“Видишь — никакого у нас говнорока больше! Ну его, хватит!” — делился выстраданными, противоречивыми, но — продвинутыми ощущениями гендиректор “Радио Максимум” Михаил Эйдельман, приплясывая на “капитанском мостике” (на звукорежиссерском пульте) почти под всех подряд участников “Максидрома-2002”. Это — правда: нынешний список артистов — прямо свежевыжатый сок из перезревшего плода отечественного рока. Ошметки и кожура (омертвелые псевдорок-патриархи) скинуты со стола; в стакане (на сцене) — богатый витаминами концентрат рок-прогрессивности. Вроде бы. Концептуальное отсутствие на 7-м “Максидроме” “тяжелых, ржавых якорей” (говнорок-мастодонтов типа “ЧайФ”, “Алиса”, “Крематорий”, перманентных хэдлайнеров былых рок-гуляний) — это ПЕРВЫЙ рывок вышеобозначенного прорыва .
Звук и сценография (декорации, свет, визуальные эффекты), надо сказать, никогда на “Максидромах” не подводили. В этот же раз компания “Райс” (постановщики действа) и лично Володя Месхи (генпродюсер фестиваля) очень честно напряглись: внешний вид “Максидрома-2002” напоминал финальное шоу “Elevation”-тура группы “U2” прошлым летом под Дублином. Четыре больших экрана по периметру сцены плюс гигантская видеостена в ее центре, разбитая, в свою очередь, на девять видеоокошек. На каждом экране — оригинальные компьютерные инсталляции вперемежку с обработанной на компьютере (опять же) картинкой происходящего на сцене. Языки адского пламени пожирают на стене огромные буквы “М-А-К-С-И-Д-Р-О-М”. Вместо пепла появляются бесчисленные куски клипов, хроники и (спецфишка фестиваля): мультролики-заставки в паузах между выступлениями. Виртуальная Масяня — новейший отечественный интернет-герой, что затмит скоро, как говорят, по популярности всех заграничных Бивисов—Батт-Хедов, Симпсонов—Адамсов, вместе взятых, ехидно хихикая, объявляет рок-героев, будучи главной “максидромовской” ведущей. А над всей этой сценической вакханалией (с огненными фейерверками, как водится, и снежным конфетти) мерцает темно-бирюзовое неоновое небо — потолок “Олимпийского” затянули-подсветили синими фильтрами. Масштабная сценография с использованием последних компьютерных технологий — ВТОРОЙ рывок случившегося “Максидром”-прорыва .
Это — если об общем. Переходя к частностям, надо уж живописать отдельно взятые рок-рывки отдельно взятых рок-исполнителей. Но всех засвечивать в постфестивальном репортаже — не хватит ни сил, ни места. “Мегахаус” сакцентируется на РОК-ГЕРОЯХ. Настоящих, всесторонне проявивших себя в этот вечер рок-героях, rock-stars, так сказать. А таковых, по большому, гамбургскому счету (по мнению “Мегахауса”) было на “Максидроме-2002” — четыре штуки.
“BRAINSTORM”
За два дня до фестиваля возникла паника: и эти — единственные западные гости, рижские обаятельные рокапопсеры “Brainstorm” в Москву, мол, не приедут. Чего-то там кто-то с кем-то о чем-то не договорился, что-то не перевел, где-то не обналичил... В конце концов все решили (как обычно) личные, человеческие связи. А именно: видать, то, что Илья Лагутенко частенько гоняет под Ригой на картингах наперегонки с Ренарсом Кауперсом, лидером “Brainstorm”. Выступление латышских гостей залетных заставило, однако, кое о чем с грустинкой задуматься. Два года назад рокапопсеры “Brainstorm” (про которых походя болтают, что это, мол, однозначный прибалтийский закос под “Мумий Тролля”, не более) срубили третье место на унылом, но все ж таки международном конкурсе “Евровидение”. После чего их контракт с западным лейблом “EMI” (заключенный за два года до этого) начал приносить реальные дивиденды: альбом 2001 года “Online” с большим успехом продался в Германии и Скандинавии. Особенно прочно музычка “Brainstorm” обосновалась в хит-парадах Норвегии. Хотя во Франции, Бельгии и Италии (где латыши давеча разогревали в концертном туре суперзвезд “Cranberries”) их хит “Maybe” тоже неплохо принимали. В родной Латвии, кстати, на “брайнстормов” весьма напрягаются отдельно взятые фанаты: предатели, запели по-английски! Зато в Англии про них вон чего пишут в “Times” и “Melody Maker”: удивительно обаятельный, улыбчивый вокалист с нехарактерным мелодичным тембром голоса! Это вам, други мои, никого не напоминает? Вот именно. Латышский “Brainstorm” — это причина, по которой “Мумий Троллю” вряд ли стоит надеяться на какой-то там западный блицкриг-прорыв (ну разве что на длительную, изнуряющую осаду). Поскольку рокапопс (в его характерном обличии) на Запад уже протолкнули, опередили. Улыбчивый, раскрепощенный, рафинированный Ренарс Кауперс со товарищи. “Максидромовское” выступление “Brainstorm” это подтвердило: на сцене “Олимпийского” легко, непринужденно и романтично трогала струны чисто западная группа. “Прям “Erasure” какой-то!” — блистали музэрудицией богемного вида девицы, завсегдатайки закулисья.
