МегаХаус: Пикник под пальмами

     В принципе Аджария — грузинская Ривьера (конечно, страшно запущенная и очень тоскующая по русским девушкам в бикини и сорящим долларами иностранцам). С полосками чистых, пустующих пляжей и буйной экзотической растительностью в заброшенном Ботаническом саду. С чахнущими мандариновыми садами и высохшими чайными плантациями (народу за работу денег не платят, поэтому народ и не трудится). “Мегахаус”, сойдя здесь с трапа самолета, вспомнил свою поездку в Рио-де-Жанейро: там жилье в виде картонных коробок для нищих соседствует с пятизвездочным “Хилтоном”. Здесь — у посадочной полосы щиплют полынь тощие коровенки, но в джипах модных друзей молодого градоначальника щебечет нежный лаунж со свежайшего французского сборника “St. Jermain De Paris”.
     — Как же нам портят имидж эти тбилисские политики, — сокрушается владелец джипа Дато, круто лавируя по горному серпантину. — Людям заморочили головы, и они боятся ехать в Батуми. Мол, рядом война, чеченские боевики. Вот Aphex Twin отказался лететь...
     Культовый английский электронщик Афекс Твин был заявлен “специальным гостем” “Субтропика-2002”. Но вот жена тонкого музинтеллектуала, оказывается, — мировое светило в области искусственного разума. И за ее хай-тек разработки готовы перемочить друг друга террористические группировки и мафиози всех мастей. А посему Британский ученый совет дал директиву членам семьи высоколобой мадам (то бишь мужу-музыканту) не соваться на рожон, в дикий край...
     Ну да ладно, “на рожон” и так иностранного люду принесло немерено: немецких электронщиков “N.O.H.A.”, парижскую клубную знаменитость Тони Фингера и звездень из Чикаго DJ Dizza. Главное же — в Батуми приехала Земфира, в тени которой Афексу Твину (прилети он) пришлось бы однозначно отдыхать.

     Если отвязный франко-итальянец Тони Фингер плюс DJ’s Лист и Компасс Врубель — услада ушей для узкой клубной тусы-мусы, Земфира выписана в странный город для ЛЮДЕЙ. Для 50 тысяч аджарцев, спустившихся с гор, из селений на турецкой границе, чтобы увидеть, услышать и подпевать на ломаном и не всегда понятном русском... Георгий Абашидзе, большеглазый юноша в черном костюме от Гуччи, два месяца назад ставший мэром Батуми, сам открыл ворота стадиона и запустил соотечественников на концерт безвозмездно (когда стало ясно, что два лари, то бишь один доллар, для местных жителей — непомерная плата за вход).
     “Субтропик” — детище Георгия. Его отец — президент Аджарии Аслан Абашидзе, конечно, тоже меломан. Покровительствует здешней Детской опере, возит ее на смотры в Европу. А также привечает поп-напевы: это по президентской инициативе в начале 90-х в Батуми свозились Влад Сташевский, Ирина Салтыкова и прочие дарования на крупные попс-фестивали “Солнечная Аджария”. Но выросший наследник учился как-никак в Европе и много тусовал в Москве. Поэтому, не жалея личных средств, стал прививать родному городу вкус к продвинутой музыке.
     У Георгия — обезоруживающая улыбка и грустный, бархатистый взгляд. Ну да — он ездит по горным тропам на “Ламборджини”, ну да — не может отказать себе в покупке серебристого “Харлея”, ну да — дружит с мистером Адамсом, хозяином канала “Fashion TV”, и летает на закрытые парижские показы от кутюр. Однако — и к Лужкову вон летает: в поте лица договаривается об инвестициях Москвы в строительство домов и дорог на полуразрушенной родине... Мэрствует то бишь, не покладая рук... На вечеринке с участием московских ди-джеев Георгий скромно ходит по танцполу, один, без всякой охраны...
     — Не опасаетесь так тусоваться: будто вы — простой клаббер?
     — Абсолютно нет. Я из очень знатной семьи. Мы живем здесь аж с 1460 года, и мои дедушки правили, как князья, этой частью Грузии вплоть до прихода советской власти. Так что нас очень хорошо знают и уважают. И я хочу, чтобы люди могли подойти ко мне близко.
     — Вы, судя по всему, самый стильный мэр на территории СНГ! Следите за всеми изменениями в мире моды, листаете глянцевые журналы, приобретаете последние музновинки?
     — Я сам до того, как пойти в политику, играл как ди-джей. В Батуми тогда был лишь один клуб — на верхнем этаже гостиницы “Интурист”. И я там впервые показал людям, как сводятся пластинки.
     — Юность, проведенная в Англии, видимо, немалому научила?
