Некоторые фильмы конкурса Московского фестиваля ставят в тупик даже маститых критиков. Пожимают плечами, мычат, захлебываются кофе, изобретают жесты. Наконец в кулуарах родилась универсальная формула: “Айтматову должно понравиться”. Мне кажется, эстонское “Сердце медведицы” как раз из таких. Второй фильм конкурса, показанный 26 июня, — японская “Синева”, по идее, не должен понравиться никому. Зато он самый сумасшедший.
Сердце медведицы (2001 г., Эстония—Россия—Германия—Чехия, 124 мин.), реж. Арво Ихо.
Эстонец уезжает в Сибирь, чтобы слиться с природой. На пути он делает остановку, чтобы слиться с женщиной. У любовников разная вера, что помогает быстренько слить все религии в один компот под лозунгом, что у всего живого есть душа. Отсюда уже рукой подать до языческих плясок, приворотного зелья и ритуального разврата. Но герою и этого мало. Он бежит в лес, где голышом скачет под дождем и теряет способность отличать медведицу от жены. Нет, это не безумие, а вполне продуманный ход: если душа есть у всех, то все женщины — самки, а самки — женщины. Тем, кто еще сомневается, покажут, как излишне рациональная жена героя сходит с ума в попытках перечить законам природы. Плавному переходу от “бог един” к сексу с медведями не хватает только одного — музыки группы “Энигма” или “Deep Forest”.
Синева (2001 г., Япония, 116 мин.),
режиссер Хироси Андо.
О лесбийской любви выпускниц. По-настоящему фильм потрясает в последнюю минуту. Но дождаться ее нет никаких сил: фильм намеренно снят в раздражающе медленной манере. Первый поцелуй — на 60-й минуте. Зачем режиссер издевается над нами? Чтобы не подменять любовь красотой, медитацией или духовностью, как обычно бывает в кино. Поэтому в фильме мало крупных планов, героини почти не смотрят друг другу в глаза, вместо объятий — рев. Касания редки, ибо тело не должно отвлекать. Разговоры пусты, ибо внутренний мир забит осколками прошлых связей.
