Случилось необыкновенное происшествие. Даже два.
ПЕРВОЕ. Центральная избирательная комиссия (далее ЦИКа) подала в суд на журналиста и газету. И — проиграла. ЦИКа хотела наказать прессу, а в результате под суд попала вся избирательная система. И мы юридически доказали, что она никуда не годится. Мы выиграли суд у государства. И значит, это был исторический судебный процесс.
ВТОРОЕ. Ни страна, ни мир об этом не узнали. Средства массовой информации не заметили исторического события. А те, кто знал, решили промолчать. Это общее молчание изумило нас еще больше, чем победа. Люди не узнали о ней, а значит, ее вроде и не было. Так в прежнее время “не было” ядерных аварий и пр. Но сейчас — свобода слова...
ЦИКа начинает и проигрывает
19 января 2001 года “МК” напечатал заметку “Голосуй — не голосуй...” о том, что выборы у нас грязные и бесчестные. А значит — вредные. А значит — следует их отменить. Выборы — сплошное жульничество, а победителей мы почему-то должны считать всенародно избранными президентами, губернаторами, мэрами. Должны их уважать, хотя за время предвыборной кампании о них сообщалось, что они и воры, и убийцы, и растлители малолетних. А “выбрав” — не можем своих избранников снять, то есть наказать за плохую работу. Ведь это полное нарушение здравого смысла.
А главное — выборы стали непреодолимой стеной для честных людей. У них таких денег нет.
Так не лучше ли — назначать губернаторов и т.п. Тогда резко усохнет поток грязи, воздух станет чище, сберегутся сотни миллионов долларов, швыряемых на выборы, а назначающий получит возможность снимать назначенных и перестанет наивно спрашивать: “Где деньги?”
А чтобы нас по-прежнему считали цивилизованной страной — оставим для витрины президентские и депутатские выборы.
...Спустя год после публикации идея назначения региональных и городских наместников получила вдруг поддержку и в Кремле, и в Думе. А тогда в ответ на статью пришло лишь бестолковое письмо председателя ЦИКи Вешнякова: мол, выборы у нас честные и с каждым днем все лучше. В конце — требование извиниться, а не то, мол, в суд.
Угроза показалась нам смешной. 23 марта 2001 года в заметке “ЦИК прислала нам письмо” мы напечатали их пустые слова и свои вежливые комментарии.
Вешняков взбеленился и сочинил иск против Минкина и “МК”. Попробуйте прочитать:
О защите деловой репутации государственного органа Центральной избирательной комиссии Российской Федерации.
Центральная избирательная комиссия Российской Федерации (далее — ЦИК России) обращается за защитой своей деловой репутации, обеспечивающей доверие общества, являющееся условием надлежащего исполнения возложенных на ЦИК России законом функций по руководству организацией и проведением выборов в федеральные органы государственной власти и федерального референдума, контролю за соблюдением...”
Это первая фраза, и то не до конца. Бред. ЦИКе кажется, что ее репутация обеспечивает доверие общества. В жизни — наоборот. Доверие общества обеспечивает репутацию. Нет доверия — нет репутации. И, кстати говоря, в суде ее не выдают и в Кремле не выдают; цацку третьей степени на грудь повесить могут, а репутация от этого иногда даже ухудшается.
Кроме тумана в иске было 8 цитат из публикаций “МК” и требование их опровергнуть.
* * *
К делу мы отнеслись серьезно. Ибо нашим противником была государственная система, а не г-н Вешняков.
Прежде в суд подавали на ЦИКу. А тут впервые ЦИКа подала в суд. И не на бесчестного кандидата, не на членов избирательных комиссий, уличенных в жульническом подсчете голосов, не на грязных технологов, а на журналиста, который усомнился в системе.
Вышло, что суду придется решать, честные ли у нас выборы. И, чтобы доказать свою правоту, нам придется предъявить суду юридически неопровержимые аргументы.
Но предъявить оказалось непросто. Судья Болонина хотела дело “быстренько рассмотреть” (собственное ее выражение).
