Более суеверное и мистическое заведение, чем театр, представить себе трудно. За кулисами приметы — это священные коровы, без трепетного отношения к которым в театре случается бог знает что. Знать их и почитать (в смысле чтить) — долг всякого порядочного театрала. Особенно накануне сезона. Если у портнихи с утра "не лежат волосы", она и пальцем не пошевелит, чтобы скроить или перешить театральный костюм. От такого шевелюрного безделья все нервничают, но ничего не могут сделать — боятся нарушить традиции. Плохой приметой считается за кулисами грызть семечки, свистеть. Скверное дело, если в сцене обнаружится щель и туда попадет каблук. И уж совсем ужасно, если на репетиции из рук у артиста вдруг ни с того ни с сего вывалится пьеса. Это верный знак того, что роль будет провалена. На этот случай на театре знают верный способ, как отвести порчу. Во-первых, нужно положить пьесу на пол, во-вторых, сесть на нее, а в-третьих, и это главное, вспомнить пять знакомых лысых мужчин. К табу в театре относятся павлиньи перья, выносить которые на сцену считается дурным знаком: в любом случае все плохо кончится. А если гроб на сцену выставить — вообще пиши пропало. Во МХАТе заметили, что в "Маскараде", где появляется гроб Нины, одно время постоянно что-то случалось. То вдруг кольца, которые накануне сменили на занавесе, загорались. То ни с того ни с сего половик, заранее пропитанный огнеупорным материалом, начинал тлеть. А мистика в театре! Про это только рассказывай и рассказывай. С одной стороны, ее проявления можно приписать богатому нервному воображению театральных людей. Но с другой, иногда в театре происходят вещи, объяснить которые не может никто. Вячеслав Зайцев чуть не свихнулся, когда оформлял спектакль "Лорензаччо" в "Современнике". — Мне нужно было нарисовать персонажи, которые потом стали бы образами новой фрески. И три ночи подряд, с 10 вечера до 7 утра, я расписывал огромные панно. Долго трудился над лицом Марины Нееловой и каждый раз в нем возникало странное искажение. В какой-то момент я даже заметил, что чужое лицо прорезается в Маринином портрете и с картины не уходит, как я его ни закрашивал. И однажды в начале пятого утра, когда в театре вылезает всякая чертовщина, я почувствовал, что все эти "чужие" образы ожили и между ними происходит борьба за присутствие на фреске. Ужас охватил меня. Я смирился и ничего не переделывал. Самое поразительное, что после того, как спектакль сошел со сцены, фрески из театра исчезли . А вот что вытворяют с театральным людом отдельные авторы, когда их начинают ставить, — Булгаков, Достоевский и Гоголь. Их ставят, а они не стоят, то есть всячески противятся обрести сценическую жизнь. Марк Захаров в "Ленкоме" лишь на третий год поставил инсценировку "Мертвых душ" — "Мистификацию". в надежде, что "Мертвые души" никогда не материализуются на ленкомовской сцене, Николай Васильевич Гоголь то и дело подставлял подножки авторам спектакля. И даже, по мнению Захарова, повредил ему ногу, отправил на лечение в Германию. Захаровское упорство было вознаграждено успехом спектакля через три года после начала работы. И тем не менее режиссер уверен, что именно Гоголь 17 августа 1998 года устроил в стране кризис и обрушил дефолт. Когда премьера "Мистификации" пошла с аншлагами, когда спекулянты взвинтили цены на билеты, в "Ленкоме" произошел ряд трагических событий, который связывают только с Гоголем. Неожиданно умерла актриса Светлана Савелова, ушла из дома и не вернулась артистка Вера Ивлева. В больницу с перитонитом попал Александр Лазарев, занятый почти во всех спектаклях, кроме "Мистификации". В конечном итоге именно этот спектакль вынуждены были играть практически каждый вечер под замену. В театре все согласились с тем, что таким образом великий пересмешник эгоистически очистил сцену для одного себя. Если это так, то цена слишком жестокая. А вот спектакль "Мастер и Маргарита" в постановке Михаила Ливитина так и не дождался своего звездного часа. То, что происходило во время репетиций в театре "Эрмитаж", не случалось с режиссером ни до, ни после попытки поставить Булгакова. — Все буквально рушилось на глазах, — вспоминает Михаил Ливитин. — Постоянно прорывало трубы, которые только что отремонтировали. Болели артисты. Неожиданно из театра ушла Люба Полищук. И в довершение всего я сам умер. — То есть как? — Вышел из лифта и упал, потеряв сознание. Меня спасло то, что, уже будучи практически в бессознательном состоянии, я нажал кнопку не своего этажа и позвонил в дверь соседке, которая на мое счастье оказалась врачом-кардиологом. Она-то меня и спасла, вызвав реанимацию. Заметьте, вся чертовщина прекратилась, как только я отступился от романа Булгакова. Не отступился Юрий Любимов, поставивший бессмертное произведение на Таганке. Но на одной из репетиций случилось то, что потрясло всех. Репетиция шла своим ходом, без приключений закончилась, и режиссер распустил актеров. Монтировщики ушли со сцены. И ровно через несколько секунд вся тяжелая металлическая декорация рухнула. Задержись кто-то хоть на мгновение на сцене... Последствия, которые представили все, были бы страшными. А есть спектакли как будто заколдованные или проклятые. Во всяком случае, к таким в Москве относят "Тойбеле и ее демон" (режиссер Вячеслав Долгачев). Совершенно необъяснимые вещи происходили с участниками спектакля, пока он шел на мхатовской сцене. Через два сезона после премьеры заживо сгорела актриса Елена Майорова. Вячеслав Невинный провалился в люк, переломал себе ребра и в тяжелом состоянии был доставлен в институт Склифосовского. Очевидцы рассказывают, что случилось это необъяснимым образом. Старый актер отыграл свою сцену, его, как обычно, встретили и, чтобы он не упал, вывели из темноты кулис с фонариком. И вдруг на полдороге, без объяснения, Невинный разворачивается и направляется к сцене. Шаг в сторону — и он летит в люк. Никто, в том числе и он, не мог объяснить, зачем ему понадобилось возвращаться. На этом трагедии "Тойбеле" не закончились. Через год после смерти Елены Майоровой совершенно неожиданно умирает ее партнер, Сергей Шкаликов, 35 лет от роду. Его нашли мертвым в кресле собственной квартиры. Медицинский диагноз: сердечная недостаточность. "Тойбеле и ее демона" в конце концов сняли с репертуара, решив не испытывать судьбу и не вводить новых артистов на роли. Самое интересное, что, когда МХАТ приступал к репетициям спектакля, в дирекцию стали приходить письма, в которых анонимные авторы предупреждали о том, что это произведение очень опасно для жизни. Тогда это расценили как бред сумасшедших дамочек, которые толкутся возле каждого театра. Однако реальность поставила под сомнение и бред, и чужое сумасшествие.
