Раскрыть подобное преступление невероятно трудно. У каждого подъезда ведь милиционера не поставишь. Да и какой смысл милиции корячиться, если славы от такого раскрытия — на медный грош: чай, не серийного убийцу ловить.
Милиция никого и не ловила. Операцию провели частные детективы.
С прошлого года на северо-востоке столице стали происходить странные вещи. Первой на них обратила внимание одна из крупных фирм по установке и обслуживанию домофонов. Именно ее приборы вдруг массово начали выходить из строя. Да не случайно — на всех домофонах оказались “забиты” кнопки — прихвачены каким-то быстросохнущим клеем. Причем не все подряд: стабильно “вызов”, “сброс”, реже “1”, “2”, “3”. То есть войти в подъезд, не имея ключа, становилось невозможно — ни для почты, ни для “скорой”.
И главное, было непонятно, зачем это делается. Ладно бы детальки вытаскивали — в хозяйстве все сгодится. А тут — бессмысленный какой-то вандализм.
Ужасал его размах.
Начиная с весны 2001-го в Южном Медведкове домофоны таким способом выводились из строя 221 раз; в Северном Медведкове — 118 раз; в Бибиреве — 91 раз. И в других районах по мелочи.
Еще выяснилось, что злодеи всегда используют один и тот же клей — “Супермомент”. А кроме того, весьма избирательно относятся к домофонам, пусть даже те и из одной фирмы. Например, в Бибиреве, на Мурановской улице, в доме №3 они гадили почему-то жильцам только двух подъездов. Но как! За год — 16 случаев.
Конкуренты — сразу решили пострадавшие домофонщики.
— Ведь это для нас разорительно: снимать устройство, промывать, снова ставить, — горестно разводит руками директор фирмы Сергей Владимирович, демонстрируя пухлые кипы распечаток с датами и адресами. — А сколько позора? И перед людьми, и перед управой.
Надо заметить, что крупные фирмы по установке запирающих устройств в подъездах работают в столице в тесном контакте с районными управами. Домофонщики не только заключают договоры на установку и техобслуживание своих приборов, но и фиксируют все жалобы жильцов, принимают заказы на ремонт. После взрывов домов осенью 1999 г., когда москвичи бросились превращать подъезды в неприступные крепости, фирм на рынке этих услуг развелось множество, и конкуренция, понятно, возросла.
Но при более близком рассмотрении проблемы выяснилось, что домофоны, установленные конкурентами, тоже заклеивают. Тем же “Супермоментом”.
— Почерк — всюду одинаковый, — доложил нанимателям детектив. — Похоже, действует в одиночку. Не исключено, что психбольной — пик активности у него выпадает примерно на новолуние. Выходит “на объекты” с 8.00 утра до 13.00: народ как раз на работе. Будем технику ставить...
На дверях особо любимых Мазилой подъездов установили видеокамеры: две — в Северном Медведкове и две — в Бибиреве. Спустя месяц жители “подопытных” подъездов позвонили в диспетчерскую: “У нас кнопки снова заклеены!” Сразу же извлекли видеозаписи, стали просматривать. Нелегкая, между прочим, работа: в каждом подъезде 40—60 жильцов, и все они ежедневно минимум дважды входят-выходят.
Наконец удача. На пленке четко видно, как мужчина деловито подходит к двери, топчется перед домофоном, внутрь не входит. Потом к кнопкам тянется рука с тюбиком, медленно застывают сопли клея...
Взяли видеозапись с другого адреса — снова он. И с третьего.
Ну, здравствуй, дорогой умелец — очумелые ручки!
Тут уж выставили настоящую засаду. Детективы дежурили каждый день до обеда — с учетом Мазилиного графика.
— Мы связались заранее с ОВД “Северное Медведково”, — объясняет представитель детективного агентства. — Предупредили, что ведем наблюдение на их территории. Дали распечатку, пообещали предоставить видеосъемку. Так что все было законно.
7 марта, в 10 утра, Мазила вышел на засаду, выставленную на проезде Шокальского. Неприметный мужичок средних лет покрутился у одного подъезда, у другого, оставил на панели домофона свежие подтеки “Супермомента”. Окучил несколько подъездов и перешел к следующим, на улице Молодцова. А детектив — за ним. На ходу позвонил в милицию и сдал пакостника, гражданина К., подъехавшему наряду — с рук на руки, да еще с “вещдоками”.
