Точка в хрестоматийной фразе “казнить нельзя помиловать”, похоже, уже поставлена, причем сразу после первого слова. То есть казнить можно, а помиловать нельзя. Такой вывод можно сделать потому, что за последние два года президент ни разу не воспользовался своим правом помиловать заключенного. Он, может быть, и проявил бы милосердие, но никто не кладет ему на стол прошений. Нет бумажки — нет и высочайшей резолюции.
Институт помилования как таковой сформировался в нашей стране 28 декабря 2001 года, когда был подписан президентский указ “О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации”. Тогда же был создан новый механизм рассмотрения прошений о помиловании, который сделал эту процедуру более открытой, вовлек в нее общественность. Судьбу человека решал не только росчерк пера, а серьезный и взвешенный подход комиссий по помилованию, администраций колоний. Сотни людей за это время оказались на свободе.
Но вот уже почти как два года президенту вообще перестали представлять прошения о помиловании. Нет, региональные комиссии по-прежнему проводят огромную работу, изучая материалы дел. Но дальше бумаги попадают в “черную дыру” — пылятся под сукном чиновников управления по обеспечению конституционных прав граждан президентской администрации. И это притом что существуют жесткие нормы прохождения документов от камеры до президентского стола — 65 дней.
Однако, например, в Костромской области нет возврата и какой-либо информации от “помилованного” управления с ноября 2004 года, в Ивановской области — с марта 2005-го. Депутаты Ярославской думы, обеспокоенные таким положением дел, даже написали письмо президенту, где говорится: “Практика затягивания сроков рассмотрения ходатайств негативным образом сказывается на авторитете государства и подрывает веру граждан в действенность и эффективность института помилования”.
В комиссии по помилованию Московской области тоже скопилась груда прошений, где нет никакой резолюции — ни “казнить”, ни “миловать”. Только по 2004 году накопилось 11 неоприходованных дел. А ведь в каждом из них человеческая судьба. Как, например, у Алексея Морозова, который сидит за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Того гражданина Алексей отмутузил за грязное приставание к своей жене… Получил на полную катушку. Или бывший летчик, попавший в лобовое столкновение на автомобиле по обоюдной вине, где в результате аварии погибли люди. Тоже мотает срок без надежды на помилование.
По мнению многих региональных комиссий, практика складирования прошений в ящик стола сложилась после реформирования управления по помилованию, которое возглавляет теперь Дмитрий Жуйков. Бумаг стало больше, а эффекта — ноль.
Молчит и Анатолий Приставкин — советник президента по вопросам помилования. Региональным комиссиям он деликатно объясняет, что “вопрос деликатный, и трудно потребовать от президента отчета в этой работе, даже в вопросе сроков рассмотрения ходатайств”. Потребовать от президента некому. Но ведь есть целое управление, которое может хотя бы предложить ему поставить пресловутую точку в фразе, от которой зависит жизнь человека.
