Начало нового учебного года ознаменовалось серией дел о приписках в школе. На первый взгляд инновационных, так как вместо банальных средств и работ теперь, как оказалось, приписывают людей. Точнее, учеников. На деле инновацией здесь и не пахнет. Это все та же знакомая с детства гоголевская схема “мертвых душ”. И воспользовалась ею школа не от хорошей жизни.
Последнее направление модернизации образования — перевод школы на нормативно-подушевое финансирование. То есть увязка величины отпускаемых каждому учебному заведению бюджетных средств (а значит, и учительских зарплат) с числом посещающих его детей. Суперпопулярные элитные школы и школы-монополисты (к примеру, единственная одиннадцатилетка на сельский район) при таком раскладе только выигрывают. А вот все остальные предвидят проблемы. И неспроста: против них и демографический кризис, и непростая экономическая ситуация.
По сравнению с началом 90-х число школьников сократилось почти вдвое. Правда, в этом году некоторые улучшения обозначились. Но только в первых классах, да и то локально. Общая численность детей школьного возраста продолжает падать, и очень высокими темпами. А значит, в том же темпе нарастает конкуренция школ за учеников. Особенно остро ее ощущают школы-середняки, коих в стране большинство. Но еще хуже приходится малокомплектным средним учебным заведениям, и в первую очередь тем, что работают в сельской местности или в малых городках. Конкурировать они не могут, а потому их единственный шанс — жесточайшая экономия на всем.
Началось с “оптимизации” штата, а называя вещи своими именами — с сокращений. Первыми, как писал “МК” еще в апреле 2009 года, “оптимизировались” технические сотрудники (например, уборщицы). Затем дошло до педагогического состава (в первую очередь школьных психологов). Однако довести процесс до логического конца не вышло: кто-то из учителей в школе все-таки должен остаться. И выход нашелся: чтобы сохранить школы и фонд оплаты учителей, директора начали включать в списки несуществующих учеников.
О первых попытках стало известно еще весной (об одном таком случае в московской школе писал “МК”). А осенью местная пресса зафиксировала их сразу в нескольких регионах. Например, в Бурятии, во Владимирской и Кемеровской областях. Так, по данным местного информагентства, приписки несуществующих учеников в классных журналах были выявлены в одной из школ города Осинники Кемеровской области, где “искусственное завышение численности учащихся школы вело к незаконному делению классов на группы при изучении иностранных языков, а значит, к увеличению численности штатных работников и, соответственно, фонда оплаты труда. Таким образом, в данном образовательном учреждении были завышены расходы бюджетных средств на его содержание”. Директор школы, по данным того же источника, уволен.
Аналогичная история произошла в одной из школ Улан-Удэ, где всплыло 15 “мертвых душ”. Под давлением неопровержимых улик директор школы призналась в фальсификации, но заявила, что была вынуждена пойти на нее, чтобы сохранить школу в условиях нормативно-подушевого финансирования. “Лишние” деньги, полученные школой (порядка 40 тыс. рублей), вернули. Но проблема осталась. А кое-где приняла и более крупные масштабы. Так, во Владимирской области департамент финансов, бюджетной и налоговой политики местной администрации обнаружил при проверке использования бюджетных средств более 4,1 тыс. “лишних” учеников. А это, по оценке проверяющих, уже 102 млн. “лишних” бюджетных рублей.
Официально местное руководство от образования информацию о приписках во вверенных ему средних учебных заведениях опровергает. Так, в департаменте образования и науки Кемеровской области “МК” сообщили, что сведения о приписках в школе города Осинники в принципе не соответствуют действительности: “на самом деле имели место приписки в системе здравоохранения”. В минобразования Владимирской области факт обнаружения неучтенки признали, но считать приписками отказались: “Есть прогнозные цифры и реальные. И они, — разъяснили “МК” местные чиновники, — не совпадают. В этом году, например, мы прогнозировали по 3 десятых класса. А дети испугались ЕГЭ и пошли в систему начального профобразования. Но деньги-то заложены. Поэтому в конце года мы каждый раз смотрим реальное положение и передаем “лишние” средства востребованным школам по принципу “нет ребенка — нет финансирования”.
Лишь в неофициальном порядке в министерстве образования и науки Бурятии “МК” разъяснили истинное положение дел. За приписками, по словам чиновников, стоит не чье-то желание подтянуть лишние деньги. И даже не в переход на нормативно-подушевое финансирование школы как таковой. “В целом эта мера правильная. Беда же в том, что при переходе на новую систему каждый регион использует свой норматив (количество средств, выделяемых на каждого школьника). Его величина, или, выражаясь профессионально, наполнение, зависит не от потребностей школы, а от финансовых возможностей территории. В итоге нормативы в соседних городах отличаются в разы. А с ними — и учительские зарплаты. И люди начинают задаваться вопросом: почему у меня квалификация выше, а получаю я меньше, чем сосед?”
Все это, убеждены в регионах, происходит из-за того, что, запустив процесс, Федерация не стала его регулировать. Вначале, правда, была попытка установить минимальный норматив. Но многие регионы его “не потянули” и стали обращаться в центр за доплатами. А там ответили: “Это ваша проблема. Ваши дети — и учите их как хотите. России эта проблема не нужна”.
МЕЖДУ ТЕМ
Как оказалось, приписки несуществующих учеников практикуются и в других бывших республиках СССР. Недавно “мертвые души” были обнаружены в 1–м классе одной из рижских школ (Латвия). А в Казахстане, по данным министра образования и науки Жансеита Туймебаева, приписки наряду с хищениями и взятками входят в перечень самых распространенных финансовых нарушений в системе образования.
