Сначала Кира Муратова показала настоящую любовь в “Коротких встречах”, “Долгих проводах”. Потом она начала потихоньку разочаровываться сначала в самой любви, затем и в людях. Первыми из списка выпали мужчины, за ними женщины, далее старики. Дольше всех держались дети. Итог подвели “Три истории” — в которых все убивают всех и даже дети не святы.
В новой картине самый культовый из нынешних наших режиссеров обратилась... к трупам. И даже животные, последние из тех, кто еще недавно вызывал симпатии (“Астенический синдром”, “Увлечения”), во “Второстепенных людях” представлены только свиньей в луже и вялым котом на руках у бесконечно ревущей тетки.
В Москве “Второстепенных людей” показывали всего один раз и так же внезапно, как на последнем Берлинском кинофестивале. Кира Муратова закончила свой фильм прямо накануне, поэтому он не успел к конкурсной программе и попал лишь в “Панораму”. И это тоже вполне обычно для Муратовой. Причем казалось, что вообще все происходящее в Доме Ханжонкова в минувшее воскресенье до премьеры и после — публика, нравы — словно пролог и эпилог к “Второстепенным людям” и все мы статисты в ее кино.
Сначала раздавали призы недонагражденным 8 марта победительницам XI ежегодного кинофестиваля “Женщины кино” им. Веры Холодной. Недисциплинированной оказалась, как обычно, молодежь. За статуэтками в номинации “Надежда” на сцену поднялись самая загадочная из нового поколения Елена Морозова (черные очки, черные перчатки, волосы затянуты в пучок, черный прозрачный блузон с открытой спиной) и самая востребованная — Ольга Будина (костюмчик в сиреневых тонах с люрексом с завышенной талией, прическа — хвостики, затянутые в фиги). Обе получили призы за “Дневник его жены” Алексея Учителя. Юных приветствовали ветераны и журналисты (коллег по цеху не наблюдалось). Посему богемная выходка Морозовой, когда та вместо благодарственных слов необычайно роково произнесла: “Такая сумасшедшая ошеломляющая весна. Спасибо!” повисла в воздухе почти незамеченной. Зато дерзкая реплика Будиной: “Надейтесь!” попала в цель.
Далее Муратовой вручили приз сначала за этот год, а потом в придачу и за 97-й, и только затем она представила свою картину, вызвав на сцену оператора Геннадия Карюка и исполнителя одной из главных ролей Жана Даниэля:
— Вообще, хотелось всех одесситов снять — они такие все ценные. Да и хотелось обойтись подешевле. Но вот без оператора, с которым мы много моих картин сделали, и без Жана, для которого специально была написана роль, я не смогла обойтись.
И пошло кино. Сюжет как бы прост: участковый врач, которого зовут на помощь шикнуть на пьяного хулигана, случайно убивает этого бытового алкоголика. Буян замахнулся на доктора канистрой с бензином, поскользнулся — и каюк. Сожительница аморального типа боится, что хозяин дворца, который она вместе с убиенным сторожила, ее выгонит, и решает спрятать труп. Сначала они таскают жмурика вместе с доктором, потом она возит его в сумке на колесиках вместе с сумасшедшим мальчиком. В главной роли незабвенная Наталья Бузько из подзабытых “Масок-шоу”. В эпизодической роли ее другого любовника Георгий Делиев.
Что вызвало самый громкий смех в зале? Икона в елочных огоньках; эксгибиционист-очкарик, преследующий своим тщедушным телом с немалым органом героиню, которая тащит труп в сумке, и процессии сумасшедших с натуральным Наполеоном во главе. Что вызвало легкий шок и заставило особо чувствительных отвернуться от экрана? Поцелуи усача, похожего на “Песняров” в зрелости, с обезьяной — губы в губы, язык в язык — все по-настоящему. Кто-то скажет: зоофилия. Я скажу: самая нежная сцена в фильме. Какие реплики ошарашили и могли бы пойти в народ, если бы народ смотрел такое кино? “Женщин не надо убивать. Их надо насиловать. Чтобы род человеческий продолжался” (очень толстое лицо кавказской национальности). “Ну это же мужчины. Что может быть хорошего?” (девушка, которая не знает, куда ей деть труп сожителя). В конце труп ожил, а титры оказались карточками в альбоме сумасшедшего мальчика, который вклеивает туда все что ни попадя: старые открытки, коробки от фотопленки, билетики, талончики и прочий хлам. В общем, все мы “второстепенные люди” оттуда, из того альбомчика, что уже давно неудивительная правда, а никакой не сюр и прочие гиперболы. А сам мальчик (Филипп Панов) — самый милый и честный персонаж.
