Патологический убийца дал имя улице и станции метро в Москве

Тайные страницы жизни комиссара Войкова

Продолжаются «брожения умов» по поводу переименования станции метро «Войковская». В ходе прошедшей на днях пресс-конференции, посвященной происходящему на портале «Активный гражданин» народному голосованию по этому вопросу, специалисты неоднократно говорили о том, что сложившийся «баланс сил» – свыше 50% всех проголосовавших против переименования и лишь около трети высказались за смену одиозного имени «подземного дворца», – определяется тем, что подавляющее большинство наших сограждан попросту не знают, кто такой этот самый товарищ Войков, и какими делами он отметился в истории страны.

«МК» решил попытаться исправить столь странную ситуацию, когда люди голосуют, сами не зная за кого. Вот как вкратце выглядит «житие комиссара Войкова».

Тайные страницы жизни комиссара Войкова

Партийные клички этого «борца за светлое коммунистическое будущее» – Петрусь, Интеллигент, Белокурый, – даже не намекают на основную, стержневую суть Петра Войкова. Главная его «отметина» – патологическое стремление к убийству идейных противников. Можно сказать, что вся жизнь будущей знаменитости, это цепочка замыслов о проведении «акций по ликвидации» – реализованных и не реализованных.

«В гимназическом классе Войкова случайно посадили на то же место, где когда-то сидел известный в будущем революционер-террорист, участник подготовки удавшегося покушения на императора Александра II, Андрей Желябов, – рассказывает историк Владимир Лавров. – Узнав об этом, юноша был в восторге...»

А вот и другие «штрихи к портрету «выдающегося большевика», которые удалось узнать с помощью историков-исследователей:

Сын мастера металлургического завода из Керчи рано подался в революционеры. Уже в 15 летнем возрасте Петр Войков вступил в РСДРП (поначалу он входил в меньшевистское крыло партии) и проявил столь заметную активность в классовой борьбе, что его даже отчислили за неблагонадежность из гимназии. А три года спустя 18-летний гимназист-недоучка прославился организацией покушения на ялтинского градоначальника генерала Думбадзе. Тот неудавшийся теракт сильно осложнил Войкову жизнь в Россия, и в 1907 году Петр уехал в эмиграцию. Последующие 10 лет молодой человек безбедно прожил в Швейцарии и даже учился в Женевском и Парижском университетах. Естественный вопрос – откуда деньги? Оказывается, помог семейный союз: Войков удачно женился на сокурснице – дочери богатого купца из Варшавы, и жил в основном на средства, присылаемые ее родителями.

Лишь после февральской революции 1917-го Войков вернулся в Россию. Здесь он сразу оказался «в верхах» – некоторое время занимал должность комиссара Министерства труда во Временном Правительство РФ, а незадолго до большевистского переворота был направлен «рулить делами» на Урал, в Екатеринбург. Почти год – с января по декабрь 1918-го – Войков занимал один из важнейших постов в Уралсовете: был комиссаром по снабжению. Именно он проводил жесткую кампанию по реквизиции продовольствия у крестьян, поощрял захваты предприятий, устанавливал несусветные цены в частных магазинах… Даже в советских источниках можно найти упоминания о том, что с приходом Войкова перестали работать многие заводы, отапливаться школы и больницы, фактически исчез из продажи хлеб. Однажды в знак протеста против действий Войкова учителя Екатеринбурга устроили забастовку.

Этот «жесткий» комиссар стал одним из главных действующих лиц в трагическом финале императорской семьи. Он входил в комиссию, организовавшую перевод Романовых из Тобольска в Екатеринбург, лично выбрал в городе последнее пристанище для царя – дом купца Ипатьева. По распоряжению Войкова свобода Николая II и его близких здесь была резко ограничена: сокращено время прогулок, изъяты газеты...

Но простого «закручивания гаек» в отношении условий жизни экс-императора и его близких комиссару было мало. Войков являлся ярым сторонником физического уничтожения царской семьи. При его участии на совещании в Уралсовете еще в апреле 1918 года было принято негласное решение о подготовке убийства Николая II и его семьи при их перевозке к новому месту ссылки. А вслед за тем разрабатывался даже план взрыва поезда. (При этом комиссар и его соратники обрекали на смерть не только царскую семью, их слуг, но и несколько десятков красноармейцев, охранявших вагоны.) Нет ничего удивительного, что летом 1918-го, когда обострилась ситуация на фронтах, Войков оказался в числе тех членов Уралсовета, которые наиболее активно ратовали за принятие решения о расстреле государя, государыни и их детей. Он был среди участников убийства в подвале дома Ипатьева, а за несколько часов до того, 17 июля 1918 года, именно Войков подписал записку о выдаче со склада большого количества серной кислоты, которую использовали затем для уничтожения тел расстрелянных Романовых.

Заслуги Войкова заметили «наверху». Уже через несколько месяцев он был переведен в Москва и занял весьма «уютную» должность представителя Совнаркома в Правлении Центросоюза, управлявшего делами всей советской кооперации. Спустя некоторое время, в 1920-м Петр Лазаревич – уже член Коллегии Наркомата внешней торговли. Именно он в числе других «патриотов родины» руководил секретными операциями советского правительства по продаже за рубеж сокровищ императорской фамилии, Оружейной палаты, Алмазного фонда, – все это ради получения валюты для Страны Советов. Впрочем, удержаться на теплом местечке комиссару не удалось. – Есть сведения, что из Наркомата его уволили со строгим партийным выговором за систематическое разворовывание ценных мехов (которые, якобы, дарил своим любовницам).

Но большевистская Фортуна от Войкова все-таки не отвернулась. Комиссар стал продвигаться наверх по дипломатической линии. В 1921 году Петр Лазаревич возглавил делегацию по согласованию с Польшей хода выполнения Рижского мирного договора. Потом его решили повысить в ранге – до посла. Первая попытка, правда, оказалась неудачной: в августе 1922-го Войкова назначили было дипломатическим представителем РСФСР в Канаде, но канадцы не захотели видеть у себя человека, причастного к убийству царской семьи. Зато с Польшей подобных казусов уже не было, и с октября 1924 года Петр Войков занял кабинет руководителя Полпредства СССР в Варшаве. Есть свидетельства современников, что Войков вел себя в польской столице как самый настоящий политический интриган. Якобы, он даже вынашивал планы убийства главы Польши генерала Пилсудского, но не получил на то разрешения из Москвы. Регулярно проводил тайные встречи с польскими коммунистами, одного из которых нелегально вывез из страны морем на посольском катере.

Однако террористические проекты на сей раз сработали против самого Войкова. 7 июня 1927 года комиссара-боевика застрелил на варшавском вокзале белоэмигрант Борис Коверда.

С некоторой долей цинизма можно утверждать, что Петру Лазаревичу повезло. – Повезло больше других боевиков, причастных к расстрелу царской семьи. Всего через несколько лет после убийства Николая II Войков и сам был убит, – убит на взлете своей государственно-политической карьеры, избежав тем самым весьма вероятных в будущем разжалований, «почетных ссылок», арестов. Вместо этого «Петрусь», прах которого торжественно похоронили у кремлевской стены, на долгие десятилетия оказался в числе самых-самых «увековеченных» большевистских деятелей.

Расхлебывать последствия такой официально утвержденной в СССР популярности цареубийцы нам приходится до сих пор.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру