Вот некоторые из моих (возможно, противоречащих друг другу) озарений:
Жизнь прекрасна, если о ней не задумываться.
Нельзя обижаться на жизнь за то, что она не такая, какой хочется.
Жизнь — отсеивание худшего и замена его лучшим, пока не наступает самое худшее, которое отсеивает уже тебя.
Жизнь — полигон несбыточного, череда неиспользованных мгновений и нереализованных возможностей.
Жизнь — это чуть больше, чем ее прожигание, хотя и оно может стать вариантом наполнения времени. Никто не в силах запретить людям тратить отпущенные им драгоценные мгновения впустую.
Прелесть жизни — в ее небесконечности.
Жизнь, если выражаться языком XIX века, это — езда на перекладных: постоянно приходится пересаживаться из одних саней в другие и менять возниц. Платить ямщикам тоже приходится по-разному. Одному — деньгами и подношениями, другому — любовью, третьему — кровью…
Жизнь можно назвать постоянной ротацией: одни уходят и освобождают места, следующие приходят и вакансии занимают.
Жизнь — огромный дом быта, где все обслуживают друг друга (помните, существовали такие универсальные центры: в одном помещении уживались парикмахерская, гастроном, мастерская по ремонту обуви и химчистка). Этакая уменьшенная модель бытия, в котором все обмениваются взаимными услугами: одни стригут, другие шьют, третьи стирают — на основе взаимонеобходимого обмена.
Трюки, которые наблюдаем в цирке, — лишь бледная тень трюков, которые таятся в нас самих и которые проделывает наше собственное сознание. Надо учитывать это наше внутреннее трюкачество, отрицающее все законы логики. Если вдуматься, живем шиворот-навыворот. Но нас не удивляет, что безумно любим не тех, кто хранит верность семейному очагу, а тех, кто смотрит на сторону. Не тревожит, что искренности мы не доверяем, зато благоговеем, внимая лжи. Экономим на здоровье и щедро тратимся, чтобы еще больше его подорвать… И это еще малая часть подобных несоответствий.
Чему уподобить жизнь? Пожалуй, все же траве. Не мыслящему тростнику, а упрямо зеленеющей и пробивающейся изо всех щелей бездумной траве. После Первой и Второй мировых войн человечество, будь оно действительно разумной субстанцией, не могло бы продолжать существовать столь легкомысленно и беззаботно, как оно существует. Но оно живет именно бездумно, его подстригают газонокосилкой, его выпалывают, а оно самовосстанавливается. Для новых над собой экзекуций? Неужели такова функция, главный смысл всего живого?
Представьте пеструю многоликую жизнь — обычным человеком. Таким, как вы сами, как ваши знакомые и соседи: наделенным слухом, зрением, обонянием, чувством юмора, мстительностью, завистью, добротой… Этот человек, именуемый Жизнь, обитает бок о бок с вами и наблюдает за каждым вашим движением, от его зоркого взгляда не укрылись ни одна (даже потайная) мысль, ни единый порыв и поступок. Теперь подумайте: как она, Жизнь, должна к вам после увиденного, замеченного, зафиксированного — относиться? Естественно, будет посмеиваться, поддразнивать, насмешничать, а то и казнить. Потому что вынести все увиденное и услышанное от вас — невозможно. Вы сами бы не вынесли, доведись вам оказаться в обществе такого урода. К кому вы после этого в претензии, что у вас что-то не получается, не ладится, что вам не везет? Ведите себя иначе — и ситуация переменится. Вот только требовать от людей, чтобы стали другими, — пустое.
А еще жизнь похожа на ребенка, сидящего в песочнице, и детство его все не кончается. Он строит песчаные башенки и делает куличики, а потом сам же разрушает. Снова строит и снова разрушает. Эта человеческая история на песке продолжается вечно.
По-вашему, древние были дураки, если констатировали, наблюдая за Судьбой: “Покорного ведет, непокорного тащит”? По-вашему, они безответственно болтали языком, не понимая, что говорят?
Уже в давние времена мудрецам был ясен механизм взаимодействия со взбалмошной, капризной, но влюбчивой дамой по имени Жизнь. С ней и верно нужно обращаться как с женщиной. Не требовать многого. Не выговаривать за проявленные с ее стороны холодность и непоследовательность. Не указывать на ошибки (ибо это вы считаете их недочетами, а совершившая их прелестница так не думает). Будьте терпеливы, благодушны, улыбчивы — и вы поладите с ней. А начнете занудничать и выставлять претензии — ввергнетесь в еще большие передряги. Будьте компромиссны. Щедры. Не мелочитесь. Если пригласили женщину в ресторан, неужели начнете считать копейки? А не пригласили, так нечего требовать взаимности. Вы по-любому должны пригласить ее куда-нибудь и умаслить, если собираетесь на что-то сподвигнуть. Положение у вас, следовательно, безвыходное.
