Глубоко уважаемый мною политик, оппозиционный лидер Борис Немцов предложил Европарламенту очередную громкую инициативу. По его мнению, европейские структуры должны внимательно наблюдать за процессом регистрации оппозиционных партий российским Минюстом. В случае отказа в регистрации европейцы должны будут объявить наши выборы нелегитимными.
Не буду уподобляться кремлевским пропагандистам и объявлять Немцова “врагом России”. Я прекрасно понимаю его мотивы и уверен в их чистоте. Так же, как и Немцов, я откровенно не доверяю ни нашему Министерству юстиции, ни нашему Центризбиркому. Решение о регистрации (или давайте скажем прямо — об отказе в регистрации) будет чисто политическим, не имеющим никакого отношения ни к букве, ни к духу закона.
Но инициатива Немцова все равно вызывает у меня сложные чувства — как будто в ней заключена некая червоточина. В советское время обманутая или обижаемая мужем жена, вместо того чтобы самой решать свои проблемы, бежала жаловаться в партком. С моей точки зрения, новая идея российской оппозиции — попытка сделать что-то подобное.
Понимаю, что к мысли подать жалобу в “европейский партком” наши демократы пришли не от хорошей жизни. С упорством, выходящим за рамки разумного, наши верхи пытаются загнать их в угол, перекрыть оппозиции кислород. Играть в игры с российской властью по ее правилам — глубоко бессмысленное занятие. Единственный выход для нашей оппозиции — это действительно начать свою игру, попытаться поставить Кремль и Белый дом в положение обороняющихся. Но вот служит ли этой цели новая задумка Немцова?
Идея апеллировать к европейцам лежит на поверхности. Но не все то золото, что блестит. Выбирая внешне легкую и очевидную дорогу, наши демократы на самом деле еще глубже загоняют в угол и самих себя, и страну.
Как уже было сказано выше, я не очень доверяю российской власти. Но еще меньше я доверяю зарубежным политикам. Или, вернее, не так. Я готов поверить в благородство мотивов многих членов Европейского парламента. Но, как гражданин России, я не голосовал ни за одного из членов этого парламента. И для меня эти люди всегда будут иностранцами.
Пусть эти иностранцы сколько угодно наблюдают за нашими выборами и тем, что им предшествует. Пусть сколь угодно громко высказывают свое мнение. Россия как страна от этого только выиграет. Но право объявлять выборы легитимными или нелегитимными — это все-таки что-то другое. Это право выносить вердикт принадлежит нам, россиянам, и только нам.
Вы спросите: как же россияне могут воспользоваться этим своим священным и неотъемлемым демократическим правом? Разве вертикаль власти не превратила всех нас в скопище глухих согласных? Признаюсь: ответить на это мне нечего.
Не буду я использовать и другой аргумент, который очень любят пропагандисты от власти: типа ездили бы вы почаще, Борис Ефимович, не в Брюссель и Страсбург, а в российскую провинцию. Глядишь, и российский избиратель относился бы к вам с большим доверием и вниманием!
В российской провинции Немцов бывает чаще, чем в Брюсселе. Однако встречают его здесь вовсе не готовые к дискуссии избиратели. Обычно оппозиционера в наших городах и весях ждут активисты близких к власти молодежных движений, жаждущие накинуть сачок на его голову.
Но только о чем все это свидетельствует? Не только о некорректных методах “нашистов”.
Попробовали бы, например, агенты Мубарака надеть на площади Тахрир в Каире сачок на голову местного лидера оппозиции Мухаммеда Эль-Барадеи. Им бы тут же отвинтили головы. А с Немцовым “нашисты” резвятся потому, что у российских демократов слишком мало сторонников. А если общественной поддержки нет, то не поможет никакой Европарламент.
Так тем ли занимаются наши либералы? Может, лучше им подумать о том, почему абсолютно правильные демократические идеи не находят отклика в сердцах широких масс населения. Занятие это тем более небесполезное, что многие ответы лежат на поверхности.
Возьмем другую идею Немцова — о создании “черного списка” российских политиков и чиновников, которым следует запретить въезд в страны Евросоюза. Не буду защищать фигурантов этого списка. Входящие в него люди типа Путина и Сечина и сами вполне способны себя защитить. Но достойна ли российского оппозиционера роль советчика при иностранцах: вот этого российского гражданина вы, так и быть, к себе пустите, а вот этого — ни в коем случае нельзя?
Вы, Борис Ефимович, всерьез верите, что ради борьбы за дело демократии в России европейцы не пустят к себе Путина и Сечина? Не смешите публику. Борьба за нашу демократию лидерам ЕС, конечно, глубоко симпатична. Но наши газ и нефть им гораздо дороже. И это логично: каждая страна должна прежде всего защищать собственные интересы, а не интересы населения других государств и отвлеченные идеи.
Возможно, я излишне резок. Но я уверен: главный враг наших либералов и демократов — не “проклятый путинский режим”. Их главный враг — кризис собственных идей.
