ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. С ПОНТОМ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

На ОРТ он ведет программу “Процесс”, на ТНТ — “Страсти по Соловьеву”, на радио “Серебряный дождь” только и слышится его оптимистический тенорок. При этом Соловьев еще и международный бизнесмен, физик-химик, каратист, преподавал экономику в США... Такая всеядность позволяет ему быть свободным в эфире. Он нашел в журналистике удачную жилу. Это простое, доверительное общение в эстетике оптового рынка. Соловьев являет собой редкий на ТВ типаж мужика. -Вопросы, которые вы задаете в своих программах, вам готовят редакторы? — Нет, только информацию. Я не могу себе представить, чтобы кто-то мне мог написать вопросы, которые я должен задать. Если я открываю рот, значит, мыслительный процесс осуществляю тоже я. Я не отношусь к разряду попок. — А может, в этом ничего зазорного нет? На Ларри Кинга пашут 200 редакторов, и он суперпопулярен. — Но также популярна и группа Нi-Fi, которая поет не сама. Мне просто не нравится фанера в любом ее виде, в журналистском в том числе. Да, если человек-диктор читает новости, к нему вопросов нет. Но когда ты начинаешь читать редакторские вопросы, то превращаешься в Караулова. — Вы ему просто завидуете. Потому что менее популярны. — Наверное, сложно быть популярнее Герострата. И чувство зависти, к счастью, мне неведомо. Я всегда знал, что могу рассчитывать только на одного человека в жизни — на себя. И на любовь другого человека, которым является моя мать. А теперь это еще и мои дети. — А жену почему вы не назвали? — Я очень трепетно отношусь к своей супруге. Но чью любовь никогда нельзя подменить — это любовь матери и детей. С женами есть проблемы. У меня второй брак. — В одной из программ вы обмолвились, что у вас есть еврейские корни. — У меня вполне конкретные еврейские корни, которыми я горжусь. Мама — стопроцентная еврейка, поэтому по канонам иудаизма я — еврей. Но я горжусь и своими русскими корнями, потому что среда, в которой я вырос, была основана на русском языке и на российской культуре. Поэтому я не собираюсь воспевать только Шолом-Алейхема и ничего хорошего не говорить об Александре Сергеевиче. Но я странный еврей. Меня дико раздражают любые националистические рассуждения как общества "Память", так и разных сионистских групп. Мне это не близко. Когда я был в Израиле один раз, ездил в футбол играть, то меня возмутило до глубины души положение палестинцев в Вифлееме. И меня удивило, что это происходит по вине многострадального еврейского народа, который сам подвергался аналогичным унижениям в предвоенной и военной Европе. — А что значит играть в футбол? С вашей-то комплекцией? — Вы будете приятно удивлены, но я достаточно быстро двигаюсь и в футбол играю всю жизнь. Тренировался в ФШМ, в "Филях". Из меня не получился футболист, но до сих пор 2—3 раза в неделю я обязательно выхожу на поле. — Часто ли в "Процессе" вам приходится отстаивать неблизкую вам точку зрения? — Несколько раз я не полностью был согласен со своей позицией в программе. В "Процессе" представлены крайние углы, а истина, как правило, лежит посередине. Я всегда искренне отстаивал позицию чеченского народа. Любые принципиальные темы, если это не обсуждение — тонкий-толстый, — я защищаю всерьез. — А если нужно сыграть что-то нехарактерное? — Это не ко мне. Нет ведущего Соловьева. Я как был Владимиром Соловьевым, так и остался. Я по-прежнему много занимаюсь бизнесом, спортом, очень много читаю, общаюсь со своими старыми друзьями. Я отношусь к радио и ТВ как к определенному интеллектуальному времяпрепровождению. Меня очень раздражает сопутствующая этому шумиха. Мне неприятно, когда меня узнают на улице. — Ну и что? — Обычно говорю, что я его телохранитель. — У каждого ведущего всегда есть своя фенька. Ваша — в хамстве? — Я еще никогда никому не нахамил. Хамство не может быть хорошим. — Но вы же в футбол играете. Помните, как тренер говорит: "Понаглее, прижми его"? — Я могу быть очень жестким, но никогда не перехожу грань. Да, у меня очень высокий IQ. Ну и что? Мне этим гордиться? У Шерон Стоун тоже очень высокий IQ, но для меня она лишена обаяния. — Вы контактный человек? — Не для всех. Есть люди, которым я никогда руки не подам. Я не знаю лично Караулова, Доренко, Леонтьева, но эти личности не вызывают у меня ни малейшего уважения. — Но вы пожимаете руку Гордону, который обругал Никиту Михалкова площадной бранью. — Я считаю, что Гордон абсолютно прав по сути, но не по форме. — Кто такой Гордон по сравнению с Михалковым? — Он достойный гражданин России. И Никита Сергеевич тоже гражданин России. Любой человек имеет право высказывать мнение о другом человеке, но не должен оскорблять другого. — Но ведь оскорбил. — Да, он перешел грань. Но, по сути, я бы еще жестче сказал. Я о наших олигархах такое говорю! — Ну, на олигархах не потоптался только ленивый. — Вот на радио мне говорят: "Володя, про этого плохо не говори, он наш друг". Меня от этого мутит. — Но вы подчиняетесь? — Нет. — На выборах за кого вы проголосуете? — Я всю жизнь голосовал против Явлинского. Он не герой моего романа. Но сейчас, похоже, ничего другого не остается. — Темы ваших программ очень глобальны. Уж не знаю, как вы себя в связи с этим воспринимаете... — Как песчинку в океане мироздания. — Отлично. Тогда к вам вопрос как к впередсмотрящему: что будет с Россией после выборов? — Я думаю, что в России вызреет посткоммунистическое движение, которое не приемлет ни новую, ни старую элиту. Сейчас мы находимся на стадии зла и ненависти. Но, надеюсь, должно наступить время осмысления и умиротворения. И приняты очень простые меры: низкие налоги, разумные законы, тогда из человечества выделится позитивная составляющая. И древо жизни начинает расцветать. Россия должна осознать свою степень ответственности и необходимость покаяния за достоевщину. Пора понять, что любая революция — это кровавая плаха и топор... — Кажется, я где-то уже это слышал. Ну да — каждый "Процесс" вы заканчиваете точно с таким же пафосом и теми же словами. — Это не пафос. Я же не говорю, что я, Владимир Соловьев, спасу нацию — это было бы глупо. Мало того, человек моей комплекции не может не быть самоироничным. Я прекрасно осознаю свои недостатки, но есть темы, над которыми ерничать неуместно. И поэтому, когда мы говорим о судьбе России... У меня во Вторую мировую войну шесть человек живьем похоронили во многом потому, что кто-то в Германии когда-то поерничал. Поэтому для себя я выбор сделал.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру