Семь лет против бед
Семь лет назад это была типичная подмосковная семья: мама, папа и двое сыновей 12 и 9 лет. Ольга работала учителем в школе, Алексей — бывший военный, только-только вышел в отставку. Жили в военной части, в казенной квартире, мечтали о собственном доме.
А потом жизнь круто изменилась. Появился большой дом, и семья выросла до 14 человек. Ольга и Алексей Романцовы воспитывают до 10–11 детей одновременно. К ним в семью попадают дети, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации. У одних проблемы решаются быстро, за несколько месяцев, другие живут год, два и более. Первый мальчик — Слава (все имена детей изменены. — Авт.) — ушел только после совершеннолетия. Еще одну девочку — Анну — Романцовы взяли под опеку.
— Я работала в школе. Была завучем, предметником, даже получила «учителя года по области», но хотелось чего-то еще. И вдруг узнаю, что в Дмитровском социально-реабилитационном центре «Остров надежды» ищут супругов, которые будут жить в отдельном коттедже вместе с детьми, что в силу различных жизненных обстоятельств оказались без опеки собственных родителей. Нужно заботиться о них, вести домашнее хозяйство, готовить еду, заниматься уборкой, стиркой, создавать уют, проверять домашние задания…
— А как же свои дети?
— И они вместе с нами переехали. Сначала все было непросто: не хватало опыта, не столько педагогического, сколько жизненного. Мы ведь с мужем никогда не были родителями чужим детям. При этом наши собственные мальчишки нас жутко ревновали, но постепенно все как-то утряслось. Конечно, весь этот эксперимент не удался бы без мощной поддержки специалистов из группы психологического сопровождения нашего реабилитационного центра. Они постоянно помогают нам всем переживать кризисы. Тем более что каждый новый ребенок в семье — это огромный стресс для всех ее членов.
Диван молчания
Ольга проводит экскурсию по дому, который ее семья делит сейчас с 11 воспитанниками. На первом этаже в центре — огромный холл, по кругу — кухня, столовая, гостиная. На втором этаже — спальни, библиотека, комнаты для занятий. Кто-то спит один в комнате, другие — втроем, вчетвером; спрашиваю хозяйку: почему такая несправедливость?
— Как раз все по справедливости. Если к нам попадают братья из одной семьи, то логично поселить их вместе. А если привезли ослабленного малыша, который вдобавок всего боится, ему нужны особые условия: усиленное питание, отдельная комната, чтобы он мог поспать подольше. У нас здесь не детдом, где все живут по единым правилам, а семья, поэтому к каждому ребенку свой особый подход.
— Как принимают новичков те, кто уже освоился у вас в доме?
— Дедовщины у нас нет, если вы про это. А ревность, конечно, есть, особенно конфликтуют ровесники. Сталкиваются разные темпераменты, интересы, и жизненные силы у всех разные. Одни, несмотря ни на что, чувствуют себя уверенно в коллективе, другие — зажатые, трудно адаптируются. У одних такая цепкость, восприимчивость к жизни, ко всему новому — можно только удивляться: откуда что берется? Такие дети, попав в более комфортные условия жизни, быстро нагоняют сверстников: один наш мальчик даже участвовал в чемпионате юниоров России на сноуборде. А другой ребенок, напротив, апатичный, робкий, его приходится все время опекать, подталкивать вперед. Например, наш первый воспитанник — Слава — вымахал под два метра ростом, а в некоторых житейских вопросах по-прежнему как дитя. Его мать — законченная алкоголичка, дома — притон. Он там прописан, но жить не может. Недавно обратились за помощью к губернатору, чтобы выделили парню жилье. В свое время была надежда, что отец поддержит сына. Но тот по глупости попал в тюрьму, заразился там туберкулезом и когда узнал об этом — просто лег в постель и стал ждать смерти. К сожалению, Славка тоже не боец. С чужими людьми ладить он так и не научился и в трудных жизненных обстоятельствах пасует. Поэтому мы продолжаем его опекать. Хотя мы всех своих бывших воспитанников продолжаем контролировать. Мониторим, какая у них в семье ситуация, если что-то пошло не так, то обязательно вмешиваемся, а у ребенка всегда остается возможность вернуться в Центр в случае необходимости.
— С трудом верится, что у вас такие идеальные отношения с этими детьми, — ведь они прошли суровую школу жизни, и многие привычные для нормального домашнего ребенка вещи, например режим дня, обязанности по дому или подготовка домашних заданий, они, наверное, принимают в штыки.
— Дети бывают, конечно, разные. Однажды привезли малыша, а он не знал, что такое сметана: в родительском доме — ничего, кроме пустых бутылок. Многие хлеб по карманам прячут. Первым делом отмываем новичков: от некоторых мочой пахнет, у других педикулез находим… С уроками почти у каждого второго беда. Но, знаете, стоит ребенку дать красивые учебники, письменные принадлежности, помочь подготовить реферат, и он уже рвется в школу: появляется уверенность, интерес к учебе.
