Майдан невозможности

Революция в России может быть какой угодно, но не «оранжевой»

Революция в России может быть какой угодно, но не «оранжевой»

Исполняющий обязанности Владислава Суркова Вячеслав Володин, предпочтя черно-белую простоту цветастой сложности, решил делать выборы в один тур. Это вполне соответствует понятийному аппарату властной элиты о демократии в период политической турбулентности. И это значит, что она сознательно решила форсировать протестную активность, пики которой, очевидно, придутся на март—апрель наступившего года. В зависимости от погодных условий. Апрель — не декабрь, можно хоть сутками митинговать. Как на украинском Майдане.

Россия и Украина по итогам прошлого года будто поменялись местами. Бурлящее варево украинской политики после извлечения из него одного из главных ингредиентов — Юлии Тимошенко — стало превращаться в постный борщ. В то время как российский асфальт, утрамбованный тысячами пар «наших» ног, вдруг произрос побегами новых лидеров поколения «П».

Generation «Р» — это не про «пепси», это про Путина. То самое поколение 70–80-х, успевшее зацепить 90-е и расцветшее в нулевые годы. Чтобы не путать с Пелевиным, назовем его «Generation Pu». Это так называемый «креативный класс» — обладатели айфонов и айпэдов, аудитория «Квартета «И» и телеканала «Дождь», вставшие на ноги в период путиномики и вспомнившие о гражданских правах за очередным вкусным ужином в ресторане.

Но точно ли они ничем не обязаны никому, кроме себя?

Высокие цены на нефть и прочие прелести сверхдоходов от энергетики при всех «жуликах и ворах», как ни крути, создали подушку экономической безопасности для роста бизнеса, хотя могли быть проедены или банально украдены целиком, как раньше. Конечно, материальная свобода влечет за собой свободу гражданскую. Но так ли уверены протестующие на Болотной, что при условном президенте Навальном им продолжат платить прежние высокие зарплаты?

Прав Кара-Мурза. Помните, кто составлял костяк антисоветских митингов начала 90-х на Манежке? Советский инженер. ИТР. Выражаясь современным языком, «НИИшный планктон». А кто стал главным выгодоприобретателем в результате «победы демократии» в 1991-м? Хитрый партаппаратчик и кооператор, которых на тех митингах близко не было.

Сегодня невыученный урок истории рискует повториться, и в результате выгодоприобретателями последствий Болотной и Сахарова могут стать вовсе не их участники. А хотя бы те же политики из прошлого, редкий из которых не был освистан 24 декабря.

Такое уже было на украинском Майдане в 2004-м, когда наметившийся средний класс Киева и соседних городов на собственных машинах подвозил в палаточный лагерь на Крещатике апельсины, валенки и прочие полезные зимой вещи. После чего вдруг осознал свою абсолютную ненужность новым-старым лидерам революции.

Зато на главной площади Киева тогда было другое — известный и понятный лидер, олицетворяющий «смену вех». Единение от противного (Януковича) имело своим субъектом конкретного политика — Ющенко, лицо которого с последствиями отравления сплачивало самых разных людей, далеко не обязательно с любовью выкрикивавших его фамилию.

Оргкомитет митингов «За честные выборы», не в пример братьям-украинцам образца 2004 года, может только мечтать о едином лидере. Интернет-трансляции его заседаний стали лучшим свидетельством беспомощности оппозиции. И чем дальше, тем больше разногласий будет возникать между столь разными Сергеем Пархоменко и Константином Крыловым, Ильей Пономаревым и Борисом Немцовым.

После украинского Майдана все его фронтмены, конечно, тоже рассорились меж собой меньше чем за полгода. Но главное для них было — иметь знамя «Ющенко, так!» в период выборов. Роль личности в истории никуда не денешь. Наверное, в том числе и поэтому проиграли защитники российского Верховного Совета в октябре 93-го — у них просто не было единого лидера.

Навальный, единственный потенциально способный сплотить вышедших на российские «майданы» людей, имеет хорошие перспективы политического становления в течение ближайших 5–6 лет — третьего срока Путина. Но на сегодняшний день ни у него, ни у его сторонников нет какой бы то ни было позитивной программы действий. Это стало окончательно ясно после выхода до неприличия короткого интервью — из трех частей по три вопроса — Акунина с Навальным.

Единственное откровение, заслуживающее внимания публики, было высказано нашим Робин Гудом на тему того, что «элита не будет устраивать репрессии в России, потому что ее за это перестанут любить на Западе». Сомнительный тезис после Литвиненко и Магнитского, но все же. Остальные сентенции на тему «система нужна, а ее нет» обладают информативностью табуретки и ничего толком не проясняют. В то время как от Алексея (Навального) хотелось бы услышать, как конкретно он собирается реформировать судебную и правоохранительную системы, каким образом на всех уровнях выгнать из власти «жуликов и воров», как в России построить невзяткоемкую экономику... «Хватит кормить Кавказ!» — понятный тезис, если он касается зарвавшихся представителей региональных элит (которые есть везде), но никак не бедного населения южных республик. Или вы действительно хотите развала Российской Федерации?

Ответов на эти вопросы как не было, так и нет. Есть только взаимно обильные революционные комплименты двух собеседников. Но даже не это самое страшное. Имея возможность хотя бы единожды собрать толпу количеством около 100 тысяч человек (что было продемонстрировано на проспекте Сахарова), мало какой политик не искусится воспользоваться этим здесь и сейчас. А с учетом того, что пиком митинговой активности грозит стать поствыборная середина марта, вполне можно ожидать провокаций на демонстрациях. Вероятность выхода ситуации из-под контроля более чем велика. Если власть игнорирует требования демонстрантов, не отправляет в отставку нелепого чародея Чурова и продолжает играть свою параллельную повестку дня, то любой политик Болотной (не только Навальный), ловя свой исторический шанс в краткосрочной перспективе, в очередном выступлении может продолжить мысль на тему «нас здесь достаточно, чтобы взять Кремль» предметным призывом. Предугадать последствия этого в здравом уме не представляется возможным, но России, какой мы ее знаем, после этого точно не будет.

Результатами воспользуются различные деятели, которые пока стоят в тени. Новая же акунинская Россия тает в фандоринской дымке.

Феномен путинского поколения еще ждет своих исследователей — никогда не любившие, но уважавшие Путина за силу, 20—30-летние, пожалуй, впервые осознали себя не в категории «я», а в непривычной доселе категории «мы».

Пока «люди с Сахарова» только осознают себя народом, впервые вышедшим на улицу и заявившим о своих правах. Майдан же, наоборот, был завершением многолетних силой подавленных протестных кампаний «Украина без Кучмы», которые, в отличие от «Стратегии-31», собирали в Украине тысячи человек.

Безусловно, разительно отличается происхождение и социальный уровень большинства «майданных» и «болотно-сахаровских» протестантов. Село, приехавшее поддержать своего «рiдного украiнца», — против «озлобленных горожан» российской столицы, офисных специалистов из Москвы с приличным достатком.

Логично, что потребность в уважении к себе со стороны власть имущих растет соразмерно упругости кошелька. Но отдают ли себе отчет те, кто говорит о необходимости тотальной смены власти сегодня, в том, что вместе с революцией может закончиться и их безбедная жизнь? В самом деле — не Прохоров же, рискующий собрать эти голоса на президентских выборах, будет о них заботиться...

Сюжет:

Выборы-2011/2012

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру