“При слове “культура” моя рука тянется к пистолету”. Это сказал нацистский преступник Геббельс. Страшно признаться, но я с ним где-то согласен. Моя рука при упоминании о современной российской культуре тянется как минимум к зенитно-ракетному комплексу С-300.
Недавно министр культуры (кто не знает — это известный телеведущий Михаил Швыдкой) обрадовал меня, некультурного.
Выкроив время между съемками для пресс-конференции, он заявил стране, что культуру нашу никому в обиду не даст. Что будет просить президента и Думу увеличить на треть бюджетные расходы по его ведомству.
Услышав эти слова по телевизору, библиотекари, работники горсадов, музеев и музыкальных школ по всей России, наверное, чуть не прослезились от радости.
Неужели им на треть повысят нищенские зарплаты?
Неужели в сельские библиотеки привезут новые книжки?
Неужели крышу музея починят?..
Но Швыдкой не был бы Швыдким, если бы сюжет был так прост. Он — человек своего времени, пиарщик и шоумен. Он умеет заводить публику. Заставлять ее то смеяться, то плакать, то делать первое и второе одновременно.
Министр выдержал паузу, улыбнулся, как бобер в рекламе “блендамеда”, и продолжил докладывать стране о своих грандиозных планах. Тут-то и выяснилось, что околокультурная беднота типа библиотекарш может не волноваться.
Оказывается, г-н Швыдкой, говоря о нехватке денег, думал не о них, а о высоком и чистом.
Интересно, а о чем вы сейчас подумали?
Правильно: о кино. Не о гадком голливудском, которое еще вреднее “Макдоналдса”, а о нашем, российском.
n n n
Я и раньше догадывался, что ничто человеческое министрам не чуждо. Что они, как и все, о чем-то мечтают. Только раньше не знал о чем. Теперь — знаю.
Главная мечта г-на Швыдкого, которую он принародно озвучил, — это чтобы в России снималось 100 фильмов в год. Ну или чуть больше.
Трудно сказать, как пришло это ему в голову. Может, разбирая письма из регионов, он прочел между строк: “Дорогой наш министр! Мы — голодаем, и прежде всего — культурно. Нам бы увидеть сотню отечественных кинокартин, и голод пройдет. Мы натянем зимним вечерком дырявую простынку в холодном клубе и будем смотреть их круглые сутки!..”
Впрочем, я в этом не уверен. Просто другой причины придумать не могу.
В самом деле — не подошли же к Швыдкому на фуршете лощеные московские кинематографисты и не сказали просто: “Дай бабок!”
n n n
...Российское кино — особый тип микроорганизма. Все знают, что оно есть. Но немногие его видели. (Телесериалы — не в счет. Речь о широкоформатном.)
Вы когда-нибудь задавались вопросом: сколько фильмов в год снимают российские режиссеры?
Правильно, потому вы и не министры.
А я, даже не будучи министром, сейчас задумался. И понял, что мне это все равно.
Как безразлично это и всем российским кинопрокатчикам — от столицы до Мухосранска. Потому что и те менее чем сто фильмов, которые сейчас есть, они будут показывать людям только под дулом С-300.
Любой голливудский боевик с третьей полки принесет за один вечер больше денег, чем все высокохудожественное кино под управлением Швыдкого, крути его хоть весь год. Кажется, за последнее время только один российский фильм был более-менее прибыльным. Да и тот “Брат-2”, которого потом еще и нарезали и распродали на развес — клипами.
Остальные шедевры наши мастера перевода пленки показывают исключительно друг другу на фестивалях, куда сами себя приглашают, где сами себя хвалят-ругают и где потом сами себе выдают статуэтки, с перепоя похожие на “Оскара”.
n n n
Зачем людей, которые делают пару десятков навозных кучек в год, кормить так, чтобы они наложили в ряд сотню?
Успешному режиссеру, который умеет снимать кино, Швыдкой с его деньгами, вырванными изо рта у библиотекарш, не нужен. А фестивальных товарищей пусть кормят спонсоры — дураков-то на Руси много.
Но не для того в России созданы министерства, чтобы показывать фигу культурным людям. И лично у меня нет сомнений в том, что наши горе-кинематографисты свое получат. А у министра будет сто лишних поводов поговорить о них в своих передачах.
