Как в условиях вертикали власти бывший соправитель Владимира Путина может бросить перчатку ВВП? Как формальный лидер правящей партии «Единая Россия» может заявить о своем радикальном несогласии с президентом по принципиальному вопросу — запрету усыновления российских детей в США?
А вот как — с помощью строчки в статьях журналистов: «Письмо в Кремль с протестом против нескольких пунктов «закона анти-Магнитского» вице-премьер Ольга Голодец направила с ведома своего прямого начальника Дмитрия Медведева».
Желая пошутить над малозаметностью своего политического оппонента и сменщика на посту британского премьера Клемента Эттли, великий Уинстон Черчилль как-то сказал: «К зданию подъехало пустое такси. Из него вышел Клемент Эттли».
В декабре 2012 года из «пустого такси» российской политики выходят толпы людей. В рядах верной Путину российской политической элиты ярых противников «антидетского закона» ничуть не меньше, чем в среде столичной интеллигенции. Но за исключением отдельных личностей, типа министра иностранных дел Лаврова и вице-премьера Голодец, их «протест» можно различить разве что под микроскопом.
Возьмем, например, премьер-министра Дмитрия Медведева. Премьер — ярый противник запрета усыновления. Но свою позицию глава правительства выражает не прямо, а с помощью сигналов, которые понятны лишь опытным участникам политической игры.
В день, когда Дума принимала «закон анти-Магнитского» во втором чтении, я поинтересовался у информированного кремлевского собеседника: как понимать протесты отдельных министров против проекта этого закона? Неужели это их личная позиция?
Ответ звучал так: «Лавров и Голодец действительно выражают свою личную позицию. А вот министр по делам открытого правительства Михаил Абызов выражает прежде всего позицию своего прямого начальника. Но обратите внимание на то, что сам Дмитрий Анатольевич скажет о ситуации чуть позже сегодня».
Я последовал совету. Премьер Медведев высказался в том смысле, что детям-сиротам необходимо прежде всего создавать достойные условия внутри России. Это очень далеко от поддержки путинской линии «отомстить Америке». Но это еще более далеко от активного протеста против действий ВВП.
Поймите меня правильно. Я вовсе не собираюсь бичевать Медведева за «игру в прятки». Премьер в этой истории выглядит на порядок более благородно, чем многие другие представители нашей власти. Он хотя бы пытается что-то сделать, а не горячо поддерживает «линию партии и правительства как единственно верную и правильную». Проблема вообще не в Медведеве. Проблема во всей нашей политической элите.
В любой стране мира политика основана на принципе стаи. Допустим, в США и Англии нет конторы, подобной Управлению внутренней политики администрации президента. Зато в тамошних парламентах есть депутаты, официально именуемые «кнутами». В обязанности этих партийных организаторов входит поддержание дисциплины среди депутатов своих фракций. И горе тем депутатам, кто дерзнет ослушаться «кнутов». Их жизнь сразу наполнится самыми разными неприятностями.
На Западе нормой считается и другое. Если ты категорически не согласен с позицией первого лица страны и своей партии, ты можешь об этом во всеуслышание заявить, подать в отставку и остаться уважаемым человеком.
В правительстве Маргарет Тэтчер так в свое время один за другим поступили два ключевых министра — канцлер казначейства (глава финансового ведомства) Найджел Лоусон и заместитель премьера сэр Джеффри Хау. Последнее событие стало для Тэтчер роковым. Она потеряла поддержку депутатов своей партии и через считаные дни была вынуждена сама уйти в отставку.
В России принцип стаи работает по-иному. Когда лидер покидает свой пост или просто ослабевает до невозможности, все на него накидываются: «Ах, он такой-сякой! Я уже давно все про него понял!» Но что происходит, пока этот «момент истины» не наступил? Все исправно нажимают на кнопки «в соответствии с линией партии» и красноречиво рассказывают, как это совпадает с их «личной жизненной позицией».
Только я написал эти строки, как на лентах информационных агентств появилось следующее сообщение: «Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко будет голосовать за ответный закон на Акт Магнитского. Она сказала, что сама приняла это решение, никто на нее давления не оказывал. Ранее Матвиенко призывала не торопиться вводить полный запрет на усыновление американцами российских детей».
В развитии ребенка есть этап, когда он стремится быть «таким, как все» и больше всего на свете боится выделиться. Похоже, наш правящий класс застыл в своем политическом развитии именно на этом подростковом этапе.
Да и либеральная оппозиция ушла от него не очень далеко. В минувший уик-энд я слышал по радио выступление политика, к которому я всегда относился с большим уважением, — Владимира Рыжкова. Но на сей раз речения Рыжкова вызвали у меня оторопь и желание стукнуть кулаком по столу.
Экс-лидер думской фракции бывшей партии власти «Наш дом — Россия» довольным голосом рассуждал, кого еще надо включить в «список Магнитского» и как хорошо, что аналогичные акты будут скоро приняты в странах Европы и Канады.
Услышав такие слова, я сразу вспомнил отрывок из воспоминаний посла РФ в Вашингтоне Юлия Воронцова в 1990-е годы: «Госсекретарь США Кристофер часто принимал главу МИДа Андрея Козырева один на один. Я дожидался его в предбаннике. Как-то Козырев появился после подобной беседы очень обескураженным и растерянным: «Он на меня еще и накричал! Я, оказывается, ему игру порчу!»
Позиция либералов типа Рыжкова — это козыревщина в ее самом неприглядном варианте. Это поведение, которое лишь на первый взгляд кажется противоположным поведению депутатов от «ЕР». Разница лишь в том, что «политические подростки» от власти ориентируются на «дядей, которые знают лучше», из Кремля, «политические подростки» от оппозиции — на таких же «дядей» из заграничных столиц.
А так хочется, чтобы судьбу сирот в нашей стране решали лица, во всех смыслах достигшие совершеннолетия! Ау, где вы, взрослые российской политики?