     — Да, я уехал учиться в бизнес-колледж в Кембридж в 15 лет, вернулся в 20. И после Англии уже вот не мог жить с родителями, привык к самостоятельности, к собственной квартире, чтобы готовить самому и убирать и все такое. Вот в Кембридже я как раз и научился ди-джеить. А потом меня даже московские музыканты из группы “Министерство психоделики” приглашали вместе поиграть. А ты видела — перед открытием фестиваля я тоже вставал за вертушки?
     — А статус мэра, значит, не смущает?
     — Вот уж нет. Я не хочу стать человеком, который смотрит на эту жизнь из окна машины или чиновничьего офиса. Я хочу сам многое попробовать и ощутить.
     — Вы очень стильно одеты! Часто ездите в Москву на шоппинг и для погружения в модные клубы?
     — Да, был я и в “Шамбале”, и в “Джет Сете”, и в “Мосту”. И по бутикам в Третьяковском проезде хожу — мне нравится красиво одеваться. Но я не могу носить что-то кричащее, вычурное. Я люблю быть в одном цвете. Черное, иногда, может, с белым. Люблю просто одеваться. Любимый дизайнер — Гуччи. Это мой стиль, классический. Я прожил год в Париже. Хотел как следует изучить язык. Вообще, я разговариваю на шести языках: грузинский, русский, еще — турецкий, греческий, английский и французский. Это у нас в генах: дедушка мой, допустим, знал девять языков. Ну вот — в Париже я ходил на многие модные, дизайнерские вечеринки.
     — Сами-то в клубах танцуете?
     — Было время — очень нравилось танцевать. Сейчас — чего-то не выходит. Наверное, от возраста зависит. Мне 25 лет, и уже вот не чувствую себя в ритме.
     — Георгий, фестиваль “Субтропик”, надо полагать, вы делаете на личные деньги! И это, видно, сотни тысяч долларов... Все из-за страсти к электронной клубной музыке?
     — “Субтропик” — это подарок лично от меня аджарцам и людям, которые сюда приезжают. Я получаю очень большое удовольствие от того, что его делаю. Если не проявить инициативу — ничего не будет... Да, сюда потрачены деньги, которые я заработал еще до того, как стал мэром: у меня было две фабрики по производству жилищных конструкций... Я хотел показать батумцам именно тусовочную жизнь: чтоб на клубных вечеринках они знакомились, общались. Я сам предпочитаю не столько электронную музыку, сколько джаз. Но мои друзья очень любят дансинг, потому что почти все жили за границей, привыкли к тусовочной жизни и хотели бы, чтоб у нас было то же самое.
     — Как ваш отец относится к “Субтропику”?
     — Он очень рад, что к нам приехали люди из разных стран. Он очень меня поддерживает, он очень модный, прогрессивный человек. Никогда в жизни не говорил мне, как я должен одеваться, какую носить прическу...
     — Ну, а советы-директивы-то сверху даются: не особо светиться с развязными модельками и московскими тусовщиками, чтобы не засняли папарацци... Вы же — политическая личность!
     — Я свободный человек и могу контачить с кем хочу. Да, у меня тоже и машину прослушивают, компромат собирают! Но я стараюсь жить своей жизнью. Мне 25 лет, я не хочу где-то прятаться. Я люблю свою страну и свой город и не сделаю чего-то такого, за что было бы стыдно.
     — Ну а общество плейбоистых моделей, которые специально прилетают в Батуми на “каникулы”, — не вдохновляет, что ли? Такой красавец, умный, щедрый, неженатый! Вы для девушек просто принц из хрустальной мечты!
     — В юности, глядя, как мои сверстники общаются с девушками, я мечтал: когда со мной-то это произойдет?! Пришло время... Я любил один раз всего в своей жизни. К сожалению, два года назад мы с этой девушкой расстались и с тех пор не виделись, не разговаривали... Она — из Тбилиси, наполовину русская, наполовину грузинка... А модели... Физические данные, конечно, вызывают интерес. Сперва. Но после... Много раз так бывало: знакомишься с шикарной девушкой, а разговаривать — ну абсолютно не о чем! Сидишь и молчишь... Так что не очень важно, что она модель...
     — Кого больше всего хотелось заполучить на “Субтропик”?
     — Я сам страшно хотел посмотреть Земфиру. У меня в машине постоянно крутятся два ее диска, и я знаю, что в Грузии ее очень любят. Я попросил московских партнеров ее привезти. И молниеносно получил от московской тусовки ответ, что с ней хлопот не оберешься... Что она непредсказуема: что-то не понравится — не выйдет на сцену, не будет петь... Потом в газеты попадет — начнут всякое говорить про наш край. Но я прекрасно знаю, что и 99 процентов говорильни про меня — сплошные сплетни. И я закрыл глаза на эти разговоры, и жестко настоял, чтобы ее пригласили. Земфира приехала — и я остался в немыслимом восторге. Во-первых, оттого, какой у группы live, как она поет, как музыканты все исполняют! Какая она женщина! Как ведет себя: так просто, так близко к людям! Я сам такой же... Земфира для меня — самая яркая вспышка.

