До выборов 10 дней. Митинги протеста (и прочая деятельность борцов за честные выборы) задёргали власть. Она устраивает встречные митинги на Поклонной, на Фрунзенской; она душит «Эхо» и «Новую»; она устраивает настоящую драку, подавая заявку на Лубянку. (В этом есть резон. Нельзя же отдать площадь Дзержинского противникам Путина. Это всё равно что лишить его наследства.)
Власть тратит много сил, нервов и денег. Но патроны она пока не тратила. А всегда есть люди, готовые (и остро желающие) отдать приказ «патронов не жалеть!».
Оппозиция изо всех сил множит ряды наблюдателей. Мол, поставим по три человека на каждом избирательном участке — фальсификация не пройдет. И это правда: чем больше наблюдателей — тем чище будут результаты. Но что, если чистые результаты — «плохие»?
...Где-то в тихих кабинетах сидят умные люди, считают: сколько с помощью всех ресурсов получит Путин. Пока выходит больше 50% — хорошо. Но что, если у них, в тайных опросах и секретных схемах, получается меньше? Что они будут делать? Проиграть нельзя.
Возможно, картина выглядит так: «Мы сделали бы 58% и даже 68% в первом туре, если бы руки у нас были развязаны. Но при разросшемся числе наблюдателей не сможем натянуть больше 48». Что тогда?
Тогда лучше, чтобы наблюдатели убавили напор. Пусть жулики вбрасывают.
...Существует резерв Главного командования. Примерно 50 миллионов (из 108) не ходят на выборы. Им лень, им наплевать, многие понимают, что всё и так решено. Они не ходят голосовать — это политическое молчание. А ведь молчание — знак согласия.
Власть (вбрасывая, карусельничая и жульничая с протоколами) голосует за этих молчащих. За этих согласных. Власть логически считает их своими сторонниками.
Но если наблюдатели мешают властям голосовать за пассивных согласных, то надо, чёрт возьми, сделать их активными. Сделать так, чтобы они пришли к урнам.
Если станет ясно, что давление наблюдателей непреодолимо мирным путем...
Действие равно противодействию. Чем сильнее противодействие болотных, тем яростнее поклонные. И не только на улицах.
— Где умный человек прячет лист?
— В лесу.
— А если он хочет спрятать мёртвый лист?
— Он сажает мёртвый лес.
Это диалог из Честертона. Преступный полковник подло убил ненавидимого офицера, а потом погнал полк на пулемёты врага, чтобы «вредный труп» потерялся в груде солдатских трупов.
В тихих кабинетах холодные головы непрерывно думают, как помочь дорогому Владимиру Владимировичу. И способы, увы, известны. Взрываются дома, и люди горячо одобряют начало войны. Начинается война, и люди горячо одобряют мужественного Верховного Главнокомандующего. Никогда у Джорджа Буша не было такого заоблачного рейтинга, как на следующий день после гибели трёх тысяч человек в небоскребах от террористической атаки.
Если вор вытащит кошелек — вы потеряете деньги. Если вы схватите его за руку, то совершенно неизвестно, что будет: вырвется и убежит или пырнёт ножом.
Хочется честных выборов. Путин говорит, что ему тоже этого хочется; даже видеокамеры велел поставить возле урн. Но автобусную карусель эти видеокамеры не увидят. Они много чего не увидят. Хочется честных выборов и совсем не хочется кровавой каши.
Произойди сейчас какое-нибудь ужасное кровавое событие, людям трудно будет поверить, что оно случайно совпало с выборами.
Высоцкий о выборах
Этой песне Высоцкого 45 лет. Кажется, будто она возникла нынешней ночью (хотя сегодня он написал бы не «пароходы», а «яхты»). Песня закрывает все споры о том, как надо себя вести. Мы печатаем текст, а вы — если у вас нет диска — можете послушать её на нашем сайте.
Деревянные костюмы
Как все мы веселы бываем и угрюмы.
Но если надо выбирать и выбор труден,
Мы выбираем деревянные костюмы,
Люди, люди...
Нам будут долго предлагать — не прогадать.
— Ах! — скажут, — что вы? Вы еще не жили!
Вам надо только-только начинать... —
Ну, а потом предложат: или-или.
Или пляжи, вернисажи или даже
Пароходы, в них наполненные трюмы,
Экипажи, скачки, рауты, вояжи...
Или просто — деревянные костюмы.
И будут веселы они или угрюмы,
И будут в роли злых шутов иль добрых судей,
Но нам предложат деревянные костюмы,
Люди, люди...
Нам могут даже предложить и закурить.
— Ах! — вспомнят, — вы ведь долго не курили.
Да вы еще не начинали жить... —
Ну, а потом предложат: или-или.
Дым папиросы навевает что-то...
Одна затяжка — веселее думы.
Курить охота, ох, курить охота!
Но надо выбрать деревянные костюмы.
И будут вежливы и ласковы настолько —
Предложат жизнь счастливую на блюде.
Но мы откажемся... И бьют они жестоко,
Люди, люди, люди...
1967
