Начнем танцевать от печки. Почему был создан образ агрессивной, сильной, закрытой, злой власти? С какой целью общество запугали, перекормили негативом, посеяли страх, недоверие к остальному миру?
В России почти завершен процесс концентрации собственности и капитала в руках олигархически-чиновной верхушки. Развернутая борьба с «низовой» коррупцией в государственных структурах является заключительным этапом оформления системы, в которой реальная власть бесконтрольно принадлежит правящей группе, а все остальные должны встать во фрунт и соблюдать предписанные сверху правила. Политическая конкуренция в такой жесткой иерархической модели недопустима. Система избавлена даже от декоративной оппозиции. Сама идея, что у нынешней власти может быть какая-то альтернатива, считается ересью.
Однако «новые дворяне», взявшие контроль над ресурсами страны, должны как-то реализовать свои возможности. Олигархия стран Запада стремится к экспансии в глобальном масштабе. А Россия, ограниченная санкциями, вытесняется с «мировой шахматной доски». Поэтому вся мощь ресурса правящей верхушки обрушилась на собственное население.
Если проводить аналогии с психоанализом, то внешняя агрессия сменилась фрустрацией. При фрустрации энергия не имеет возможности выплеснуться наружу и обращена внутрь. Это ослабляет организм, еще больше деформирует психику и чревато печальными последствиями.
Нечто похожее происходит с российским правящим сословием. Концентрация ресурсов и власти позволяет ему в масштабах страны проводить любую политику. Возразить некому. Но для внешней экспансии дороги закрыты. Увеличивать прибыли можно только за счет своего населения. Поэтому новости о планах повышения налогов, сборов, штрафов публикуются в режиме нон-стоп. Ограничительные меры вводятся в различных областях общественной жизни. Степень контроля над населением уже такова, что в них нет необходимости. Ни в «суверенном Рунете», ни в принудительной установке российского софта на смартфоны, ни в запрете курения на балконах и т.д. Но власть действует инстинктивно. Повинуется хищным рефлексам. Она может давить и давит. Может запрещать и запрещает. И будет продолжать давить, запрещать, пугать. Потому что если провести параллели с животным миром, то власть в России принадлежит к классу хищников, а население — к травоядным. Беспомощным, робким, убежденным, что от них ничего не зависит.
Может ли тиранозавр стать добрым? Может ли он вместо того, чтобы запугивать своих жертв, вступать с ними в конструктивный диалог? Чисто теоретически возможно все. Но на практике такой сценарий нереален. «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать» — знакомая цитата из басни Крылова одной фразой описывает отношения власти и общества в современной России.
Пугающий образ хищной власти создается всеми доступными способами для внушения населению мысли о том, что сопротивляться давлению бесполезно. Что от людей в России ничего не зависит, все решается «наверху» и т.д.
Это во многом результат пропагандистской работы, так называемая выученная беспомощность. В реальности, имея возможности для изменения ситуации, люди бездействуют, так как не верят в успех. Сломать волю к сопротивлению и убить веру в свои силы — главные задачи, которые решает образ «злой власти». И решает успешно.
Власть не может себе позволить быть «доброй». Если она «подобреет», то лишится монополии и бесконтрольности со стороны общества. Электорат начнет требовать социальных благ, а это расходы и затраты. За социальными требованиями последуют политические. Зачем тратиться на улучшение благосостояния населения и рисковать тем, что люди потребуют прав и свобод? Лучше опустить их на самый низший уровень «пирамиды Маслоу» — заботы о физическом выживании. В таком состоянии человеку не до высоких материй. Еще кардинал Ришелье наставлял: «Народ — это мул, который больше портится от праздности, чем от работы». Поэтому «мул» должен пахать, не зная передышки, и у него не останется сил ни на что другое.
Многочисленные опросы и экспертные оценки показывают, что в стране растет недовольство. И без опросов в повседневном общении трудно не заметить, что люди недовольны, растут тревожность, неуверенность в завтрашнем дне. Однако большинство аналитиков сходятся во мнении, что серьезные протестные акции властям не угрожают. Еще в 80-е годы прошлого века грузинский философ Мераб Мамардашвили сформулировал этот феномен: «В России есть недовольство, но нет оппозиции». Потому что в политическом устройстве страны такой элемент системы, как оппозиция, не предусмотрен. Как и 200, и 100, и 50 лет назад, житель России либо за власть, либо причисляется к «вольнодумцам» (в лучшем случае), «предателям», «иноагентам» и т.д.
Политологи в своем докладе пишут о «невротическом» состоянии общества из-за натиска негативных новостей и пресса ограничительных мер. Но для бенефициаров существующей системы это несомненный успех. В таком состоянии общество неспособно к сопротивлению. Более того, общества в современном понимании в России нет. Есть население. Народ. Люди. Общество отсутствует, и допускать его возникновение правящий класс не заинтересован.
Читайте также: Экс-глава Администрации президента Валентин Юмашев напомнил о себе Путину