     Она была в Грузии. Во времена своего капитанства в башкирской юношеской сборной по баскетболу. Тогда вот тоже — никто особо не решался ехать на турнир в полугорячую точку, а башкирские девушки двинули... Гастролей же где-где, а в Тбилиси (не говоря уж о прочих грузинских весях) еще не случалось, тормозят “батоне”-промоутеры. Но если гора не идет к Магомету... Фанатствующие отпрыски “новых грузин” целыми вагонами выгружались на батумском вокзале в день концерта. И видно — вся пресса грузинской столицы перекочевала в этот вечер на местный стадион и рвется с микрофонами за кулисы!
     — А каких музыкантов вы сами любите слушать? — живо интересуются.
     — Да многих... Всех люблю. Ну — если не говно играют, — Земфира доброжелательна и улыбчива. Перед ней на батумском стадионе выступают “коллеги”: “ультра-поп”-трио “Динамит” (правда, без одного солиста, но с худруком Айзеншписом в модном свитере), Чичерина и Найк Борзов. С дочкой Чичериной Майкой Земфира полдороги возилась в самолете, с Найком Борзовым... Ну, с этим парнем всегда приятно, допустим, выпить красного вина — что в самолете, что на романтическом берегу! “У Найка — интересный тембр голоса, хотя и не сразу к нему привыкаешь!” — Зема специально подъехала на стадион пораньше, послушать борзовский сэт. А грузмасс-медиа все интересовались...
     — А как вы проводите свободное время?
     — Активно, спортивно. На прошлой неделе — шесть раз прыгнули с парашютом и погружались с аквалангами на глубину в Крыму. Качаем пресс... Ну — что еще интересует?
     Ну — то же, что и всех! Грузины с микрофонами — такие же ребята, как украинцы, волжане или сибиряки: “Есть ли любимый домашний питомец”; “какие нравятся мужчины”; “пускает ли кого в свою частную жизнь”...
     — Вы — счастливая женщина?
     — Очень.
     Еще бы! Она — на сцене, она — поет людям, и нету ничего важнее и главнее, и нету удовольствия сильнее для нее. Земфира светится уже который месяц и накрывает этим ярким ощущением людей, зрителей... “Почти как в Лужниках, на “Мегахаус-Feste”, — доля разумной ревности кольнула где-то слева, но утонула в потоке горящих черноглазых взоров. Аджарцы и грузины, а также — сваны, менгрелы, диковатые горные люди из верхних селений, не понимающие вообще по-русски, прыгали, что-то шептали себе под нос, обнимались за плечи и принимались раскачиваться под “Я хочу, чтобы во рту оставался честный вкус сигарет...” Яснее ясного: тут, в краю гор, вдали от циничных мегаполисов, не слова цепляют, и не гитарные риффы, и не Джавадовские инструментальные пассажи... Просто природная сила (у которой — сто имен) несется от усеянного звездами южного неба и шумящего моря и воплощается в девушке, стоящей с гитарой на фоне маяков и танкерных огней... И эти люди лучше прочих это чувствуют. “Ее звали мечтой, он хотел убежать... Но — не сумел...”
     Даже расколбашенные московские тусовщики и взбудораженные ногастые модельки притихли под сценой. Даже у презирающего людей с гитарами апологета электронных экспириенсов Игоря Шулинского (“Птюч”, опять же, “Connection”) взмокла от борьбы с природной силой спина, и он понесся в гримерку — фоткаться с Земфирой!
     Когда Зема уехала — “Мегахаусу” стало волнительно: экая икота должна одолеть на гастрольных маршрутах теперь девушку! Батуми говорил о ней непрестанно еще несколько дней. Охранники мэра (приставленные к Земе не столько для безопасности, сколько — из мегареспекта, что всячески смущало девушку) — о том, как предпочитает она шестисотому “мерину” автобус с друзьями-музыкантами. Тетушка-краевед, показывавшая здешние красоты, — о том, как ездила “звезда” две ночи подряд смотреть на Млечный Путь в Гонию — самое красивое, мистическое место. Простые чабаны же рассказывали друзьям о том, как спела им Земфира в шашлычной на горном водопаде “Lady In Red” под ресторанные клавиши, поздравив одного из них с днем рождения.