А то — что раскрыть, оказывается, можно практически любое преступление. Даже самое безнадежное — было бы желание. Профессионалы за месяц выследили неизвестного умельца, не располагая абсолютно никакими его приметами. Операция, понятно, влетела домофонщикам в копеечку, да только не оставалось у них другого выхода. И вот что интересно: если бы милиция работала за деньги, а не за “спасибо”, добилась бы она такого же результата? Полностью искоренила бы преступность в стране или все-таки парочку бандюков на развод оставила?
Дальше — еще интереснее.
— В ОВД приняли наше заявление. Мужичка этого посадили в камеру на трое суток, до предъявления обвинения. А на следующий день приезжаем — его уж там нет. Выпустили! Начальник криминальной милиции говорит: “Да ладно, ущерб — копеечный. Дело возбуждать не будем. К тому же задержанный пообещал больше этого не делать”, — вздыхает директор фирмы.
В общем, фирмачей отшили сначала в милиции, потом в прокуратуре.
И что вы думаете? Не прошло и недели, как в диспетчерские посыпались новые жалобы от возмущенных жильцов. Опять кнопки, опять суперклей! В те же часы, по тому же расписанию...
— Мы снова выставляем наблюдение, — сокрушается детектив. — И Мазила прямо на наших глазах портит еще 10 домофонов!
Бизнесмена, терпящего убытки за убытками, так просто с пути истинного не собьешь. Дело удалось “продавить” — с привлечением таких обитателей милицейского Олимпа, что и фамилии назвать страшно.
И начался цирк. Пакостника вызывает дознаватель. Гражданин К. не идет. За ним отправляются детективы, прихватив с собой участкового. К. сидит дома, не открывает. Вся честная компания караулит его под дверью. Когда К. выходит наконец на прогулку, участковый берет его под белы ручки и ведет в ОВД. А тот вернется с допроса — и опять за свое.
— Поумнел мужик: уже знает про видеокамеры и прикрывается газеткой, — продолжает детектив. — Видите запись от 31 мая? Только этот объектив установлен с другой стороны, о чем ему не известно. Правда, он освоил и новый способ: вначале входит в подъезд, изнутри перерезает провода — видеокамера отключается, — а потом мажет кнопки.
Вконец озверевшие детективы однажды застукали Мазилу, когда тот выходил из чужого подъезда с целым домофоном под мышкой. Но Мазила спокойно объяснил, что берет домофон в починку, по договору, на совершенно законных основаниях. Поскольку сам он — не падайте со стула! — мастер по ремонту домофонов.
Ну, значит, точно больной...
Мне оставалось только лично познакомиться с Мазилой.
Странный инженер, 1962 г.р., голый по пояс, сидел в окружении пожелтевших от времени пачек “МК” в своей квартире на Инженерной улице и... чинил домофон.
— Пустяки какие! — нервно отмахнулся он от меня зажатой в кулаке отверткой. — Чего я сделал-то? Да эти фирмачи сейчас по всей Москве друг другу домофоны портят: такая конкурентная борьба.
— Признайтесь хотя бы мне: зачем вы это делаете? Выполняете чей-то заказ?
— Не-ет, от обиды. На монополистов.
— На ко-о-го?
— Э-эх... В общем, если станете обо мне писать, можете сделать меня флагманом... этого самого...
— Народного мщения? — догадываюсь я.
— Во-во! Уволили меня прошлой осенью из ЖСК, где я домофоны ремонтировал. Фирмы проклятые вытесняют нас, одиночек. (На самом-то деле, как я узнала в ЖСК “Бабушкинский”, там просто предпочли другого мастера, который живет ближе. — Авт.) Ну, я и решил им немножечко отомстить. Помазал клеем кнопки. Вот так (показывает пальцем). Но только в пяти подъездах (где его задержали с поличным. — Авт.).
Недавно гражданину К. предъявили обвинение в вандализме. Дело передано в Бабушкинский суд.
Но разве это остановит его очумелые ручки? Даже при самом суровом приговоре максимум, что ему грозит, — три месяца лишения свободы. А вообще — штраф. Такая вот “несерьезная” статья.
Отсидит Мазила, совсем озлобится, купит ящик суперклея и рванет по старым адресам.
Что делать-то с ним? Никто не знает. Хотя, между нами говоря, психушка по нему давно плачет.
