…Семилетний Артур с увлечением рисует шариковой ручкой на бумаге человека-паука из увиденного мультфильма. Напротив на стене висит другой лист — снимок флюорограммы, на пленке-негативе которого среди тоненьких ребрышек и косточек отчетливо видны осколки.
— У мальчика — проникающие ранения в грудную клетку, один гвоздь остановился в печени, — показывает на снимке “инородные тела” заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии Махачкалинской детской больницы Зайнулабид Абидов. — Операцию по извлечению осколков ему пока делать нельзя — возможны осложнения…
9 мая Артур, ученик первого класса школы №1 города Каспийска, отпросился у бабушки посмотреть парад. Хотел встретиться с друзьями, но не нашел их в толчее и пристроился к военному оркестру — там было веселее. Ни вспышки взрыва, ни грохота он не помнит — в сознание мальчик пришел уже в больнице. Несколько дней числился тяжелым (капельницу ему до сих пор не сняли), но теперь вот немного оклемался и нашел развлечение в рисовании. Артуру повезло — из-за маленького роста крупные осколки прошли выше его, парнишку изрешетило мелким железом, вот только этот гвоздь в печени… В нескольких метрах от него было убито 13 детей, 20 ранено.
Детская реанимация — зрелище не для слабонервных. Особенно когда там лежат мальчишки с такими “взрослыми” минно-взрывными ранениями, характерными разве что для боевых действий. Из семи пациентов реанимации трое так и не пришли в сознание. Если б поймали подрывников-террористов, хорошо бы привести их к этим детским телам, изуродованным металлом, и заставить посмотреть хотя бы одним глазом на “творение своих рук”. Впрочем, тех, кто пошел на подобное преступление, наверное, ничем уже не пронять…
— Сквозное ранение в голову. Проникающее ранение в брюшную полость. Пробитая артериальная вена, — перечисляет поражения своих пациентов Абидов. — Как на войне…
За минувшую неделю заведующий реанимацией постарел лет на десять — все эти дни он не уходит от детей, хотя круглосуточно здесь дежурят тринадцать врачей и пятьдесят медсестер. “Тенденция положительная”, — как заклинание произносит Зайнулабид Абдулаевич возле койки каждого маленького пациента. Врачу очень хочется верить…
* * *
Антошка Кравченко, пятиклассник каспийской гимназии, к параду готовился по-военному основательно. Еще с вечера приготовил нарядную одежду, почистил ботинки, с утра встал пораньше, чтобы успеть выехать в город вместе с отцом. Подполковник Александр Кравченко был в числе тех, кто возглавлял колонну 77-й гвардейской бригады морской пехоты, и сыну очень хотелось пройтись рядом с развевающимся знаменем. Одноклассникам он с гордостью показывал на статного офицера: “Мой папа!”
…Когда прогремел взрыв, осколки одновременно сразили и отца, и льнувшего к нему сына. Подполковника — сразу насмерть. Антон умер от тяжелых ранений через несколько минут, так и не услышав пронзительных криков мамы, упавшей раненой птицей на тела мужа и сына.
Лейтенанту Махмуду Магомедову своего сына так и не довелось увидеть — его жена родила ребенка через два часа после гибели мужа... Рассказавший об этом заместитель командира бригады полковник Анзор Чикваидзе сам был на волосок от смерти — метрах в тридцати от заложенного фугаса. Вместе с командиром бригады генерал-майором Сергеем Пушкиным он стоял на обочине улицы Ленина в ожидании городского руководства, чтобы пройти к воинскому кладбищу во главе колонны гражданских демонстрантов. Мимо промаршировали парадные расчеты морпехов — поравнявшись с командиром, взяли равнение налево. Следом прошли пограничники…
— Когда раздался взрыв, я подумал, что это взорвался газовый баллон в соседнем доме, но комбриг сразу крикнул: “Анзор, это теракт!” — вспоминает Чикваидзе.
Офицеры побежали вперед. Картина на углу дома номер 9 была ужасной — все пространство проезжей части было завалено трупами и ранеными. Вокруг валялись искореженные музыкальные инструменты — взрывное устройство сработало в момент прохождения оркестра и первой офицерской шеренги. Подполковники Александр Кравченко, Вячеслав Названов, Валерий Шкарпитько… Практически весь состав вокально-инструментального ансамбля “Черные береты Каспия”…
…Солист ансамбля сержант Александр Рычин накануне уже уволился в запас и восьмого вечером должен был улететь домой в Воронеж. Чистый дембель. Саша решил задержаться на денек, чтобы “пройтись по главной улице с оркестром”. Любимец всего оркестра не захотел бросить коллектив в торжественный день, хотел сыграть напоследок “День Победы”. Поначалу казалось, что ранение у него не смертельное. Парня успели довезти до больницы, сделали операцию, но он умер от большой потери крови. Последние слова, которые произнес Саша, были: “Передайте маме, что я ее очень люблю…”
— Этим бандитским террором нас запугать никому не удастся, — говорит генерал Сергей Пушкин. — Сейчас в бригаде все офицеры и солдаты сплотились как никогда. А в следующем году мы обязательно выйдем на Парад Победы, чтобы отдать долг памяти и ветеранам Великой Отечественной, и нашим погибшим однополчанам.
Сейчас в бригаде, которая похоронила в одночасье двадцать военнослужащих, хотят поставить своим павшим товарищам памятник.