     Тусовка же продолжилась своим чередом. Зависшее на столь приятном, покрытом толстым слоем аджарского гостеприимства фестивале семейство Чичериных прогревало тела на пляжной гальке. Найк Борзов, как водится, активно вел здоровый образ жизни, купался в водопадах... Модели “Плейбоя” эксклюзивно демонстрировали предметы своей гордости на съемках в Ботаническом саду... А модные ди-джеи вертели себе винил, но периодически вдруг отрывались от вертушек и начинали наперебой рассказывать “Мегахаусу”, какой распрекрасный ремикс для Земфиры уже созрел в их голове. “Ее звали Мечтой... Да...”

     Отметившись (для местных жителей) стадионным гала-концертом с очевидным рок-привкусом, “Subtropic-02” наконец всецело погрузился в столь родное (для его устроителей) русло клубных party, психоделических перфомансов и V.I.P.-коктейлей на виллах батумских друзей-бизнесменов. Вечеринки проходили еженощно: в спешно оборудованном под фестивальные танцы баре советских времен “Осьминог” (по-модному — “Октопус”) и в новомодном “Бунгало” — заведении с московским звуком, светом, мягкими диванами в чилл-аутных беседках и с подвесными гамаками, а также мебелью из бамбука в V.I.P.-шатре, где любит потянуть арбузного фреша моднючее окружение юного мэра. Угорали все плотно или, как сказанула заглянувшая на “элитарный фест” звезда эфиров Митрофанова: “Отдыхали допоздна. Так что — с утра еще была молодежь, а к вечеру — не найдешь!” Многих вставлял настолько жесткий ритм минималистичного всепроникающего хауса, что, обессилев и свалившись с ног в 10 утра, через час они уже вскакивали от звука проходящего поезда, начиная и под него рубиться. Одно название — клабберы.
     Концептуальный перфоманс с продвинутыми показами дизайнеров московских и тбилисских затеян был в помещении бывшего цирка, удачно сгоревшего пару лет назад, а посему принявшего облик полуразрушенного Колизея или чего-то в этом роде. Стойкое ощущение стихийного бедствия здесь усиливали питерские “Речники” — угарная компашка газосварщиков-авангардистов, зажигающих под чикагского Dizza всяческие горилки, взрывающих под Компаса Врубеля газовые баллоны и кидающих (уже в домашней обстановке) тротиловые шашки с гостиничного балкона по “Мерседесам” туристов из Тбилиси. Поди ж ты — анархисты!
     Иностранные музыканты, после отъезда Земфиры ощутившие себя хоть чуть-чуть в роли звезд, налегали на местные диковинные разносолы: чурчхелу (виноградную “колбаску” с орехами внутри) и хачапури по-аджарски (эта лепешка с сердцевиной из сыра, масла и яйца даже спирохетообразного Тони Фингера утолстила килограмма на четыре). Немцы “N.O.H.A.”, отыграв отличный клубный live, честно нахлобучивались 70-градусной чачей и радовались всему как дети.
     — Господа, лететь в столь неизведанное место не стремались, как Аphex Twin?
     — А мы про Батуми все прочитали по Интернету: какие здесь деньги, какие телефонные карты, какая политика... Да все нормально. Боялись только лететь российскими самолетами.
     Чикагский DJ Dizz, допустим, решил лететь через турецкий порт Трабзон (40 км от Батуми), но потерял там багаж: увезли все пластинки в неизвестном направлении. Впрочем, аджарские “князья” с кем надо связались — все через три часа вернули.
     Единственное, что печалило иностранных музыкантов, не знающих на аджарской тусовочной земле ни в чем отказа, это отсутствие на их модных концертах местных жителей. Десятидневный расколбас и расширение сознания для 200 столичных штучек и местной богемы проходил, как ни крути, за высокими заборами, из-за которых жадно глазели в щели батумские подростки. Но фейс-контроль, как резонно заметил на это принц Георгий, существует во всех правильных клубах мира! А в Батуми очень хотят, чтобы все было правильно, модно и стильно.
     V.I.P.-пикник под пальмами, бесспорно, удался. Тусовщики улетали домой загорелыми, модельки — всячески обогащенными, творческие личности (определенные ди-джеи) — озаренные идеями возможных ремиксов для Земфиры.
     А вот в последний вечер, пока тусня долбилась под финальные ди-джейские сэты и допивала убойную чачу, прямо возле танцпола родила местная женщина. Наверное, от переизбытка “зазаборных” впечатлений. И назовут ребенка скорее всего “Субтропиком”, и будет ему покровительствовать принц голубых кровей, добрый и щедрый Георгий, и не будет он думать, что один доллар — это целое состояние. По крайней мере “Мегахаус” решил такое пожелать рожденному под ритм.