Игоря Наджиева сейчас вспомнит не каждый даже хорошо ориентирующийся в эстрадно-попсовых раскладах музыкальный эрудит. В профессиональных же кругах, где как бы все обо всех известно, многие полагают, что артист давно растворился в пустыне Невада, в ее неоновом оазисе под названием Лас-Вегас, и вряд ли уж когда обнаружит себя на былой родине. Однако артист еще осенью тихо вернулся в Москву и абсолютно безо всякой помпы въехал на скромную съемную квартирку в сонных двориках Петровки. Мечтал, правда, о собственном маленьком домике. Но увы...
Главное — поесть
“Игорек, у вас ни внешности, ни фактуры, ни голоса. Я думаю, вам на сцене делать вообще нечего”, — выдал первую в жизни Наджиева рецензию декан театрального факультета Астраханской госконсерватории, куда на заре юных грез о блистательном будущем вознамерился поступить сегодняшний герой.
Почти десять лет спустя, в середине 90-х, когда образ певца (значительно, правда, трансформировавшийся по сравнению с тем, что наблюдал непрозорливый декан) мелькал в эфире гораздо чаще, чем ныне, музыковеды воздавали ему хвалу за крепкий вокал, хороший артистизм, за умение жить образом на сцене, за добротную эстраду — и сокрушались походя, что она (эстрада) сейчас вымирает, и вымерла бы совсем, если бы не такие вот могикане.
Сей джентльменский набор комплиментов вполне пришелся бы ко двору и Филиппу Киркорову, и Юлиану, и, например, Феликсу Царикати (его сейчас тоже мало кто помнит, но к началу 90-х осетинский сердцеед гремел после успеха на всесоюзной “Юрмале”). Столь странный на первый взгляд перечень не случаен, ибо вся когорта как раз и начинала в одно и то же время — в конце 80х, — и даже плотно друг с другом общалась. И в принципе до сих пор делает одно и то же дело на сцене. А сколь разны последствия и судьбы!..
До приезда в Москву в конце 80-х И.Наджиев уже окучил массу всевозможных песенно–эстрадных конкурсов, которых по разнарядке Минкульта тогда было пруд пруди. Неизменно привозил оттуда всевозможные награды, дипломы, призы зрительских симпатий и победы в отборочных турах на самый главный поп–смотр того времени — конкурс в Юрмале. Но заветная цель оставалась недостижимой. “Срубался” он всегда на последнем этапе. В 1988-м, например, вышел в балахоне и запел: “Зачем мне в душу так плюют?” Комиссия не поняла...
В отчаянии обратился Игорь к Филиппу (Киркорову) за советом: “Как дальше жить?” — когда тот гастролировал в Астрахани. Фил поделился телефоном Леонида Дербенева, поэта и легендарного человека, выведшего в люди не одну нынешнюю знаменитость. Движение вперед началось безо всякой Юрмалы. С Дербеневым записались песни к целой обойме фильмов. Потом появился какой-то первый спонсор:
— Они мне дали денег, чтобы записать первые песни. Как раз у меня появились “Ну, целуй”, “Потерянная страна”; я занял еще денег и заплатил за эфир. Первый клип, где я там по снегу скачу, крутили по “2х2”. В это время я уже основательно с Леонидом Петровичем Дербеневым познакомился, к нему всегда можно было прийти в дом и поесть. Вот это было счастье!
Ода гуталину
— В меня в свое время, в начале 90-х, батарейки швыряли, когда я выходил с черными ногтями и черными губами. Это было задолго до Шуры, до всех. Эпатаж был такой. В Америке сказали, что я Джексон русский, расписанный под “Кисс”. Это пресса писала...
Произошло же все случайно. Игорь чистил сапоги и измазал себе сажей губы:
— И волосы распущены, и я такой сижу, смотрюсь в зеркало и думаю: ну, в принципе черные губы — интересно. А потом уже, когда с художницей Ольгой Кудряшевой стали работать, она все это и развила, и усовершенствовала. Кто как понимал этот образ: кто как демонический, кто — как надломленный какой-то; для каждого свой получался. Когда мы в Америке работали, там писали: “Томно поющий лирические композиции в стиле Хулио Иглесиаса и напоминающий своими выступлениями раннего Элвиса Пресли”. Ну, уж такие эпитеты. И тут же я — “русский Майкл Джексон, который расписан под “Кисс”. Когда мне это все перевели, я говорю: “Мои дорогие, а что же мы ни пресс-конференции, ничего не можем дать, чтобы они не думали, что “Кисс” были первыми?..” Вспомните русских скоморохов для начала, которые мазались и рисовались. Или Вертинского в начале века, который выходил в образе Пьеро. У России своя культура, а я не рисуюсь под “Кисс” — у меня-то более сложный грим: и камни, и росписи какие-то...
Рога и розы Лас-Вегаса
Кто откажется от Лас–Вегаса, если туда зовут, да еще на долгий срок? В конце 1999 года в “Мираже”, одном из крупнейших казино Лас–Вегаса (там, впрочем, все казино крупные, и у каждого — свой концертный зал с эксклюзивными программами), две недели выступало шоу “Moscow 2000”. В примах значились сестры Зайцевы, а также всевозможные балеты, каскадеры, пух, перья, Анита Цой и Игорь Наджиев — весь расписной, с песней “Фантом” из знаменитого мюзикла. Варьете вполне добротного уровня, да еще с русской экзотикой. На создание программы Ник Высоковский, муж одной из сестер Зайцевых и продюсер, потратил полтора года. Вел переговоры и с Леонтьевым, и с “На-На”, и с Серовым; хотел даже позвать Киркорова, но вовремя одумался. У Фила ведь в Лас–Вегасе сольный ангажемент... Кто-то отказался, кто-то согласился. Две декабрьские недели коллектив с успехом развлекал праздную публику Лас-Вегаса. Артисты остались довольны и работой, и заработками, а г-н Высоковский предложил всем трехлетний контракт в казино “Venice” (“Венеция”).
