За неделю пребывания Пауло Коэльо в Москве его планы и программа неоднократно менялись. Автор читаемого во всем мире “Алхимика” и “Книги воина света” немного хандрил. Отказывался от интервью известным газетам и радиостанциям, но мог часами подписывать книги своим поклонникам. Пауло Коэльо вел себя как рок-звезда в зените славы. Во всяком случае, встречи с ним в гостинице “Марриотт-Аврора” ждать пришлось довольно долго.
— Ваши герои всегда идут по жизни через испытания, и постоянные повороты судьбы заставляют их заниматься чем-то новым. Не ждете ли вы нового поворота в своей нынешней благополучной судьбе? Вы все еще “воин света”?
Коэльо ненадолго задумался, а потом, приняв созерцательно-философскую позу, поудобней улегся на маленьком диванчике. Чем-то он в этот момент напоминал постаревшего и уставшего Обломова.
— Слава Богу, я все еще “воин”. Я думаю, что в любой момент в нашей жизни может появиться то, что является самым главным в жизни, — это необходимость принятия решений. Либо это решение примут за вас без вашего участия. Но лучше это сделать самому. Хотя, конечно, это всегда очень сложно сделать из-за постоянно живущего в человеке чувства страха и неизвестности. Ведь нужно сделать шаг туда, куда твоя нога еще не ступала, или остаться в тех условиях, в которых ты существовал до сих пор. В моем случае этот шаг всегда заметен другим. Потому что когда он наступает, я принимаюсь за новую книгу.
— Вы как-то говорили о том, что только расставляете символы в своих книгах. Может быть, вам удалось найти новый символ в России?
— Как я ступил на российскую землю, мне было уже много знаков, которые произвели большое впечатление и запомнились. Я не знаю, выльются ли они в какую-то книгу о России, потому что написание книги — довольно спонтанная вещь. Никогда не знаешь, как она начнется и как пойдет дальше. Но несомненно то, что Россия уже пишет книгу о себе в моей душе.
— Вы были революционером и даже анархистом. Как вы относитесь к своим нынешним преемникам? Например, антиглобалистам?
— Я помню, когда еще был ребенком — уже пил кока-колу, а у моего отца был английский автомобиль. И куча других заграничных вещичек. Так что феномен глобализации — это не явление сегодняшнего дня. Я считаю, что революция продолжается. И я думаю, что тоже остался революционером. Ведь революция происходит не вокруг, а внутри нас. Более того, мне кажется, что развитие женского начала души всех живущих на Земле людей (та часть, что отвечает за творчество, интуицию) будет только возрастать. Но мы пока не знаем, будет это иметь положительное или отрицательное значение для человечества. А значит, мы можем прийти либо к новому этапу прогресса, либо броситься во тьму средневековья. Поэтому перед “воинами света” сейчас стоит задача сделать все, чтобы бороться за человечество с тьмой и победить ее.
— Судя по тому, с какой неприязнью вы описали священника в романе “Дьявол и сеньорита Прим”, у вас нет симпатий к институту религии. Это так?
— Священник в этой книге — не учреждение, это всего-навсего человек. Я очень уважаю институт церкви, но я также прекрасно понимаю, что люди, которые ему служат, — всего лишь слабые люди. И ничто человеческое им не чуждо. Я — убежденный католик. Но вместе с тем было множество случаев, когда я не соглашался с действиями, декларациями и заявлениями церкви как института.
— Как вы боретесь с искушениями и много ли их было в Москве?
— Слава Богу, были! И самое большое из них — это мысль: а не остаться ли мне жить в Москве постоянно? У каждого, в конце концов, свой путь на этой Земле. Но, с другой стороны, никто не знает — может быть, когда-нибудь приду к новому этапу своей жизни, и он начнется в Москве. Я ведь познакомился с Москвой в определенный период, даже особенный, когда здесь совсем не холодно. Поэтому прежде, чем принимать какое-то серьезное решение, мне нужно познакомиться с Москвой и в другие времена года. Я надеюсь, что зимняя Москва мне себя еще покажет.
— Ну, поскольку грядет глобальное потепление, возможно, мороза вы и не увидите...
— Может быть.
— Вы говорили сразу по прибытии, что плохо знаете современную российскую литературу. За эти дни что-то изменилось?
— Продвижение вперед, безусловно, есть. Я по крайней мере теперь знаю какие-то имена, на которые следует обратить внимание. Но проблема в том, что по-прежнему остается языковой барьер, и прочитать я пока ничего не могу. Я очень высоко оцениваю русскую культуру и со своей стороны обещаю делать все, что в моих силах, для продвижения и пропаганды русской литературы за рубежом.
— Ваши впечатления от Московской книжной ярмарки, ваших читателей и почитателей? Я видел в субботу, какой громадный многочасовой хвост за автографами выстроился в павильоне, где проходила XV ММКВЯ...
— Я могу сравнивать Россию с другими странами: много ездил и много видел. Так вот, в России меня читает очень большое число мужчин. Это редкость. Мне очень приятно было на ярмарке самому убедиться, какое большое у меня количество читателей — целая армия! И мой успех в России — это не заслуга рекламной кампании или средств массовой информации.
— Наши читатели уже знают о двух камешках с Красной площади, которые вы увезете с собой. Да и таможня тоже ждет.
— Вы знаете, для меня каждый день в Москве был как целый год. Мне абсолютно все понравилось, и надо теперь провести очень глубокий внутренний анализ для того, чтобы определить, что же все-таки было не так. Может быть, единственное, что не понравилось, — мне не удалось побывать в обыкновенном русском кафе или столовой, где бывают простые, обыкновенные люди. Там, где народ веселится и отдыхает. Я обязательно это сделаю в свой следующий приезд в Россию.
— Вы нашли свой философский камень, который ищут ваши герои?
— В каком-то смысле — да. Вначале я полагал, что для того, чтобы отыскать свое сокровище, нужно найти определенное место, а там — только зайти и взять. Сейчас я считаю, что для каждого человека самое главное — иметь цель в жизни. А сокровище заключается в пути ее достижения. В этом и есть смысл бытия.
