Эрик Робертс очень похож на свою сестру — красотку Джулию Робертс. Он вообще выглядит очень свойским парнем, абсолютно не голливудским. Эрик приехал в Сочи с женой Элизой, которая является по сути его агентом.
Перед тем как договориться об эксклюзивном интервью с приглашенной звездой, меня предупредили: не нужно касаться двух тем — ссоры с сестрой, которая произошла более 15 лет назад, и проблем с наркотиками, тоже оставшимися в прошлом. Иначе разговора не получится.
— В 1981 году вы попали в страшную автокатастрофу, после которой ваше лицо было абсолютно изуродовано и вы очень долго приходили в себя. Глядя сейчас на вас, этого не скажешь. Как вы выкарабкались?
— Мне понадобилось десять лет, чтобы прийти в себя. Когда я вышел из больницы, у меня было не все в порядке. Но начинались съемки очередной картины, и я сделал так, чтобы никто не заметил моих проблем. И на самом деле никто о них не знал, кроме одного-двух близких друзей. И теперь, глядя сквозь время, я даже где-то, наверное, горжусь собой. Как вы знаете, левая сторона мозга отвечает за правую половину тела, а у меня был сильный удар именно с левой стороны, поэтому нарушилась координация движений. Для того чтобы взять бутылку со стола (Эрик показывает на бутылку минеральной воды, стоящую перед ним), мне требовалось какое-то время. И когда я чистил зубы, через минуту у меня возникал вопрос: где же моя зубная щетка? Хотя она была у меня в руке.
— Вы снимались в картине “Папа Гринвич-Вилледж” вместе с Микки Рурком. Говорят, он приходил на съемочную площадку неподготовленным, никогда не зная роли, и вы давали ему сценарий и объясняли, что делать. Это правда?
— Это действительно правда. (Смеется.) Он на самом деле никогда не учил своей роли, чтобы быть спонтанным и свободным в своей игре. Я же, наоборот, всегда учил и учу все роли, и не только свои, чтобы быть свободным и спонтанным в своей игре. Мы только что закончили сниматься с Микки Рурком в новой картине, где он играет торговца наркотиками, а я — его клиента.
— Вы дружите с Рурком, ходите вместе на футбол, слушаете музыку, встречаетесь в баре или просто у вас деловые отношения?
— Да нет, мы не так много времени проводим вместе. В основном на съемочной площадке, потому что мы все-таки разные. Он любит бокс, а я футбол. Он любит ходить по клубам, а я люблю ходить... домой. (Улыбается.)
— В одном из недавних интервью вы сказали, что любите играть отрицательных персонажей. Потому что “у плохих парней ярче реплики, они лучше одеваются и водят крутые машины”. А сегодня вы сказали, что перешли на роли обычных “серых людей”. С каких это пор наркоман — “серый человек”?
— Ну, во-первых, начнем с того, что очень много хороших людей принимают наркотики (улыбка Эрика слепит глаза). Так что не надо смешивать наркотики и плохих парней. Мой герой на самом деле очень неплохой человек. А почему я когда-то так говорил про плохих парней? Ну, просто меня спросили об этом, и мне пришлось что-то отвечать, но в конце реплики я еще добавлю, что у них еще и девочки лучше (Эрик покосился на свою жену) и в конце они очень красиво умирают.
— А что ваш герой в последнем фильме, тоже красиво умирает?!
— Вовсе нет, но если хотите, я вам прямо сейчас устрою предварительный просмотр.
Эрик снимает очки и отодвигает их от себя, чтобы ничего не мешало, и мгновенно преображается, начиная говорить тонким голосом, свойственным людям определенной ориентации, руки его моментально становятся подтверждением того, что он вошел в имидж гея.
— Вы все видели сами, — говорит переводчик, не в силах удержаться от смеха. — Но приблизительно он сказал следующее: ой-ой, мне так плохо, у вас случайно не найдется наркотиков для меня, прямо сейчас, быстро.
— Мой герой был экстремальный гомик, — хохоча добавляет Робертс.
На самом деле Эрика сильно перепугали перед тем, как он поехал в Россию. Кто-то ему нашептал на ухо, что Россия безумно дорогая страна и посидеть в ресторане стоит не меньше 1000 долларов. И поэтому он напрягся и попросил суточные в размере 1000 долларов. Организаторам фестиваля пришлось спешно разуверять его, но на суточных он все-таки настоял, правда, не в таком размере, но “на чай, кофе, потанцуем” ему дали. Эрик сейчас мало снимается, потому что десять лет, которые он пробыл в забвении из-за автокатастрофы, все-таки сказались на его карьере.
Появление заокеанской звезды ничуть не нарушило хода обычной фестивальной жизни. Никто не кидался к нему за автографом. Зал в Зимнем театре по-прежнему не пустовал, хотя с некоторых фильмов внимательные зрители уходили чуть ли не в самом начале, потому что программа основного конкурса на этот раз оказалась очень неровная. И если говорить о фаворитах, то на устах у всех всего три картины: “Звезда” Николая Лебедева, “Война” Алексея Балабанова и “Любовник” Валерия Тодоровского. “Любовник” особенно поразил тем, что вроде всем нам знакомый актер, про которого мы вроде бы все уже знаем, Олег Янковский, сыграл так, что выяснилось — мы ничего про него не знаем. Камера могла зависать перед его лицом 5—10 минут, ничего не захватывая больше в кадр, и переживания его героя оказывались главнее и интереснее любых перестрелок, эротических сцен, да и вообще всего. Я очень сочувствую жюри, которое поставлено в ситуацию, когда выбора нет. Поскольку приз за главную мужскую роль не может быть присужден никому, кроме Янковского. А, как известно, Олег Иванович является президентом кинофестиваля. Ну что делать, если он снова доказал всем, что он лучший актер в нашей стране.
Фильм “Любовник” рассказывает о почти шекспировской ситуации. Когда у мужа (Олег Янковский) от внезапного разрыва сердца умирает жена, молодая, красивая, ей всего 37. В день поминок он случайно находит ее письмо к другому, и тот, другой (Сергей Гармаш), приходит сказать, что его жена все 15 лет их совместной жизни, оказывается, одновременно любила еще одного мужчину.
Что же касается женской роли, то открытия, к величайшему сожалению, не произошло. Кто-то из критиков называет Юлю Маврину из фильма Игоря Масленникова “Письма к Эльзе”, но это очень спорный вопрос.
На лучшую режиссерскую работу, скорее всего, два кандидата — Валерий Тодоровский за фильм “Любовник” и Николай Лебедев за “Звезду”. Не ясно, что дадут Балабанову за “Войну”, но, видимо, обязательно что-то дадут. Его новый фильм, и он это чувствует, все-таки слабее предыдущих работ. И “братская” тема на почве Чечни выглядит слишком неполиткорректной для того, чтобы завоевать главную награду.
Несомненно очень хорошее кино Валерия Тодоровского, наоборот, слишком камерное для того, чтобы быть награжденным Гран-при. Хотя все может быть, и свое мнение жюри держит в строгом секрете. Как никогда, вокруг жюри на этот раз не ходят слухи, разговоры и домыслы. Может, все дело в составе жюри, которое возглавляет известнейший режиссер Глеб Панфилов. А он умеет держать в тайне свои замыслы.
К сожалению, когда номер подписывался в печать, еще не было известно итогов XIII Открытого российского кинофестиваля в Сочи. Но то, что в списках обязательно будут звучать три вышеназванных фильма — “Звезда”, “Война” и “Любовник”, — не вызывает никаких сомнений.
