Классическая музыка слышна еще с улицы. Ко входу торопятся люди с букетами цветов. Среди них: легендарная балерина Екатерина Максимова, Александр Ширвиндт, Анастасия Волочкова, Анатолий Иксанов, тренер Татьяна Тарасова, Людмила Поргина… Всех их здесь, в театре Станиславского и Немировича-Данченко собрал вместе отнюдь не новый спектакль, а панихида по трагически погибшему в Чехии ведущему балетмейстеру Дмитрию Брянцеву.
С 2004 года он числился пропавшим без вести. И вот в июне 2007-го Брянцева нашли недалеко от Праги. Тело выдающегося хореографа несколько месяцев назад было опознано и возращено на родину.
В понедельник состоялось отпевание, а потом и прощание в родном театре. Он двадцать лет отдал Музыкальному театру Станиславского и Немировича-Данченко. Но новое, тщательно отреставрированное здание, о котором мечтал и которого добивался много лет так и не увидел. Бесчисленные цветы ему принесли на сцену… уже ко гробу.
— Мне очень трудно говорить, призналась «МК» Екатерина Максимова, струдом сдерживая слезы. — Трудно поверить в его смерть, а привыкнуть еще труднее. Работа с ним обогатила мою жизнь. Дмитрий был полон энергии, всяческих задумок. Он не знал, что такое усталость. Бывало, на рептиции я ему говорила. «Все, больше сил нет». Он на меня удивленно смотрел и не понимал о чем это я.
В своей хорегорафии Брянцев сочитал и классику, и новаторские приемы. На язык танца он одинаково органично переводил и, казалось бы, совсем не балетную драматургию. На его счету «Оптимистическая трагедия», «Укрощение строптивой», «Суламифь». А фильмы-балеты с Екатериной Максимовой «Галатея» и «Старое танго» до сих пор вызвают оживленное восхищение зрителей. На них учится молодежь.
— В Диме был размах эпохи Возрождения, — добавил режиссер и худрук оперы Александр Титель. Он чутко интересовался всем, что затрагивало искусство. Но балету он был предан безгранично. Остановить его удалось только темной экстраординарной силе.
— А ведь когда-то много лет назад, вот на этом самом месте, где сейчас микрофон, был столик за которым я вел Димин юбилей, — рассказал «МК» Александр Ширвиндт. — Тогда, тут, по задумке Брянцева бил фонтан вина… Как будто это все было вчера.
— Прости нас! И до встречи, — дрогнувшим голосом добавил Ширвиндт.
А на сцену все несли, и несли цветы, венки. Зрительный зал был полон народу, в котором под покровом полутьмы слышались приглушенные всхлипования.
— Он тоже из Санкт—Петербурга, — вспоминиает взволнованный Анатолий Иксанов, гендиректор Большого театра. Думал, что как только мы приедем в Москву потеряем друг друга. Я только начал свою работу в Большом театре, так первый кто мне позвонил был Дима. Он сказал, мол "не волнуйся я тут поблизости, на Дмитровке. Звони, если что помогу, чем смогу".