— А что вы делаете, если подросток вас не слушается, — вы можете наказать ребенка?
— Я только по штатному расписанию числюсь воспитателем. А для детей я выполняю роль мамы. Я с ними живу, они видят меня в тапочках и халате, мы вместе убираемся в доме, поэтому из моих уст замечание о том, что нужно собрать разбросанные вещи в комнате или почистить клетки животным и дать им корм, звучат нормально. Слушаются, но иногда приходится наказывать — не без этого.
По словам самих воспитанников, «лобным местом» в доме Романцовых служит белый кожаный диван, который стоит в холле. Провинившегося оставляют там в одиночестве — подумать о своем плохом поведении. О таком наказании — посидеть в тишине на мягком диване — любой взрослый мог бы только мечтать, но детям скучно. Ведь с тем, кто наказан, даже разговаривать нельзя.
Дома, дома, дома!
Дети в семейно-воспитательную группу, а именно так называется семья Романцовых, попадают по разным причинам. У одних родители пьют, у других — болеют, у одной девочки мать с отцом попали в аварию. Отец сразу погиб, а мама полгода кочевала по больницам.
Даже трудно сказать, каким детям сложнее адаптироваться в жизни: тем, у кого никогда не было заботливых родителей и теплого семейного очага, или же тем, кто его потерял в силу трагических обстоятельств. Но если у ребенка появился опыт нормальной семейной жизни, он держится за этот поплавок обеими руками.
— У нас мальчик был из очень пьющей семьи, там у него даже уголка своего не было, спал в подъезде вместе с дворнягой, а прожил с нами пару месяцев, потом поехал в санаторий на лето — и вот возвращается, входит в дом и гладит ладошками стены. Приговаривает: «Я дома, дома, дома!»
— Как же вы потом их, таких прирученных, обратно к родителям-алкашам возвращали? Они же, наверное, руками и ногами цеплялись за вас, лишь бы их не отдавали назад?
— Ничего подобного. В каком бы бомжатнике, на наш взгляд, они ни жили, их как магнитом тянет назад, к родителям. Это закон природы, зов крови, называйте как хотите, но это факт. А потом, мы же никогда алкашам своих детей не возвращали. Только если семья справилась с трудностями. В противном случае ребенку ищут приемную семью. За семь лет существования нашей экспериментальной семейно-воспитательной группы (родители + до 10 подопечных детей) при центре «Остров надежды» через нас прошло 43 ребенка, 24 вернулись в родные семьи, 8 нашли новых родителей, один ушел из проекта после совершеннолетия.
— А самим никогда не хотелось усыновить или удочерить кого-нибудь из этих детей?
— Так фактически и получилось. Над Аней, когда оказалось, что мать девочки лишили родительских прав, а старенькому дедушке опеку не разрешили, мы сами оформили опеку. В противном случае ребенка отправили бы в детский дом на другой конец Подмосковья, она могла потерять связь и с дедом, и с друзьями. Сейчас ей уже 15 лет, живет она с нами, но часто видится с дедушкой, тетей, за ней сохраняется жилплощадь. А главное — я уверена в ней: с таким характером она не пропадет. Ане только МЧС командовать. Конечно, каждого ребенка, который жил у нас, в кого мы вложили силы, душу, безумно жаль было отдавать под опеку в чужую семью, но нам с самого начала эксперимента была дана установка, что дети приходят в нашу семью только на время. Мы не должны привязывать их к себе и сами к ним привязываться безмерно. Наша задача — не усыновить всех несчастных и беспризорных, а помочь им вернуться домой к своим родителям и стать счастливыми, уверенными в себе, адаптироваться к любым жизненным обстоятельствам.
Мамины долги
У каждого ребенка, который попадает в семью Романцовых, своя страшная история жизни. Причем весь ужас этих семейных драм — именно в их обыденности и многочисленности. Слушаешь и невольно думаешь: вот она, глобальная гуманитарная катастрофа. Причем не в соседнем государстве, а у нас под боком, в 50 километрах от Москвы. Кстати, уверена, что и в столице таких одиноких, голодных, обездоленных детей тоже достаточно.
Мать Василия не пьет, сама натерпелась в детстве от матери-алкоголички. Но навыков семейной жизни у нее к моменту рождения Васьки не было никаких. У матери-одиночки из родных и близких одна 90-летняя бабушка, а тут еще малыш родился слабенький, больной. Работать нельзя, так как больного ребенка ни в один садик-ясли не берут, жили несколько лет впроголодь — на пособие в 5000 рублей. В результате женщина потеряла все зубы, долг за квартиру вырос до астрономических размеров. От отчаяния мама сама попросила взять сына на время в приют. Так Вася оказался в доме Романцовых.
