Пару недель назад “Мегахаус”, помнится, язвительно хихикая и потирая ручки, опубликовал некие футуристическо-зоофилические характеристики наших рокеров и рокапопсеров, почерпнутые из предисловия к сборнику “Бестиарий”. Ну, собственно, читателям предлагалось разгадать, кто есть кто в этой “энциклопедии чудищ рок-фауны”, и получить затем в подарок сам CD-альбом. Конечно, что, “Петкодактиль перелетный” — это Петкун-Квазимодо, “Эльзель непоседливый с холеной шерсткой” — это “Океан Эльзы”, а “жизнелюбивый зверь с молочным мясом Быч галлюциногенный” — это группа “Смысловые галлюцинации” (некоторые, впрочем, подумали, что коли быч — то наверняка певица Бутч), разгадать было, что два пальца описать, сами понимаете. Некоторые умники “срубились” на “Ганг-Рене вездесущей”, полагая, что это заполонившая умы суперзвезда Земфира (на самом деле — Найк Борзов), и на “Ладжазе ночном, выходящим всегда на охоту в связке с товарищем”. Тут возникли варианты, что это — товарки, сестры, так сказать, по прицелу “ночные снайперши” (хотя “Ладжаз” — это, конечно, питерская группа “Текиладжаззз”). Однако никто, совершенно НИКТО так и не въехал, что же за зверь такой “Жетем Жетон Житан”, санитар, понимаешь, Булонского леса! Плохо, граждане; невнимательно, выходит, слушаете модные радиостанции. А значит — лишаетесь ценного приза, “бестиарного” сборника. А в нем имеется, кстати, эта песенка “Все что надо” с бессмысленной как бы французской фразочкой “Жетем Жетон Житан”.
А вот что “задвигает” ее сочинитель:
— Тот, кто понимает легкость во французском кино 60-х годов, кто понимает великолепие эротичности французского языка, — тот и обнаружит некий эстетский крючочек, который выдвинет ящичек из сердца. И в этом ящике будут лежать различные блестящие истории, слова, смысл. Эта песня для девушек, которые впоследствии станут... не скажу, кем станут.
Да уж, лучше не надо ставить прям сразу диагноз-то! Хотя ставить диагнозы — вообще-то профессия Макса Кучеренко, участника ансамбля “Ундервуд”. Макс, знаете ли, закончил Крымский медуниверситет с “корочкой” врача-психиатра. Его партнер по бэнду Владимир Ткаченко тоже, понимаешь, “доктор Клуни”, но в области анестезиологии (то бишь: наркоза-усыпления). Сошлись два этих несостоявшихся светилы-лекаря, как говорят, на почве эклектичной страсти к разноформатным музыкам: музыке “Doors” и... песням Александра Вертинского (“Мегахаус” же полагает, что там еще сыграла роль совместная любовь к крымскому портвешку и разухабистому скалолазанью в студенческие каникулы по козьим тропам Карадага). Результатом эдаких романтико-андеграундных увлечений крымских жителей стала концептуальная покупка раритетной пишущей машинки “Ундервуд” (вдохновившей на рифмоплетство и, соответственно, на выбор названия для ансамбля) и переезд в Москву с чемоданом собственного, понаписанного уже музматериала.
Столице для начала был сделан наркоз при помощи “шприц”-сингла “Гагарин, я вас любила”. Сильнее всего, видать, наркоз подействовал на тонкий организм музкритика Артемия Троицкого, пробормотавшего после прослушивания, как в сладком “анестезиологичном” сне: “Бывают песни хитовые, а бывают культово-хитовые. Или, как говорят в СМИ, — ЗНАКОВЫЕ. Песня “Гагарин” — первая культово-хитовая песня XXI века, которую растащат на народные пословицы типа “Он так прекрасен, что нас колбасит!”. “Ундервуд” же — первое реальное открытие русского рока третьего тысячелетия”.
Не успел Артемий Троицкий отойти от сладкого наркоза, как “открытие тысячелетия” презентует вот целый альбом “Все пройдет, милая”. В нем в основном именно такие, милые сердцу тонко организованных рок-критиков, интонации “русского андеграунда”: якобы что-то от “Аукцыона”, чуток — от “Ноля”!
“Мегахаусу” же скорее понятен нацел “Ундервуда” на европейскую рок-традицию: неброскую, невнятную, не английскую, не, стало быть, навязчиво американскую. Но — осмысленно-поэтичную и очень романтичную в своей неяркости. В альбомном буклете участники группы благодарят: Уильяма Шекспира — за драматический драйв, Иосифа Бродского — за воспетую Венецию, Сергея Параджанова — за творчество, не убитое зоной; Даниила Хармса — за подаренное безумие. И сразу хочется послушать эти песни: выросшие из такого культурологического безобразия, так сказать!
Послушаем, как говорится, всем миром — 30 июня, в Лужниках, на грандиозном “Мегахаус-Feste” в рамках праздника “Московского комсомольца”. Там же сможем лицезреть и абсолютный эксклюзив от человека, которому “Ундервуд” также выражает большой респект “за моральную поддержку и последнюю точку в записи альбома”. От Найка Борзова.
Как известно, мода на 80-е обуяла сейчас всех и вся. Очень правильно ходить в красных фланелевых “олимпийках” с большими буквами “СССР” на спине. Модно носить кроссовки “Адидас” на плоской подошве, со стародавним “трилистником” на заднике — привет, советская фарцовочная юность! Модно слушать и делать электропоп а-ля “Крафтверк”. Точнее — его адекватные началу XXI века стилизации. Вот стильный парень Найк Борзов, вдохновленный идеей сборника кавер-версий песенок из детства “Детский сад. Штаны на лямке”, тоже решил приложиться к тому времени юных предвкушений, собрав новейший поп-ансамбль “Borzov’s & Yalta Electric Band”. Стране нужны свои Ромина и Аль Бано Пауэрс, стране необходим свой фестиваль “Сан-Ремо”. Найк и его жена Руслана становятся этим почти потерянным, семейным образом, поющим легкий курортный поп: музыку золотых пляжей и открытых веранд. “Такие гастролеры могли бы петь в Ялте 80-х. Но — не в советской, а в буржуазной Ялте, с южным итальянским ветерком и ароматом общего благополучия!” — живописует новое детище Найка Борзова “Ялта Электрик Бэнд” Олег Нестеров, продюсер проекта.
Заинтриговались? Значит, ждите “Мегахаус-Festa”, где Найк помимо сольного рок-творчества выступит и в новой электропоп-семейной ипостаси, эксклюзивно представив летний хит “Мария Мирабелла”.