Если решение готово заранее, судью раздражают любые аргументы тех, кто должен оказаться виноватым. Болонина не хотела слушать наши доказательства. Пришлось бороться не с ЦИКой, а с судьей. Выглядело это так.
МИНКИН. У меня отвод.
БОЛОНИНА. Основания?
МИНКИН. Это изложено в моем заявлении. Мои права были...
БОЛОНИНА. Г-н Минкин, может быть, вы позволите нам прочесть, что вы там написали?
МИНКИН. Нет, я хочу, чтобы все слышали. Я имею право вслух...
БОЛОНИНА. Я и народные заседатели не воспринимаем на слух.
МИНКИН. Не воспринимаете на слух?
БОЛОНИНА. Не воспринимаю. Я предпочитаю читать сама.
МИНКИН. Уважаемый суд! Если председательствующий не воспринимает доводы на слух, как он может вести дело? Здесь дело вслух происходит, а не путем переписки.
БОЛОНИНА. Здесь согласно гражданско-процессуальному законодательству идет судоговорение, а не судочтение. Читать нам не надо!
...Заметим, что представитель ЦИКи свои объяснения читал. Суд его не прерывал и на слух не жаловался.
Подробности грубого судопроизводства опубликованы в “МК” 17 августа 2001 года под заголовком “Встать! Лечь! Суд идет!”. За четыре часа федеральная судья Болонина пять раз нарушила закон и занесла в протокол девять замечаний “господину Минкину”. Ее проблемы со слухом показывали, что нюх у нее в полном порядке. Но скандальное поведение Болониной привело к тому, что дело у нее забрали и передали судье Тюленеву И.В.
* * *
ЦИКа требовала опровергнуть “сведения, носящие порочащий характер, поскольку утверждения А.В.Минкина не соответствуют действительности, оскорбительны по сути и форме изложения”. Вот эти восемь цитат:
“Процедура, как пистолет,— зависит от того, в чьих она руках. В руках убийцы или в руках человека, защищающего себя и своих детей от маньяка. В чьих руках сейчас выборы? Разве в честных?”
“Мы знаем, что они жульничают. Дойди у нас в России дело до ручного пересчета, вся ЦИКа во главе с Вешняковым, может, и померла бы с перепугу. Но речи о пересчете даже не возникает”.
“Растет число голосующих против всех (эта графа постоянно грабится в пользу нужного кандидата, реальное число голосующих “против всех” обычно в два-три раза больше, чем показывается потом в отчете Избиркома)”.
“ЦИКа стала наглым силовым департаментом, вдобавок изготовляющим законы”.
“ЦИКа решает, какие должны быть политические партии и какие не должны. Сколько в партии должно быть членов. Кто может и кто не может субсидировать... Похоже на арифмометр, который мало того, что плохо считает, еще и взбесился и вообразил себя политиком”.
“ЦИКе позволено издавать антиконституционные акты”.
“ЦИКа превратилась в силовое министерство, которое может менять губернатора, снимать с выборов, решать, каких и сколько должно быть политических партий, — насильственно менять политическую ситуацию в стране”.
“ЦИКа честно обслуживает власть. А притворяется, что служит народу”.
Справедливость этих утверждений отстаивали вместе со мной адвокаты Гералина Любарская и Андрей Муратов.
Читатели, которых не интересуют судебные сражения, могут сразу перейти к главе “Приговор”.
* * *
Мы заявили суду, что критиковали всю систему выборов, а вовсе не одну только ЦИКу. Но если в этих публикациях ЦИКа узнала себя, мы докажем, что узнала она себя правильно. Борьба началась.
Юристы ЦИКи (далее для краткости — юрцы) заявили, что обвинения в фальсификациях голословны.
Тогда мы предъявили уголовные приговоры, по которым некоторые председатели избирательных комиссий за фальсификацию подсчета голосов приговорены к лишению свободы.
Но юрцы заявили, что ЦИКа не отвечает за это, потому что подсчет голосов ведется на местах, а ЦИКа, мол, только суммирует. Вышло, что она не хочет нести ответственность за своих подчиненных.
Мы доказали суду, что ЦИКа, нарушив закон, сожгла бюллетени референдума по Конституции 1993 года, чтобы уже никто и никогда не смог проверить: действительно ли Конституцию приняли большинством голосов. Кстати сообщаем нашим читателям: за Конституцию в декабре 1993 года проголосовало лишь 23% избирателей.
На это юрцы заявили, что бюллетени сжег прежний состав ЦИКи. А в 1999 году избраны новые члены — мол, с этого момента и следует рассматривать ЦИКину репутацию.
Довод кажется безумным. Вешняков в 1993-м был простым членом, потом — стал председателем. Он что, не отвечает даже сам за себя? Вообще, эта идея очень популярна. Председатель Счетной палаты Степашин не любит, когда его упрекают за деятельность председателя ФСБ Степашина в первой Чеченской войне. Кандидат в Президенты России Скуратов терпеть не мог, когда ему говорили, что он похож на генерального прокурора. Да и куда более высокие лица не любят вспоминать, где, кем и у кого они работали раньше. Но это — риторика. А суду нужны аргументы. Аргумент у нас был такой: в суд обратились не члены, а организация. А она какой была, такой и осталась.
Юрцы с гордостью предъявили суду Отчет ОБСЕ: мол, иностранные наблюдатели в восторге от наших замечательных выборов. Но юрцы зачитали только первую (очень вежливую) страничку из официального Отчета ОБСЕ о президентских выборах 2000 года. А мы процитировали другие фрагменты этого пятидесятистраничного документа:
“...СМИ, контролируемые государством, ввязались в клеветническую кампанию, целью которой было сохранение привилегий существующих властных структур и обеспечение заранее спланированного результата.
...57 процентов избирательных комиссий не представляли для визуального контроля и не оглашали отметки избирателей на бюллетенях.
...Часто участковые избирательные комиссии заполняли протокол карандашом, а потом звонили в территориальную комиссию. И только после получения утвердительного ответа, что все их расчеты приемлемы, они заполняли протокол в окончательном виде.
...Во многих избирательных комиссиях ввод данных в компьютер происходил в другой комнате, что лишало наблюдателей возможности...
...подготовка нового протокола стирает все следы для последующих проверок, поскольку в большинстве случаев оригинал протокола просто уничтожается”.
Когда я цитировал суду отчет ОБСЕ, было видно, что юрцы горько жалеют, что назвали этот документ доказательством ЦИКиной честности.
ЦИКа отстаивала свою репутацию. Но репутация существует исключительно в глазах народа. Мы решили спросить народ, то есть читателей “МК”. Вот, что получилось.
Надо отдать должное ЦИКе — подавать в суд на читателей она не стала.
Беспокоит ли ЦИКу мнение людей? Она предпочитает, чтобы его вообще не было слышно. В доказательство я привел свой разговор с членом ЦИКи Большаковым С.В.
МИНКИН. Могу ли я высказываться в печати по поводу выборов?
БОЛЬШАКОВ. В качестве кого?
МИНКИН. В качестве Минкина Александра, гражданина Российской Федерации.
БОЛЬШАКОВ. А гражданин не вправе высказываться по поводу выборов в печати!
МИНКИН. Почему?
БОЛЬШАКОВ. А потому!! Гражданин по поводу выборов вообще в печати высказываться не имеет права никакого!
* * *
Не уважает ЦИКа граждан. Уважает ли она закон?
В законе о выборах сказано: “Наблюдатели вправе наблюдать за подсчетом голосов на расстоянии и в условиях, обеспечивающих им (наблюдателям) обозримость содержания бюллетеней”. Говоря по-русски: когда комиссия считает голоса, наблюдатель должен видеть B<>отметку избирателя, ту самую “галочку”, которую вы ставите в тайной кабинке.
А в инструкции ЦИКи сказано: “Наблюдатели имеют право наблюдать за действиями членов участковой избирательной комиссии, но так, чтобы при этом не создавать препятствий работе членов”.
Суд оценил разницу. Одно дело — видеть отметку в бюллетене. Совсем другое — “наблюдать за действиями членов, не мешая членам”. ЦИКа извратила закон, оставив наблюдателям право смотреть, как члены машут руками, в которых мелькают наши бюллетени.
В инструкциях ЦИКи есть и другие шокирующие расхождения с законом. Но не станем переутомлять читателей сложными и, похоже, специально запутанными формулировками закона и инструкций. Поверьте, они оставляют достаточно простора для жульничества.
А вообще можно ли точно подсчитать голоса по инструкции ЦИКи?
Существует область психологии, которая называется психология восприятия. Она оценивает возможности человека. Например, сколько самолетов одновременно может “вести” авиадиспетчер.
Заведующий Проблемной лабораторией восприятия МГУ им. Ломоносова, доктор психологических наук В.В.Любимов, изучив инструкции ЦИКи и другие материалы, сделал вывод: “...практически для любого наблюдателя вероятность ошибок близка к единице, то есть к ста процентам. Причем в анализируемой ситуации все сопутствующие факторы ведут к увеличению вероятности ошибок”.
Значит, инструкции ЦИКи составлены так, что наблюдатель почти неизбежно ошибется, даже если члены избирательной комиссии не будут пытаться мухлевать. Чего, кажется, никогда не бывает.
Доказывая наглость ЦИКи, мы передали суду устав “Российского фонда свободных выборов”. Этот Фонд ЦИКа учредила весной 2001-го. В руководстве Фонда — господин Вешняков. А в уставе сказано:
— цель Фонда: оказание практической, технологической, методической и консультационной поддержки субъектам избирательного процесса (по-русски, кандидатам. — А.М.);
— права Фонда: получать всевозможную поддержку от государственных, общественных и иных органов и организаций; учреждать хозяйственные общества для осуществления предпринимательской деятельности; приобретать в собственность и арендовать земельные участки, здания, нежилые помещения, материалы и оборудование; иметь в собственности денежные средства в рублях и иностранной валюте, ценные бумаги и иное имущество. Источниками имущества Фонда могут являться добровольные имущественные взносы и пожертвования.
Итак, Фонд под руководством Вешнякова оказывает кандидатам практическую и всякую другую поддержку; кандидаты делают добровольные взносы землями, зданиями, рублями и валютой; потом ЦИКа под руководством Вешнякова честно подводит итоги выборов.
Это очень похоже на наглую коррупцию, о чем и написано в заметке “Центральный наперсток” (“МК”, 9.11.2001 г.).
Там же приведены удивительные данные о том, как население России сокращается, а число избирателей растет. Жителей подсчитывает Госкомстат, а избирателей — ЦИКа. И вот что у них получается:
| Год | Жителей (данные Госкомстата) | Избирателей (данные ЦИКи) |
| дек. 1993 | 148 300 000 | 106 170 835 |
| дек. 1995 | 147 900 000 | 107 496 856 |
| дек. 1999 | 146 300 000 | 108 072 348 |
| март 2000 | 145 600 000 | 109 372 046 |
Это же сказка, что электората стало на три миллиона больше, когда жителей стало на три миллиона меньше. Это же сказка, что за три месяца 2000 года избирателей стало на 1 300 000 больше. Это старая сказка. В XIX веке она называлась “Мертвые души”.
...В 1994-м в Париже 112 стран, в том числе Россия, единогласно приняли Декларацию о критериях свободных и справедливых выборов: всеобщее, равное избирательное право, прямые выборы, тайное голосование, честный подсчет голосов.
В 1995-м член Центральной избирательной комиссии Вешняков в своей статье упоминает парижскую декларацию и перечисляет критерии. Все, кроме честного подсчета голосов.
Приговор
И вот суд огласил решение: “Обязать Минкина и редакцию “МК” опровергнуть фразу “Мы знаем, что они жульничают”.
И — всё.
Взгляните еще раз на восемь цитат, которые ЦИКа требовала опровергнуть. Суд решил, что, за исключением пяти слов, мои высказывания опровержению не подлежат. А ведь там есть упреки гораздо более серьезные, чем ласковое слово “жульничают”, сказанное неизвестно о ком.
Решение я хотел исполнить. Только не знал, как лучше опровергнуть:
— не мы знаем, что они жульничают;
— не мы не знаем, что они жульничают;
— не мы не знаем, что не они жульничают...
Вариантов миллион. Подождали письменного решения. Читаем:
“Именем Российской Федерации
Пресненский районный суд Москвы... рассмотрев дело по иску Центральной избирательной комиссии РФ к Александру Минкину и газете “Московский комсомолец”, решил: признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию Центральной избирательной комиссии Российской Федерации сведения: “Мы знаем, что они (члены ЦИК) жульничают”. В остальной части иска отказать”.
Стоп! В моих заметках такой фразы нет. Это суд вставил мне скобку с членами.
И в ЦИКином иске такой фразы нет. Я писал о ЦИКе, а не об ее членах. Тем более что среди них есть уважаемые мною люди (Вешняков не входит).
По форме решение суда очень вежливое. Но по сути оно показалось нам оскорбительным для ЦИКи. Она хотела так много, а получила так мало...
Все были уверены, что ЦИКа обжалует решение. Она этого не сделала. Решение вступило в законную силу 20.02.2002. (В следующий раз такая красивая дата будет через тысячу лет, в марте 3003 года. И больше никогда.)
У нас нет никакого желания обижать ЦИКу, тем более ее членов. Особенно после того, как одной центральной газете Вешняков дал интервью, из которого ясно, что обижаться на него нельзя.
Журналист спросил Вешнякова: “Вы на какое животное больше похожи?” Вешняков ответил с необычайной искренностью:
— На лося.
— Почему на лося? — обалдел журналист.
— Потому что он скромный, достойный... А еще лось выносливый.
Я, конечно, не Дарвин. Самым выносливым мне казался осел. Но это мелочи. Важно другое. Кто бы мог подумать, что Вешняков такой ребенок. В его мозгу, как у трехлетнего младенца, выросшего на мультиках, звери обладают человеческими добродетелями. Лось, конечно, столь же скромен и стыдлив (особенно весной), сколь и религиозен. Циничные знатоки анекдотов недоумевают: как у лося при такой должности такая наивность?
Пресса не начинает и проигрывает
...Когда меня спрашивают: “Что вы думаете о текущем моменте?” — отвечаю:
— Он течет вниз.
В суде было доказано, что выборы — сплошной обман. Случись такой процесс где-нибудь в США, о нем писали бы все газеты, показывали все новостные каналы. А у нас...
Понятно, почему суд над ЦИКой не показали ОРТ и РТР. Они государственные.
Но суд над ЦИКой не показало ни объективное НТВ, ни оппозиционное ТВ-6 (тогда еще действующее). Ничего не сказало сверхпринципиальное “Эхо Москвы”.
Пожары, убийства, Паша-Цветомузыка... Всё это нашим СМИ кажется важнейшей информацией, раз они повторяют ее ежедневно и по многу раз.
Ближайшая после суда над ЦИКой программа “Итоги” шла два часа. Там был, разумеется, Паша-Цветомузыка, нашлось даже десять минут на подробные рецепты приготовления гусиной печенки и о том, сколько она стоит в магазинах и ресторанах Парижа (полезнее для русского телезрителя ничего не придумаешь)... И ни слова о сенсационном решении суда.
Но ведь нету более актуальной темы.
В те же дни шли выборы в Якутии. Скажите, верит ли хоть один человек, будто якутский народ недавно выбрал себе президента? Нет, все знают, что его назначили в Кремле. А в Якутии даже выборов не было. Люди шли на избирательные участки за дешевой колбасой, лотерейным билетом на “Волгу” и талоном о прощении долгов по квартплате. Это была явка не избирателей, а нищих. Они шли за подаянием, а вовсе не выражать свою политическую волю.