Жизнь прекрасна, если о ней не задумываться.
* * *
Нельзя обижаться на жизнь за то, что она не такая, какой хочется.
* * *
Жизнь — отсеивание худшего и замена его лучшим, пока не наступает самое худшее, которое отсеивает уже тебя.
* * *
Жизнь — полигон несбыточного, череда неиспользованных мгновений и нереализованных возможностей.
* * *
Жизнь — это чуть больше, чем ее прожигание, хотя и оно может стать вариантом наполнения времени. Никто не в силах запретить людям тратить отпущенные им драгоценные мгновения впустую.
* * *
Прелесть жизни — в ее небесконечности.
* * *
Жизнь, если выражаться языком XIX века, это — езда на перекладных: постоянно приходится пересаживаться из одних саней в другие и менять возниц. Платить ямщикам тоже приходится по-разному. Одному — деньгами и подношениями, другому — любовью, третьему — кровью…
* * *
Жизнь можно назвать постоянной ротацией: одни уходят и освобождают места, следующие приходят и вакансии занимают.
* * *
Жизнь — огромный дом быта, где все обслуживают друг друга (помните, существовали такие универсальные центры: в одном помещении уживались парикмахерская, гастроном, мастерская по ремонту обуви и химчистка). Этакая уменьшенная модель бытия, в котором все обмениваются взаимными услугами: одни стригут, другие шьют, третьи стирают — на основе взаимонеобходимого обмена.
* * *
Трюки, которые наблюдаем в цирке, — лишь бледная тень трюков, которые таятся в нас самих и которые проделывает наше собственное сознание. Надо учитывать это наше внутреннее трюкачество, отрицающее все законы логики. Если вдуматься, живем шиворот-навыворот. Но нас не удивляет, что безумно любим не тех, кто хранит верность семейному очагу, а тех, кто смотрит на сторону. Не тревожит, что искренности мы не доверяем, зато благоговеем, внимая лжи. Экономим на здоровье и щедро тратимся, чтобы еще больше его подорвать… И это еще малая часть подобных несоответствий.
* * *
Чему уподобить жизнь? Пожалуй, все же траве. Не мыслящему тростнику, а упрямо зеленеющей и пробивающейся изо всех щелей бездумной траве. После Первой и Второй мировых войн человечество, будь оно действительно разумной субстанцией, не могло бы продолжать существовать столь легкомысленно и беззаботно, как оно существует. Но оно живет именно бездумно, его подстригают газонокосилкой, его выпалывают, а оно самовосстанавливается. Для новых над собой экзекуций? Неужели такова функция, главный смысл всего живого?
* * *
Представьте пеструю многоликую жизнь — обычным человеком. Таким, как вы сами, как ваши знакомые и соседи: наделенным слухом, зрением, обонянием, чувством юмора, мстительностью, завистью, добротой… Этот человек, именуемый Жизнь, обитает бок о бок с вами и наблюдает за каждым вашим движением, от его зоркого взгляда не укрылись ни одна (даже потайная) мысль, ни единый порыв и поступок. Теперь подумайте: как она, Жизнь, должна к вам после увиденного, замеченного, зафиксированного — относиться? Естественно, будет посмеиваться, поддразнивать, насмешничать, а то и казнить. Потому что вынести все увиденное и услышанное от вас — невозможно. Вы сами бы не вынесли, доведись вам оказаться в обществе такого урода. К кому вы после этого в претензии, что у вас что-то не получается, не ладится, что вам не везет? Ведите себя иначе — и ситуация переменится. Вот только требовать от людей, чтобы стали другими, — пустое.
* * *
А еще жизнь похожа на ребенка, сидящего в песочнице, и детство его все не кончается. Он строит песчаные башенки и делает куличики, а потом сам же разрушает. Снова строит и снова разрушает. Эта человеческая история на песке продолжается вечно.
* * *
По-вашему, древние были дураки, если констатировали, наблюдая за Судьбой: “Покорного ведет, непокорного тащит”? По-вашему, они безответственно болтали языком, не понимая, что говорят?
Уже в давние времена мудрецам был ясен механизм взаимодействия со взбалмошной, капризной, но влюбчивой дамой по имени Жизнь. С ней и верно нужно обращаться как с женщиной. Не требовать многого. Не выговаривать за проявленные с ее стороны холодность и непоследовательность. Не указывать на ошибки (ибо это вы считаете их недочетами, а совершившая их прелестница так не думает). Будьте терпеливы, благодушны, улыбчивы — и вы поладите с ней. А начнете занудничать и выставлять претензии — ввергнетесь в еще большие передряги. Будьте компромиссны. Щедры. Не мелочитесь. Если пригласили женщину в ресторан, неужели начнете считать копейки? А не пригласили, так нечего требовать взаимности. Вы по-любому должны пригласить ее куда-нибудь и умаслить, если собираетесь на что-то сподвигнуть. Положение у вас, следовательно, безвыходное.