— Перед таким предложением, конечно, трудно было устоять, — признается Наджиев. — Я уже представлял, как покупаю на заработанное небольшой уютный домик...
Впрочем, не только резон благосостояния, но и честолюбивые помыслы вознестись с лас-вегасской ступеньки на какую–нибудь бродвейскую верхотуру наверняка тоже искушали творческие души. Кстати, полбалета после провала затеи по Америке и разбежалось.
Потеря связей с родиной?
— Изначально оговаривалось, что эфиры нашего шоу будут на Первом канале, по всем возможным другим каналам, что фильм будет показан и на MTV российском, — свидетельствует Игорь. — Акцент хотели сделать на том, что впервые русское шоу — такая орава, в 50 с лишним человек, — вывезено в Лас–Вегас и там работает. Каждый вечер мне приходилось так гримироваться. А еще была бурная ночная жизнь. Днем встаешь и думаешь: “Господи! Что ж еще сделать такого?..” Залы на представлениях не пустовали...
В предоставленные устроителями апартаменты вселялись, разумеется, как на три года: “Покупались видеомагнитофоны, телефоны — в туалет, в комнату. Стульчики какие–то изысканные, оленьи рога, подсвечники, металлическая ерунда всякая. Ну, естественно, все пришлось там и оставить...”
Через полгода предполагался первый короткий отпуск на родину, где с артистами должны были рассчитаться за отработанное. Возвращения в Лас–Вегас, однако, уже не состоялось, равно как и расчета с артистами. Трехлетний контракт оказался фикцией.
— Мы только потом узнали, — рассказывает Игорь, — что г-н Высоковский славится тем, что “кинул” уже не одного артиста. Руководитель шоу-группы “Бим-Бом” Валерий Левушкин даже начал против Высоковского судебное преследование. Знаменитая история с брошенным несколько лет назад русским цирком в поле под Атлантик–Сити, оказывается, тоже его рук дело...
Дым Отечества
Вынужденно оставшийся на родине Наджиев обнаружил себя не то что на пепелище, но в изрядно расстроенной системе координат. Ему и прежде не везло с толковым промоушном, отчего всегда и было ощущение, что вроде он и есть, а вроде его и нет. А теперь, после достаточно долгого отсутствия, когда здесь его делами вообще никто не занимался, певцу приходится многие вещи начинать с нуля.
— Все-таки Лас–Вегас — не последний город в мировом шоу-бизнесе. И когда появилось это предложение, то, конечно, я согласился, — размышляет теперь артист, — хотя и относился к этому всего лишь как к эпизоду в творчестве — может быть, не столь скоротечному, каким он оказался в итоге. А сюда я очень хотел вернуться, и, видать, небеса все-таки услышали мою молитву, что слишком долго мне там быть нельзя.
Новая жизнь, новые люди, новые идеи. В команде певца появился новый продюсер — Александр Просмицкий, импресарио крупной американской концертной компании, представляющий также во всем СНГ интересы... Демиса Руссоса. Наджиевым на предмет возможного контракта заитересовался BMG, один из транснациональных китов звукоиндустрии. Более чем вероятен теперь и дуэт с греческим исполином Руссосом (вот что значит правильный продюсер!). “Почему бы нет? — вопрошает Игорь. — Был же у меня дуэт с Катей Шавриной. Всем понравилось...”
В коллектив набран балет “Парадайз”, танцоры которого прошли с Наджиевым урок Лас-Вегаса. Вышел наконец, после трехлетней паузы, четвертый альбом певца — “Клоун–король”, со всевозможными заигрываниями, с электронными модностями и зажигательными сэмплами. Правда, признается: “Я не знаю, в каком формате. Вот мне говорят: волосы надо постричь. А я не понимаю, зачем их стричь, когда они длинные и красивые...” Но вызов времени надо принимать. “Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом”, — назидательно цитирует он известную банальность.
Только что закончен амбициозный проект с богато костюмированным видеоклипом “Год Змеи”, где он в образе и фараона, и вампира, и Иисуса Христа. Натурные съемки проходили в Армении, в интерьерах древнего храма Гарни, красоты которого, по словам певца, соблазнили уже Линду, Агутина, а также представителей Шер и Майкла Джексона. Все, мол, положили глаз на эту живописную декорацию. “Храм действительно уникальный, античный, напоминает Грецию”, — восхищается Игорь.
В первый съемочный день он порезал себе палец. В съемках именно этого эпизода его убивают. Проливается как бы первая кровь. “Просто так ничего не бывает, — ударяется почти в мистику артист. — Песню эту я записывал в 3 часа дня, 13-го числа, когда мне исполнилось 33, в собственный день рождения”. Оказывается, по клипмейкерскому поверью, если на съемках пролилась кровь, то работе будут сопутствовать удача и успех. Известие о том, что этот клип взяло в ротацию MTV, действительно можно считать революционным событием как в новом походе певца за славой, так и собственно в истории MTV.
Кто–то из философов сказал: “Что я сделал? Я плюнул в вечность”. Пусть хоть с этой попытки у Наджиева получится. Пора бы...