— Знаете, у мальчика серьезных проблем со здоровьем нет, но когда он пришел к нам, то отставал в развитии от сверстников на пару лет. Сейчас Вася практически нагнал их, есть небольшие речевые проблемы, но это все решаемо. Главное — за два года, что он живет у нас, они с мамой сделали большой рывок. Теперь от той пропасти, в которой они находились, их отделяет огромное расстояние.
Мать Василия нашла хорошую работу, выплатила долги, в доме появился относительный достаток, мальчику даже купили компьютер. А еще у Васи открылся настоящий талант к живописи.
— Природа не терпит пустоты, — рассуждает Ольга, — если в чем-то ребенок обделен, то в другом обязательно компенсирует. Часто творчество как раз и есть такой спасательный круг, который помогает не сгинуть в бурном море взрослого мира.
Требуются супруги
— Воспитатель — это именно работа. За нее семейная пара получает зарплату, пакет разных соцгарантий, возможность жить со своей семьей в большом, просторном, современном доме, — объясняет Евгений Николаевич Семенов, бессменный директор и идейный вдохновитель социально-реабилитационного центра «Остров надежды».
Кстати, им помогает целый штат сотрудников центра, там есть даже свой кукольный театр, различные творческие мастерские — все это помогает детям адаптироваться в социуме, развить свои способности. С воспитанниками по индивидуальным программам реабилитации занимаются психологи, дефектологи, логопеды. В бытовых вопросах тоже помогают: обеды готовит повар, гувернантка остается с детьми, если нужно с кем-то из детей поехать к врачу или по другим делам. Также родные дети воспитателей участвуют во всех мероприятиях, связанных с проведением реабилитации их воспитанников. Например, это касается занятий спортом, они посещают каток, бассейн, всевозможные экскурсии в музеи, театры, путешествуют по России, есть возможность отправить родных детей бесплатно на летний отдых к море. Для самих воспитателей предусмотрен один выходной в неделю и месяц отпуска, на это время дети, как правило, уезжают в санатории или детские лагеря.
Семь лет Ольга и Алексей Романцовы были единственной семьей воспитателей в центре. Но накануне нового учебного года были введены в эксплуатацию еще два коттеджа для семейно-воспитательных групп. Так что «Остров надежды» ищет новых семейных «спасателей» детских судеб. Отбор на эти вакантные должности идет очень серьезный. Если кандидаты по основным параметрам подойдут, то с ними начнут заниматься педагоги, психологи, будут готовить к ответственной работе по специальным методикам. Педагогическое образование для соискателей не обязательно, но приветствуется..
— У нас уже есть одна семья на примете. Жена — психолог, муж — водитель, тоже очень нужная профессия для нашего центра. Кстати, если мужчина не сможет работать с детьми, это не смертельно. Важнее то, что воспитанники видят нормальную традиционную семью, учатся на примере своих временных родителей ролевому поведению отца и матери. Узнают, что входит в обязанности по дому мужчины, за что отвечает женщина, — продолжает Евгений Николаевич.
■ ■ ■
На первый взгляд о такой жизни, как у супругов Романцовых, можно только мечтать: у них реально огромный коттедж, со вкусом отделанный, упакованный современной бытовой техникой, — здесь видна и помощь местной администрации, и областного правительства и спонсоров. Свои дети у Ольги и Алексея уже выросли и прекрасно устроились в жизни. Но их гнездо не опустело. За стенкой слышны детские голоса: это малышня смотрит на огромном плазменном телевизоре мультики. По всему дому, который в этом отношении сильно смахивает на Ноев ковчег, снуют домашние питомцы, есть здесь и морские свинки, и птички, и кошки и всеобщая любимица собака. Но отчего же тогда у Романцовых нет до сих пор последователей? Почему в «Остров надежды» не выстроилась очередь из потенциальных семейных воспитателей?
— Очень страшно брать на себя ответственность за чужих детей, — улыбается Алексей. — Мы экстремалы, видите, только что вернулись из отпуска, провели его как всегда в горах. Люди возвращаются, набрав пару кило на отдыхе, а от нас остались одни уши. Но нам нравится такая жизнь. И хотя у нас чуть не каждый день — кризис, потому что и дети могут заболеть, и родители их непутевые то и дело слетают с катушек, и мы сами порой не выдерживаем и срываемся с тормозов, но всякий раз, когда хочется плюнуть и бросить все, кто-нибудь обязательно говорит: а как же дети? И злость проходит, силы появляются — откуда, сами не знаем. Наверное, рационально подходить к такой работе нельзя. Нужно просто попробовать, поверить в себя, детей — и обязательно все получится.
