жалко, потому что она как на казни побывала. Соседов в своем возмущении уже перешел границы, при всем моем уважении к его прежним заслугам. Наташу просто убить были готовы за то, что она спела песню Пахмутовой «Нежность». Почему она не имеет права ее спеть? Тем более что сделала она это неплохо и по-своему.
— У тебя довольно долгая карьера, которая началась во времена, когда телевидение было совсем другим. Как ты относишься к новым нравам на ТВ, к новым медиа, ко всей этой бурной жизни?
— Я и правда начинал во времена, когда можно было выступить один раз по телевидению и проснуться знаменитым, если это выступление получилось ярким. Сейчас огромный выбор, но я не уверен, что если молодой мальчик из Коломны, каким в свое время был я, приедет в Москву без денег, спонсоров, без любовниц или любовников, то все двери распахнутся. Мне кажется, сейчас стало еще сложнее, чем раньше.
— Но если посмотреть на звезд из ТикТока, то может показаться, что у них все получается очень просто…
— Забавно, что все они называют себя артистами. Но их прямо так ценят. Вот Николай Басков что-то спел с Милохиным, наверное, они друг друга поразвлекали, но, на мой взгляд, Баскову это ничего не принесло. Ну, поржали малолетки над этим, но вряд ли они придут к Баскову на концерт. А вот настоящие поклонники могут и не понять: мол, крыша у нашего любимого артиста поехала. Я в эти игры не играю. Наверное, потому, что в свое время спел с Зыкиной, и мне этого достаточно. Но никого не осуждаю: всем же хочется выглядеть моложе, чем они есть на самом деле. Я считаю, что шоу-бизнес – это поле, на котором растут и красивые цветы, и сорняки. И пусть все растет, а каждый выберет себе растение по душе. Хотя лично я просто не могу назвать Бузову или Милохина артистами. Для меня артист – это другое. Наверное, я человек старой формации и иногда просто не понимаю, что происходит.
— Нельзя отрицать, что кроме ажиотажа вокруг новых звезд возникла и новая волна интереса к девяностым…
— Все опять возвращается, и я чувствую большой спрос. Вот после вчерашнего выпуска многие могли разбить телевизор, и мне это даже, наверное, приятно.