“7 Б”
Ухмылочный скептицизм “Мегахауса” по поводу Иванушки-дурачка из города Воронежа (солиста провинциального бэнда по имени то ли Иван Демьян, то ли Иван Дурман, что в принципе суть одно и то же) развеял обезоруживающе простодушный, но — энергичный сэт его группы “7 Б” на “Максидроме-2002”. И “Молодые ветра” эти, и “Некрещеная Луна” — конечно, новый русский рок, но ведь такой (покамест) искренний и одновременно — сценичный. И обаяния в этом Иване Дурмане — вагон: простофильская, такая подкупающая улыбка, в радостном недоумении вскинутые домиком брови! Хотя вот сам он про себя вещает: долбануло, мол, меня как-то железякой по башке. И получил я в результате справку о непригодности к строевой службе. Форма справки, дескать, номер семь с аббревиатурой “Б”. Что означает диагноз: шизофрения средней степени. Диагноз же “Мегахауса” для группы “7 Б” — стопроцентные “чайфозаменители”. В ближайшем будущем.
“МУМИЙ ТРОЛЛЬ”
Появившийся давеча у группы арт-директор по имени Ирина чуть ли не на себе притащила в “Олимпийский” белоснежный рояль, предварительно обследовав его с лупой на предмет изъянов и возможных подстав. Рояль оказался безупречным. Подойдя к инструменту, а затем — взгромоздясь на него, Лагутенко, такой же, кстати, как этот рояль — светлый, лучезарный, безупречный, — игриво затянул “Смейся, смейся, громче всех!” — романс из саундтрека к “Азазель”. После чего с грохотом рухнул на поверхность рояля, к искреннему ужасу зажигающей за кулисами радиостар Митрофановой. Подумав, что императору рокапопса внезапно поплохело, отзывчивая девушка ринулась на сцену с воплями: “Илюха, мы с тобой!”. Но император вовремя и твердо вскочил на ноги, обозначив таким макаром перфомансообразность происшедшего. После эффектного пролога понеслось: во всей своей сияющей красе и свежести (засунув в брюки белоснежную лилию — символ этой самой свежести и чистоты) Лагутенко и К° воодушевленно отыграли the best: лучшие песни, от “Карнавала. Нет” до “Утекай” и в обратную, так сказать, сторону.
ЗЕМФИРА
Однако, при всем респекте к финалистам “Максидрома” (“Мумий Троллю”, стало быть), “Мегахаус” обязан констатировать: эмоциональный пик, вершина фестиваля, его апогей случился вовсе не в конце, а в середине. На “черно-белом” сете Земфиры (проекцию сценического действа на экранах концептуально переключили в черно-белый режим). Жалко, конечно, было группы, что выходили на сцену после Zимней девушки. Они, в лучшем случае, могли удовлетворить уже только фанатские уши. Что же касается душ... Короче, “Мегахаус” с трудом, суровым чувством профессионального долга лишь заставил себя остаться в зале “Олимпийского” после выхода Земфиры. Многие чувствительные граждане же сразу уехали. Ведь после этих “черно-белых” откровений невозможно что-то там еще смотреть и что-то слушать. Снежный “Трафик”, ДРУГИЕ версии “Хочешь” и “Аривидерчи”, поднимающий зал “Пьяный мачо”, песня года “Infinity”... Без надрыва, с отстраненной интимностью. “Это выступление не для стадиона. Это ведь — что-то очень личное”, — тихо промолвил Святослав Вакарчук, лидер “Океана Эльзы”, вышедший из гримерки в зал лицезреть лишь Земфиру. Да уж — личное, некоторые роняли, знаете ли, слезу...
Эмоций и перфомансов на “Максидроме-2002” хватало. Не хватало... хриплой романтичной прямолинейности. То бишь — Петкуна и “Танцев минус”. Петкун вывесил на своем сайте извинения: нет сил на рок-марафоны, все силы — остались на стенах и башнях “Нотр-Дам де Пари”. Тот, кто видел вчера Вячеслава Петкуна в премьере культового мюзикла, понимает, о чем речь. Вся суть Славы сейчас — в горбатом образе Квазимодо, умирающего от любви под стенами Соборов кафедральных.
Но это, знаете ли, уже другая история...
