— Мало кто верит, но море мне удалось увидеть только благодаря кино, — смеется Петя Федоров. — Но это правда! Я же с Алтая. Тайга, горы... Это — все мое!
Мы сидим в кафешке, потягиваем пиво. Барменша Юля косится на моего собеседника. Наконец узнает, улыбается.
Недавно на экраны страны вышла картина Георгия Шенгелия “Неуправляемый занос”. В главной роли обаятельного автогонщика — мой собеседник. Недавний выпускник Щукинского училища Петр Федоров. При этом ну очень похож на одну голливудскую звезду. Его даже так и называют: “русский Колин Фаррелл”.
— Петя, а первая твоя роль была...
— ...у покойного Леонида Марягина в “101-м километре”. Это если мы действительно о большой роли говорим. А впервые я в кино снялся еще на первом курсе Щуки. У Валерия Пендраковского в “Двух товарищах”. Но это так... небольшой эпизодик в самом начале фильма. Ребята знакомые со второго курса прибежали: “Деньги нужны? На “Мосфильме” халтуру предлагают!”. Ну а потом, уже в самом конце курса, на экзамен по сценической речи пришел Марягин. Поговорили с ним, потом долго репетировали. “101-й километр” не был крупнобюджетной картиной. Каждую сцену требовалось снять с первого дубля.
— Страшно было?
— Не то слово! Первый съемочный день никогда не забуду. В конце лета, в каких-то зарослях на “Мосфильме”. Помню, как на площадке выставляли свет, а я стоял чуть в стороне и лелеял надежду, что сейчас съемку вдруг отменят...
— Признайся, после премьеры хотел проснуться знаменитым?
— Знаешь, да как-то тогда не думалось об этом. Настолько все вокруг интересно было, что о славе как таковой даже не мечталось. Я работал и учился, учился и работал. Какие тут мечты о славе?..
Правда, никогда не забуду, как после выхода картины меня одного отправили представлять ее на “Кинотавр”. Чуть из училища за это не отчислили — я же сессию сорвал! Но оно того стоило, честно. Представляешь, я — студент второго курса, и вдруг представляю фильм со своим участием на настоящем кинофестивале!
Море, “звездная дорожка”, известные артисты, огромный экран под открытым небом... Кто-то ко мне подходил, всякие слова интересные говорили. В основном хвалили. Кто-то дельные советы давал. Сергей Бодров-младший, царство ему небесное, подошел. Говорили с ним о моей роли...
— Сейчас на улицах узнают? По каким ролям?
— По разным. И по “101-му километру”, и по “Неуправляемому заносу”. В метро люди дико удивляются, когда узнают.
— В метро? Ты без машины?
— Как-то пока не складывается. Меня часто в Москве из-за съемок не бывает, вот и некогда заняться вопросом ее приобретения. На самом деле машина — дело наживное. Мне ребята знакомые обещали пригнать какую-нибудь недорогую “японочку”.
— Вообще водить-то умеешь? В том же “Неуправляемом заносе” ловко с машиной обращался. Или у тебя был дублер?
— За руль я впервые сел, когда снимался в “Сматывай удочки”. Меня отдали в школу автовождения. Походил на занятия, сдал на права. Так что на “Заносе” что-то делал сам, а что-то за меня делали каскадеры. А дублировал меня Сережа Воробьев. Настоящий профи. Приходит на съемку и все делает сам.
— Его с площадки не выгоняют?
— Нет, это как раз он всех выгоняет... (Смеется.) Помню, в одной сцене мой герой на машине “крутит” разные финты на льду. Снимали на городской площади Ярославля, там в центре стояла здоровая такая Снегурочка. Красивая, ужас! Вот я в эту красоту и въехал на скорости. Рядом со мной как раз Воробьев сидел. Ему надели парик, он в этой сцене Машу Звонареву дублировал. Мы с ним разом рассмеялись, и смеялись до тех пор, пока не подошел один из наших администраторов с серым лицом и не сказал, что Снегурочка эта порядка 5000 долларов стоит... (Макет, естественно. — А.Т.) Я говорю: “Ребята, раз такое дело... Давайте из моего гонорара вычтем эту сумму”.
— Вычли?
— Нет. Как-то решили вопрос.
— У картины какой-то финал получился размытый. Что все-таки стало с твоим героем? Непонятно, погибает он или нет.
— В сценарии было написано, что погибает. Но продюсеры, как я понимаю, такой вариант не утвердили. Какие-то сцены при монтаже просто порезали, например, как моего героя опознают в морге. Отсюда и непонятно, чем заканчивается картина.
— Фильм рекламировали как картину про ночных гонщиков, стрит-райсеров. Но как таковых гонок в картине маловато...
— А я тут ни при чем! (Смеется.) Ты же прекрасно понимаешь, что ночные гонки легче пропиарить, чем психологическую мелодраму. Но надо сказать, Шенгелия меня к роли по полной программе готовил. Я ездил на ночные гонки, общался с ребятами, смотрел, как они себя ведут, сам водил машину... В какой-то момент я даже сказал режиссеру: “Слава богу, что вы не снимаете фильм про летчиков-испытателей!”. Шенгелия на меня посмотрел и заметил: “Зря смеешься, я как раз собирался про них снимать фильм. Так что прыжки с парашютом были бы тебе гарантированы”.
— То есть на прыжки с парашютом ты в принципе готов. А от чего бы отказался?
— Дай подумать... Ну, не знаю. Возможно, от откровенной постельной сцены с другим мужиком.
— Вот как? Это же актерская работа...
— Кто же спорит?! Просто, если есть какие-то вещи, обусловленные сюжетом, это одна история. А когда все вымучивается ради некой клубнички... Зачем?
— Самый безумный поступок в твоей жизни?
— Их так много было! Некоторые даже вспоминать не хочется. Самый безумный, говоришь?..
— Первое, что приходит в голову.
— Как я из дома убегал... Классе во втором, кажется. Наверное, первый мой сознательный поступок. Как человека, как мужика.
— И далеко убежал?
— Очень. Сначала в тайгу, потом в горы. Конечно, через какое-то время вернулся домой. Собирался на всю жизнь убежать, но потом понял, что плохо подготовился. Соль не взял в дорогу... (Смеется.) Где-то пару дней я пробегал. Где ночевал? Да ты что! Я вообще не спал. Страшно было...
