Сапожный нож и немного мистики
— Представим, что в музее висят две картины, и у обеих толпы народу, но... на одну смотрят только потому, что под ней имя известного мастера, а под другой написано, что художник неизвестен, но она действительно красива, и ею хочется любоваться, — рассуждает Юрий Журавков. — Так вот, второй вариант меня больше устраивает. Пусть лучше не знают мое имя, но любуются моими работами.
В истории увлечения пушкинского жителя резьбой немало мистического. Все началось 23 февраля 2006 года, когда у Юрия вдруг… отказали руки.
— Поставил машину в гараж, зашел домой, там стол уже накрыт в честь Дня защитника Отечества, — вспоминает Журавков. — Мне вдруг стало нехорошо — пойду, говорю, полежу. Только успел отказаться от «терапевтической» рюмки — меня начало трясти. Руки-пальцы свело, они посинели и повисли плетьми. Меня начало колотить. Отец даже прижимал к кровати: трясло так, что невозможно было. «Скорую» вызывали четыре раза — так она и не приехала, говорили, что пьяный просто небось. Не знаю, хорошо это или плохо. Посоветовали выпить корвалола. Не помогло, но минут через двадцать меня само собой как-то отпустило. После этого я пару дней за свой счет взял — сам к врачам не хожу никогда, только на медкомиссии по работе. Вышел на службу, а у меня там нож сапожный есть — часто приходится на производстве использовать. Поточил его и думаю: дай-ка попробую, как он деревяшку режет. И брусочек красного дерева попался как раз на глаза. Начал по нему вырезать, смотрю — получается инопланетянин…
Насчет причин такого внезапного пробуждения таланта к резьбе Юрий имеет свою версию.
— У меня был двоюродный брат, он, к сожалению, умер в 36 лет, — вздыхает столяр-любитель. — И в 36 лет я начал вырезать. Когда он уже совсем плохо себя чувствовал, на фабрике, где я тружусь, практически не платили, я подрабатывал сторожем еще в двух местах. И вот он, даже будучи прикованным к постели, постоянно кому-то звонил, пытался устроить меня на работу. В эти дни мне постоянно снились сны, где мой брат хлопочет о моем трудоустройстве. Как только я начал вырезать, эти сны прекратились…
Журавкову — водка, Швондеру — доллары
Из-за свободолюбивого характера доучиться до конца Юрию Журавкову так нигде и не удалось. Школу он покинул после восьмого класса; из-за увлечения музыкой на втором курсе расстался и с лесохозяйственным техникумом. Работать Юрий начал шлифовщиком на фабрике игрушек. После развала фабрики в период перестройки он перешел на работу в автомастерскую, которой вскоре тоже не стало. В 93-м году будущий краснодеревщик устроился помощником столяра на фабрику, в которой трудится до сих пор, нынче уже в качестве станочника. Больше всего заказов для своего хобби ему дают именно коллеги. «Только брусок в руки взял какой-нибудь, они говорят: «Во, это будет мне!» — смеется Журавков.
Сын Юрия работает на той же фабрике оператором пружинно-навивочного станка. Сам Журавков-младший резьбой не интересуется вовсе, но отцу с удовольствием помогает. Ищет и доставляет древесину, при необходимости одалживает средства. Он же создал группу в соцсети — в надежде помочь отцу с заказчиками и превратить хобби в прибыльное ремесло. Однако сам Журавков-старший разбогатеть за счет своих поделок не спешит.
— Пытался продавать, конечно, да не берут особо, больше тысячи рублей так и не удалось ни разу выручить, — признается пушкинец. — Друг у меня на рынке одно время работал. Давай, говорит, попробую твои работы продать. Вот, мол, инопланетянин в клетке у тебя, ручная резка, три месяца работал, выставлю за 15 тысяч — нормально. Потом я узнал, что он до трех тысяч сбросил цену — все равно так никто и не взял…
Выяснилось, что покупатели, узнав, что работа ручная, стали искать на изделии клеймо мастера. А Юрий, как оказалось, не любитель афишировать свое имя.