Да и вообще явка в России — загадка. В тех губерниях, где по закону явка должна быть 50 процентов, приходят 54. А где явка 25 процентов — приходят 28. То есть приходит столько, сколько надо властям. Была бы законная явка 90 — пришло бы 92.
Многие избранники и дальше хотят таких выборов. А заикнись об отмене — кричат, что нельзя нарушать Конституцию.
Почему же они так пылко и демонстративно уважают Конституцию? Может быть, потому, что она им выгодна. Так выгодна, что они забыли, как и кем она написана. Как “всенародно” принята.
Они хотят, чтоб и народ уважал Конституцию. Но этого нет. Конституция не обеспечила обещанных прав. Обманула. Допустила две Чеченские войны, невыплаты пенсий и зарплат, убийства (через отключение электричества и тепла) — кто ж ее будет уважать?
Кричат, будто у нас нет свободы слова. Ошибаетесь, ребята, она у нас пока еще есть. Только вы почему-то ей не пользуетесь.
Недавно меня пригласили прочесть лекцию на журфаке МГУ. Собралось человек двести. Сотня с лишним абитуриентов, а еще старшекурсники и преподаватели журфака, а еще десятка два редакторов районных газет Орловской и Владимирской областей.
Спрашиваю: кто знает, что Центральная избирательная комиссия подавала в суд на Минкина и “МК”, поднимите, пожалуйста, руки.
Три руки.
А ведь в зале не кочегары и не плотники, а мечтающие о журналистике, изучающие журналистику и работающие в журналистике.
— Кто знает результат судебного процесса, поднимите, пожалуйста, руки.
Ни одной...
На этом месте следовало бы пуститься в рассуждения... Но я задал третий вопрос:
— Кто знает о том, как судили мотоциклиста, который сбил подвыпившего моряка?
Лес рук. Сто процентов.
Скажите, уважаемые читатели, какое значение для судеб Родины имеет процесс мотоциклиста? Нулевое. Скажите, почему о переходе телеведущих с канала на канал известно больше, чем о переходе Суворова через Альпы? И почему такая тишина, когда в суде потерпела поражение вся избирательная система России — фундамент политического устройства?
...Почему СМИ промолчали о сенсационном решении суда — не знаю. Но они промолчали. И когда на днях Ястржембский сказал, что свобода слова — это продукт, он был прав. Значит, она — товар; продается и покупается.
* * *
Недавно в некотором лесу ученые насчитали 145 миллионов жуков, причем относительно разумных. Но у них совершенно нет общественного мнения. Там закон — тайга, медведь — хозяин. Задавил медведь жучка, а остальным и горя мало. Они даже не знают о трагедии. А будь у них пресса, будь у них гражданское общество... Ведь их 145 миллионов; даже если каждый жучок весит всего один грамм — вместе: 145 тонн! Навалились бы всем миром, и от медведя осталось бы мокрое место.
А Конституция... Конституция у нас плохая. Можно молиться на нее. А можно — поменять на хорошую. Молящимся сообщаем, что в ХХ веке Россия меняла Конституцию пять раз, так что в самой смене нет ничего особенного. И еще: Конституция-93 была написана группой людей, которым демократия была не знакома и чужда, а писали они ее, заботясь лишь о своей власти и о том, как надуть конкурентов. И приняли ее жульнически. И проголосовало за нее (по отчету ЦИКи!) 23 процента избирателей.
Свобода слова это действительно продукт. Его надо производить каждый день как можно больше. Но производство ее обходится очень дорого, а продается она очень дешево.
Не рентабельно.
“Нечего мне стыдиться!”
ВЕШНЯКОВ А.А.
“Я и своим коллегам говорю: не надо жадничать; если много хотеть — можно подавиться”.
ВЕШНЯКОВ А.А.
“Надоела эта грязь вокруг”.
ВЕШНЯКОВ А.А.
