У Комсомольского проспекта появились шансы стать московским Бродвеем. Такие амбициозные планы вынашивает известный художник Борис Краснов — художественный руководитель проекта “Бродвей в Москве”. Свой Бродвей он решил начать,
как в Нью-Йорке, — с “42-й улицы” — классического американского мюзикла. Для этого он за два с лишним месяца успел привезти в Первопрестольную большую команду американских артистов и технарей. Перестроил зал Московского дворца молодежи, где 12 октября сыграют премьеру. Только таким путем, считает он, Россия может понять, что такое настоящий мюзикл, и отличить его от дешевых подделок, наводняющих московский театральный рынок.
— Почему из всего бродвейского изобилия ты выбрал “42-ю улицу”?
— Во-первых, это лучший классический американский мюзикл. Во-вторых, у него за прошлый год — 4 премии “Тони”. В-третьих — свежак: в 2001 году его назвали лучшим на Бродвее, а в 2002-м он уже будет в Москве. Значит, в Москве открывается Бродвей. Затем — тема: в “42-й улице” она очень близка москвичам — девочка приезжает в большой город за славой, за успехом.
— Скажи, это про тебя, приехавшего несколько лет назад в Москву из Киева?
— И про меня тоже. Это не американская мечта: я не люблю, когда ее позиционируют как сказку про Золушку. Это всехняя мечта — приехать и завоевать. В этом мюзикле есть поучение — ты должен быть сильным, талантливым, ловким, умелым, остроумным, чтобы пробиться, добиться... Ждать свой случай, к успеху надо быть готовым.
Это мюзикл. А мюзикл — это актер в одном лице поющий, играющий, танцующий. Еще цирк — номер, должен быть номер, который не терпит театральной условности. И декорации тоже не терпят условности.
— Достаточно сложно получить права на тот или иной мюзикл.
— Да, на Бродвее есть разные группы, которым принадлежат те или иные мюзиклы. Например, “Уолту Диснею” принадлежат “Король лев”, “Аида”, “Красавица и чудовище” — компания вообще никому не продает права. Да, ты можешь с ней договориться на постановку того или иного мюзикла в Москву, ну, например, “Красавицы и чудовища”. Но в таком случае американцы приедут, все выметут из театра, поставят все свое, сами будут обслуживать — это баснословные деньги. Есть другая группа, и мы с ней работаем на “42-й улице”.
— Где проводились кастинги артистов?
— Они проходили в два этапа — в Нью-Йорке и в Торонто, где очень сильная школа кордебалета.
— Ехать в Россию — все равно что в “горячую точку”. Кто-то из американских артистов отказался? Испугался?
— Да. Могу сказать честно, три человека, которые устраивали всех, отказались. Остальные сейчас прекрасно репетируют. Живут они в хорошей гостинице квартирного типа. А звезды — в “Гранд-Мариотте”.
— Сколько стоит проект “Москва—Бродвей”? Каков бюджет “42-й улицы”?
— За 9 месяцев мы на все должны потратить примерно 11 миллионов долларов. При этом надо заработать хотя бы 11 с половиной. Мой расчет в одном: если я сделаю хороший продукт, я никогда в этом деле не проиграю. Я очень большие деньги вложил в зал, и он, обещаю, будет потрясающим. Я хочу его позиционировать как зал зарубежного театра. У меня уже есть предложение привезти “Май фер леди” с Шоном Коннери. И то же самое с Энтони Хопкинсом. Это будут однодневные события. В планах следующего года — “Кэтс”. Плюс могу делать там все что угодно. Например, проводить День влюбленных, 8 Марта, новогодние ночи — так, как я придумаю, мало кто придумает. У нас огромное фойе — там 2500 человек помещается. “Мариотт” накроет фуршет. И главное — посмотреть бродвейский мюзикл. Потом можно остаться и до утра танцевать в дискотеке.
— Ты рассчитываешь заработать?
— В принципе да, но сейчас об этом очень сложно говорить. Чтобы заработать, “42-я улица” должна простоять как минимум полгода.