— Ну напишу я «Юрий Журавков», что мне за это, бутылку дадут? — усмехается мастер. — Вот если написать что-нибудь вроде «Швондер Семен Абрамович», это уже может потянуть на пару тысяч долларов. Я потом в Интернете так и зарегистрировался, но знакомые сказали: смени имя, тебе не подходит. А на кого сменить? Свое имя я видеть не хочу…
Однако с тех пор Юрий все же ставит на свои поделки фирменное тавро. В качестве подписи он использует цифру 137. Она означает день и месяц рождения мастера. Эта цифра, по убеждению Журавкова, несет в себе некий таинственный смысл, о котором он, впрочем, умалчивает.
Чужой на гитаре
Кроме уже упомянутых инопланетян «меню» Юрия включает не так много моделей. Музыкальные инструменты, инфернально-мистические существа и миниатюрные башмачки — вот в основном и все. С последними связана еще одна мистическая история.
— Частенько башмачки мне заказывают одинокие женщины, — говорит Журавков. — Сделал, отправил одной знакомой, сказал: вот башмачки — обязательно найдешь себе пару. И это сработало! И потом, сколько я ни вручал башмачки одиноким, только двое не нашли себе впоследствии пару…
Инопланетян Юрий вырезает самых невероятных. Один раз две его специализации сошлись. Страсть к гравированию гитар совпала с неожиданным заказом. Мастера попросили вырезать на корпусе электрогитары Чужого — инопланетянина из одноименного фильма.
— У одной девушки из Питера я купил гитару, до этого один из моих клиентов попросил вырезать Чужого, но ему не понравилось, и заказ не прошел, — говорит Журавков. — Так вот, вырезал я немного другого Чужого уже на ее гитаре. Она увидела фотографии и попросила продать ей эту гитару назад. Сама играть не научилась, а вот ее молодому человеку, мол, очень даже понравится. Купил у нее инструмент я за шесть тысяч, продать обратно с учетом проделанной работы предложил за десять. Но она студентка, денег нет, сказала: накоплю — расплачусь. Ну а я махнул рукой, отдал ей за пять тысяч, правда, уже без чехла и примочек. Я так частенько делаю — отдаю и говорю: как будут деньги, отдадите. Отдают, правда, нечасто.
Гордость итальянца
Как таковой мастерской у Юрия нет. Вырезает прямо дома, сидя на корточках. Вместо рабочего стола — газета, разложенная в комнате между дверью и диваном. Сырье для резки мастер берет где придется. Гитары и лак покупает за свои деньги через Интернет, бревна подбирает на улице или около работы. Специальной литературы Журавков не читает, общения с экспертами не ищет. Полагается лишь на верную руку и свою фантазию. Взять кого-то в ученики тоже не стремится. «Какой из меня мастер — я не педагог. Могу вырезать то, что я хочу, а там — как пойдет, куда выведет», — говорит Журавков.
Вырезать Юрий предпочитает прежде всего то, что пришло ему в голову самому.
— Если мне человек подкидывает идею — это одно, и совсем другое, если просят изобразить что-то конкретное, — поясняет Журавков. — На заказ, как правило, я не делаю. Если люди просят что-то изготовить, я исхожу из того, нравится мне это или нет. Если не нравится, то смысла браться — никакого: все равно не получится. А если нравится, то уж куда кривая выведет. Я сразу предупреждаю о том, что может не то, что задумано, получиться…
Делать из дома музей своих работ Юрий не собирается. Хранит только то, что по каким-то причинам не забрали заказчики. Домашние относятся к бесприбыльному хобби главы семьи с пониманием.
— Жена у меня — ей памятник поставить можно, она молодец в этом отношении, — говорит мастер. — Другая бы давно сказала: иди на фиг со своими опилками отсюда…
Двоюродная сестра Юрия вышла замуж за итальянского художника и сейчас живет за границей. Когда к ним приходят гости, глава интернациональной семьи с удовольствием демонстрирует посетителям изделия русского резчика. Посмотрите, мол, какие у меня есть талантливые родственники в далекой стране. Демонстрировал итальянец поделки Юрия и своим коллегам-художникам. Те уважительно кивают, но помочь с продажей пушкинских сувениров за границей не спешат.
— Сам я к своим работам отношусь без иллюзий, вряд ли они могут кого-нибудь по-настоящему впечатлить, — признается резчик. — А с другой стороны, иногда беру в руки свои работы и поражаюсь: неужели все это сделал я?..