— До шестого июля, когда у нас будет день части, обязательно успеем, своих ребят мы не забудем, они навечно останутся в строю бригады, как и все те, кто служил и воевал в части начиная с сорок первого года, — говорит полковник Чикваидзе.
История 77-й бригады морской пехоты и впрямь уникальна — часть сформировалась в самом начале Великой Отечественной войны как дивизия народного ополчения столицы и не случайно называется Московско-Черниговской. Это единственное воинское соединение, которое сохранило свой номер и знамя еще с 1941 года. По правде говоря, в бригаде надеются на помощь правительства Москвы — все-таки земляки.
* * *
В бригаде морской пехоты тяжело переживают гибель своих товарищей. А еще — корят себя за то, что не смогли предупредить теракт.
— Разве можно было предугадать, что в такой день террористы устроят диверсию в самом центре города? — спрашиваю Анзора Чикваидзе.
Полковник морщится: “Должны были… Ведь война рядом”.
Впрочем, военные предприняли практически все меры безопасности. На тренировки перед парадом они всегда выезжали разными маршрутами — путали следы. Утром 9 мая группы саперной разведки проверили дорогу до центра города (бригада расположена на окраине Каспийска), дальше безопасность, в том числе и по улице Ленина, должна была обеспечивать милиция. На нее и понадеялись…
— Кабы знать… — вздыхает замкомбрига. — Мы бы не только эту улицу проверили, но и все Каспийское побережье вверх дном перевернули. Что теперь об этом говорить…
Между тем по Каспийску ползут разные слухи. Горожане обратили внимание, что 9 мая в центре не было оцепления милиции, как это было во время первомайской демонстрации. Поговаривают, что примерно за час до взрыва напротив дома номер семь “сломалась” светлая “шестерка”, которая потом на большой скорости уехала в неизвестном направлении. И, мол, об этом было сообщено в милицию, но там меры на приняли. А взрыв этот, во время которого пострадало много местных жителей, направлен на дестабилизацию в Дагестане, и все это на руку некоторым местным политикам.
Военные “политические версии” в расчет не берут и считают, что ответственность за безопасность проведения парада лежала именно на плечах милиционеров.
— Протяженность маршрута колонны — около восьми километров, представляете, сколько нужно было выставить сотрудников для оцепления? — парирует представитель республиканского МВД полковник Абдул Мусаев. — И предупреждающих звонков о теракте нам в Каспийске не поступало. А проверку военные могли бы и сами провести, у них для этого специальные саперные подразделения есть…
О чем в МВД говорят с полной определенностью, так это о том, что у них была оперативная информация о готовящемся теракте 9 мая в столице Дагестана — Махачкале. Естественно, что в городе были предприняты повышенные меры безопасности, перекрыты все дороги, выставлено оцепление и приведены в боевую готовность все спецподразделения. Вероятно, такие меры отпугнули террористов от совершения диверсии в Махачкале, и они направились в ближайший город — Каспийск.
* * *
Печальный показатель — сегодня Дагестан занимает в России второе после Чечни место по количеству терактов. Только за последнее время здесь прогремели взрывы на железной дороге, на нефтепроводе, подорваны милицейские автомобили и грузовик внутренних войск. Напомним, что в том же Каспийске в 1996 году был взорван жилой дом пограничников, в 98-м — дом на улице Пархоменко в Махачкале, через год разнесло пятиэтажку в Буйнакске.
Несмотря на соседство мятежной и воюющей Чечни, в Дагестане практически напрочь отметают так называемый чеченский след во всех последний диверсиях и терактах.
Полковник милиции Абдул Мусаев отвергает причастность чеченских боевиков к подрывной деятельности на территории Дагестана: “Это наши отщепенцы, и мы им объявили непримиримую войну”. Похоже, что это и политика министра МВД Адильгерея Магомедтагирова, который не заталкивает проблему в дальний чеченский угол. Честно говоря, и в беседах с местными жителями, и с военными мне не приходилось слышать о заезжих боевиках, а все чаще звучало слово “ваххабиты”.
Ваххабитов в Дагестане не любят... но и не выдают правоохранительным органам. “Мы страдаем от собственной доброты и гостеприимства, которое не позволяет выдать соседа или гостя, даже если он не в ладах с законом”, — рассказывал замглавврача центральной республиканской больницы Али Алиев. Впрочем, и распознать ваххабита не так-то просто — они тщательно скрывают свою приверженность “чистому исламу”.
Тем не менее после серии терактов в Дагестане местная милиция смогла задержать практически всю группу диверсантов из отряда Раппани Халилова численностью более тридцати человек, в том числе и тех трех террористов, которых повязали питерские милиционеры. На свободе пока осталось четыре человека из этой банды, и вполне вероятно, что именно они совершили взрыв 9 мая в Каспийске, — сходство почерка проведения диверсий велико. Не исключают в МВД, что на территории республики действуют и другие группы террористов. Об этом можно судить хотя бы по количеству обнаруженных складов с оружием и боеприпасами, которыми можно снабдить не один десяток боевиков.
Ни высказывать версии совершенного теракта, ни говорить о конкретных подозреваемых в его совершении (афишируется лишь фоторобот предполагаемого преступника, составленный по свидетельским показаниям) в правоохранительных органах пока не собираются. То ли и впрямь тайна следствия, то ли нельзя сказать чего-то конкретного. Не выступают с заявлениями и военные, хотя и известно, что они вроде бы нащупали ниточку к одному из террористов. Пока же все живут в тревожном ожидании новых взрывов…