На разовых проектах, чего греха таить, легко можно руки нагреть: взяли, хватанули, заработали, разбежались, и концов не найдешь. А проекты долгосрочные, такие, как “42-я улица”, должны быть максимально прозрачны. Когда ты долго стоишь на сцене — а мы будем играть 8 раз в неделю, — прозрачность нужна не столько для проверяющих или карательных органов, сколько для самого себя. Потому что это не в наперстки играть: здесь нужно все просчитывать и предвидеть вперед. Вот, скажем, сейчас в Нью-Йорке потрясающий мюзикл “Том Сойер” всего 10 недель отстоял в “Мариотте”. Казалось бы, родная для американцев тема, а не пошло, успеха не было. Поэтому его и сняли.
— Какова будет ценовая политика на билеты?
— 3 тысячи рублей самый дорогой, 300 — самый дешевый. Вот сегодня позвонил один студент: “Как нам попасть на ваш мюзикл? Денег же нет”. Я ему сказал: “У нас потрясающий зал, нет ни одного неудобного места. И 300 рублей всегда можно найти”. Еще проблема — мне звонят такие (!) люди, просят контрамарки!.. А контрамарок не будет, иначе это провал. Будет три превью (предварительные показы до официальной премьеры. — М.Р.) для прессы, друзей-близких и ВИПа. И больше не будет ни одной контрамарки, потому что в нашей стране абсолютно не рассматривают билет как продукт. Это кошмар, это надо выжигать каленым железом.
— Если у “42-й улицы” будет успех, поднимешь цены?
— Навряд ли. У меня нет права поднимать. “Нотр-Дам” имеет такое право, потому что он играет по 5—10 раз в месяц. А я — 8 раз в неделю. Зачем поднимать?
— В “42-й улице” ты больше художник или бизнесмен?
— Художник, потому что мне нужна креативная слава. И поэтому я добивался права производить здесь декорации, а не везти их из США. Художник, потому что подход транжирский. Я знаю: или я сделаю продукт, который поразит всех, или проиграю в этом. Но все равно на чем-то выиграю: например, сейчас ведутся разговоры о том, чтобы у нас заказывать декорации для Бродвея. Есть много других точек соприкосновения.
Чтобы сделать такой мюзикл, как “42-я улица”, нужно здесь создать базу и тогда привозить артистов. Вот когда я услыхал, что хотят в Москве показать “Чикаго” в концертном исполнении, я возражал и поддержал Филиппа Киркорова: раз в концертном — это конец, это не мюзикл.
— А почему ты отказался от пути “Нотр-Дама”: не набрал наших артистов и не ввел их в готовый мюзикл?
— Я позиционирую “Нотр-Дам” как музыкально-драматический спектакль, а не мюзикл.
— То есть ты решил пойти менее затратным путем, я имею в виду не только финансы.
— Чего? Менее затратный? Да 10 июля я прилетел из Америки, и в этот же день мы практически ударили по рукам с американцами. За два месяца мы перестроили весь Дворец молодежи. Сделали все декорации — 20 перемен. Сшили 615 костюмов. Получили визы, эмиграционные разрешения на работу. Понимаешь, что свершилось? 90 американских артистов с Бродвея получили разрешение на работу в России на целый год. Такого в России еще не было. Турки были, вьетнамцы были, а такого нет.
— И тем не менее мюзикл в Москве — тот товар, в который выгодно вкладывать деньги, развивать его.
— У нас нет артистов, подготовленных для мюзикла. Вот когда в ГИТИСе или в Щуке откроют факультет мюзикла, пригласят преподавать американцев, как японцы учили нас дзюдо и карате, тогда первые наши выпускники будут учить лучше. И вот увидишь, мы переплюнем их. Надо возрождать традицию и школу преподавания. Наши эстрадные звезды, даже те, кто поет не под фонограмму, в танцевальном номере поют под фонограмму: они не могут правильно дышать, когда танцуют. И артисты оперетты тоже — или танцуют, или поют. А мюзикл — и танцуют, и поют, и играют. Но у нас шансов американцев догнать больше, потому что драматически наши артисты подготовлены гораздо лучше.
Я сумасшедший. Я хотел бы, чтобы Москва оценила, что я вкладываю еще один камень в строительство столицы мира, где ты можешь пойти в Большой, в цирк и посмотреть настоящий Бродвей. “42-я улица”, я убежден, поднимет планку подхода к производству мюзиклов.
Премьера состоится 12 октября в МДМ.
Телефон горячей линии 755-22-42 (заказ билетов на мюзикл).
