Белорусская картина “Оккупация. Мистерии”, рассказывающая о жизни партизан в Великую Отечественную войну, могла бы иметь завидную судьбу. Отборщики Московского кинофестиваля взяли ее в конкурсную программу дебютов “Перспектива”. Но образ партизана, который смело вывел режиссер Андрей Кудиненко, не понравился белорусским чиновникам: местный минкульт уже запретил прокат картины на территории страны. А теперь Минск пытается помешать фильму приехать в Москву.
Полнометражная “Оккупация” родилась из короткометражки “Партизанская мистерия”. Съемки фильма проходили там же, где Пташук снимал “В августе 44-го”. Когда фильм был готов и показан журналистам, официальная белорусская пресса назвала ленту злобным пасквилем на тему партизанского движения. Зато на Роттердамском фестивале зрители и критики высоко ее оценили, что дало возможность режиссеру получить грант на превращение картины в полный метр. Фильм оправдал надежды — в отличие от чистого стеба, который можно было наблюдать в “Партизанской мистерии”, ребята переключились на переосмысление образа партизана в целом. Три новеллы, включенные в фильм, — спорная, но смелая и неординарная трактовка партизанского движения в Белоруссии. Замешанные на библейских сюжетах новеллы “Отец”, “Мать”, “Адам и Ева” являются отчаянной попыткой создать новое кино Белоруссии, которое отличалось бы от продукции “Партизанфильма” — так еще в советские времена называли “Беларусьфильм” за однобокую тематику.
Если официальный Минск еще кое-как мирился с короткометражками Кудиненко, то полнометражного игрового фильма, предлагающего неординарный взгляд на историю Второй мировой, выдержать не смог. Видно, сердце Батьки дрогнуло. Минкульт Белоруссии отозвал прокатное разрешение у картины, мотивировав свои действия тем, что трактовка партизанского движения в этом фильме противоречит истинной правде, может оскорбить чувства ветеранов и оказать негативное влияние на воспитание подрастающего поколения и молодежи. Конкретизировать претензии минкульт отказался. Более того, Минск намерен забросать российскую сторону письмами, петициями и факсами с настоятельными просьбами запретить прокат “Оккупации” в России.
Пока же действия белорусских чиновников не помешали отборщикам ММКФ включить картину во вторую конкурсную программу “Перспектива”, где участвуют фильмы режиссеров, снявших первую или вторую картины. Беда лишь в том, что теперь режиссеру необходимо найти $30 тыс., чтобы перевести фильм с цифрового носителя на пленку — таков регламент международного фестиваля. В противном случае картина участвовать в конкурсе не сможет, а значит, дальнейшая ее судьба останется под большим вопросом. В то же время за последние дни режиссер несколько раз беседовал с белорусскими чиновниками, и они неоднократно намекали ему о своих намерениях препятствовать продвижению фильма в России. Известно также, что в ходе разговора всплывали имена Александра Голутвы, Сергея Лазарука и Никиты Михалкова — людей, в чьей власти разрешить или запретить показ “Оккупации” в России. Действительно ли белорусские власти могут оказать давление на российских чиновников — покажет судьба картины.
Корр. “МК” позвонил Андрею Кудиненко, чтобы выразить сочувствие по поводу запрета картины:
— Почему власти приостановили прокатное разрешение “Оккупации”?
— Потому что наш фильм якобы противоречит правде. Но что такое правда? Кто может определить, что правда, а что нет? Особенно если речь о вымышленных персонажах? Претензии Минкульта крайне неубедительны. Между прочим, все государственное кино Белоруссии снимается в неопределенном месте, где-то в России. В нашем официальном кино даже милицию одевают в российскую форму, белорусские номера на машинах меняют на российские. А мы — за фольклор, за национальный дух. И “Оккупация” — это первая попытка создания национального кинематографа на территории Белоруссии.
— Возможно ли обжаловать решение Минкульта?
— В этом нет большой необходимости. Не дело творческих людей ходить по судебным инстанциям. Для нас куда важнее, чтобы фильм попал на Московский фестиваль, теперь это единственный наш шанс дойти до зрителя. К сожалению, у нас нет пока средств перевести картину на пленку, а просить деньги у нашего министерства культуры на фоне запрета картины было бы абсурдно.
— Каков общий бюджет фильма?
— Не знаю. Весь фильм делался на энтузиазме группы. Техникой мы пользовались бесплатно, монтировали бесплатно, актеры работали за копейки. Наверное, реальные затраты составили порядка $20 тыс. И то большинство этих денег — наши собственные. Например, мы снимали рекламный ролик и гонорары пускали в производство.
