По итогам саммита было принято несколько документов. Это, во-первых, закрытый для общественности совместный обзор угроз XXI века, состоящий из пяти разделов. В их числе, например, террористическая угроза, угроза пиратства. Как уже писал “МК”, экспертам со стороны России и альянса удалось найти общие позиции по всем разделам, за исключением ракетного. Поскольку ракетные угрозы Москва и НАТО видят по-разному, в разделе было решено зафиксировать разногласия, а не сглаживать углы. Также было принято совместное заявление Россия—НАТО, в котором прописаны принятые на саммите решения. В их числе — договоренность об обратном транзите грузов из Афганистана через Россию. Речь идет о грузах невоенного назначения. Их перечень был расширен за счет легковых автомобилей с бронированной защитой. Договорились стороны и о том, чтобы создать трастовый фонд для закупки российских вертолетов “Ми-17” — они будут предназначаться для нужд натовских сил в Афганистане. Правда, Москва заинтересована в более широком пакете сотрудничества — поставлять не только вертолеты, но и запчасти, боеприпасы к ним, топливо, проводить обучение специалистов. Как это в итоге будет выглядеть на практике, пока неясно. В первую очередь странам — членам альянса предстоит договориться, кто и сколько денег внесет в этот фонд. “Я лично буду с шапкой ходить по кругу”, — заверил “МК” постпред России при НАТО Дмитрий Рогозин.
Саммит полностью проходил за закрытыми дверями. По окончании Дмитрий Медведев дал пресс-конференцию. “Мы констатировали, что период охлаждения в отношениях России и НАТО завершился”, — заявил он, согласившись с тем, что саммит не зря назвали историческим. И действительно, встречу в верхах можно назвать исторической уже хотя бы потому, что это первое подобное мероприятие после августовской войны 2008 года.
Кстати, Михаил Саакашвили также присутствовал в Лиссабоне. И даже, говорят, проводил брифинг в помещении, которое находилось по соседству с тем, где располагалась российская делегация. Но, по словам Рогозина, в кулуарах президенты России и Грузии не пересекались: “Мы даже и не думали о том, как избежать встречи с Саакашвили. Мы вообще о нем не думали…”
На пресс-конференции российского главу спросили, что именно он ответил на предложение НАТО сотрудничать в сфере ПРО. Речь идет о так называемой ЕвроПРО. Ее замысел в том, чтобы в системе ПРО НАТО участвовали противоракетные системы государств, не являющихся членами альянса. Создание ЕвроПРО — дело будущего, ведь сейчас и у самого НАТО нет единой противоракетной системы. “Что касается ЕвроПРО, то сами европейцы еще окончательно не понимают, как это может выглядеть, — констатировал Медведев. — В этом должны разобраться и они, и мы. Однако наше участие может быть только партнерским. Никакого другого участия — что называется, “для мебели” — быть не может. Либо мы полноценно участвуем, обмениваемся информацией, отвечаем за решение тех или иных проблем, либо не участвуем вообще. Но если мы не участвуем вообще, то по понятным причинам вынуждены будем защищаться”. Президент сообщил, что Россия озвучила НАТО собственную идею: предложила создать так называемую секторальную ПРО. Глава государства подчеркнул: “Это тема, которая требует отдельного анализа. И я сегодня не настаивал на том, чтобы нам дали какой-то быстрый ответ”.
Еще бы, для начала члены альянса должны предложение ДАМа переварить. Инициатива российского президента стала для них настоящим сюрпризом. “Это вызвало оживление и удивление”, — рассказал “МК” Дмитрий Рогозин. Он пояснил, что означает понятие “секторальная ПРО”. Во-первых, система “должна быть обращена вовне”. То есть ракетные перехватчики (а такими технологиями сегодня по большому счету обладают только два государства — Россия и США) не должны использоваться против партнеров. “Второе — стороны могут договориться о распределении зон ответственности. Грубо говоря, если летящая в сторону США ракета пролетает над нашей территорией, то ее сбиваем мы. Если ракета летит в сторону России через зону ответственности США, то ее сбивают американцы. Но при всем при этом РФ оставляет контроль за своей ПРО, а НАТО — за своей”.
Если предложение Дмитрия Медведева будет принято, это станет самым настоящим прорывом в отношениях Москвы и альянса. Впрочем, до конкретных результатов еще далеко. В ближайшее время начнутся консультации между Россией и НАТО, а в июне 2011 года пройдет встреча министров обороны, которые должны будут завершить совместный обзор ракетных угроз. И это только начало пути. В конце концов США, чьи планы развертывания ПРО в Европе по-прежнему заставляют нервничать Москву, должны каким-то образом российскую обеспокоенность снять. На саммите Россия—НАТО, где выступал и Барак Обама, этого не произошло. Президент США говорил о том, как много фобий еще осталось в отношениях России и альянса и как много нужно еще сделать, чтобы их преодолеть. Дмитрий Медведев брал слово дважды. В числе прочего он сказал, что в российском обществе отношение к НАТО постепенно начинает меняться — в лучшую сторону. Потом главы РФ и США провели неформальную встречу. Обама рассказал ДАМу о своем общении с Михаилом Саакашвили, которое состоялось здесь же, в Лиссабоне. Говорили Медведев с Обамой и о перспективах ратификации договора по СНВ — как известно, президент США пока не может добиться от конгресса одобрения документа. На пресс-конференции российский глава сказал, что Обама его заверил: он будет делать все возможное, чтобы договор был ратифицирован. А если этого не произойдет? “Было бы обидно, потому что в этом случае труд большого количества людей, направленный на общую разрядку, на перезагрузку отношений не только между Россией и США, но и между Россией и НАТО, оказался бы напрасным”, — сказал ДАМ.
Спрашивали его и о возможности вступления России в альянс. “Сегодня я не вижу ситуации, при которой бы Россия могла присоединиться к НАТО. Но если Североатлантический альянс изменится настолько, что встанет вопрос о нашем более тесном сотрудничестве с ним, то я считаю, что здесь не может быть никаких закрытых тем”. Во всяком случае, на саммите, признался ДАМ, стороны сказали друг другу все, что хотели сказать раньше, но боялись это сделать.
Пресс-конференция уже подходила к концу, когда из зала раздался выкрик — грузинская журналистка попросила разрешения задать вопрос. Но право последнего вопроса было предоставлено португальским СМИ — как журналистам принимающей страны. Ответив на него, глава государства спустился с трибуны. Девушка из Грузии бросилась к ограждению — все с той же просьбой ответить на вопрос. “В следующий раз”, — улыбнулся Медведев и покинул зал. “Что вы хотели спросить?” — поинтересовалась я у коллеги. “А вы как думаете?” — ответила та. “Ну, какой хотя бы была формулировка вопроса?” — уточнила я. В ответ прозвучало: “Вам какое дело?”
Наталья Галимова
Лиссабон—Москва
