Россия, пожалуй, единственная страна, где народные афоризмы несут в себе печать былых государевых и церковных проповедей. Указаний, которые народ увлеченно дополнял оговорками, полностью менявшими смысл поучений. Ниже приведен десяток популярных идеологических призывов. Через запятую следуют добавления к ним, которые меняют посылы на противоположные.
Причем все это давно известно, но мы снова и снова на те же грабли.
1. Бедность — не порок, а несчастье.
Наставление представлено без обиняков: не нужно стыдиться бедности, «так сложились обстоятельства». Бедность — устраняемая недоработка, досадный изъян, мелкий недостаток, вот завтра проснетесь и станете помещиками, князьями, олигархами. Народ же, чувствуя фальшь, добавляет куда более здравый эпитет — несчастье или беда, горе, зло.
Люди это интуитивно понимают, а потому практически в каждой семье есть заначка на «черный день», а у пожилых — гробовые, даже если другие родственники не бедствуют. Да что там, в былые времена в деревенских подсобках часто хранились готовые к использованию гробы. Их и сегодня находят в заброшенных домах средней полосы России и Русского Севера.
Из этой же серии пословица «Не красна изба углами, а красна пирогами». В экстремуме это означает, что пусть дом бедный, главное, чтобы хозяева были хлебосольными (а на какие шиши?). «Хоть есть нечего, да жить весело», «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», «Не в деньгах счастье», «Денег ни гроша, да слава хороша», «Хоть мошна пуста, да душа чиста». Идеологическое лицемерие брызжет через край, как будто достаток несовместим с дружбой, счастьем, позитивным настроением.
Взять крестьянство, доминирующее сословие вплоть до середины ХХ века. Сегодня год урожайный, и ты не беден даже, а слегка зажиточен. Завтра год голодный или бедствие (продразверстка, коллективизация, инфляция, девальвация), и ты из бедных превращаешься в нищие. Потому-то крестьянин всеми силами стремился вырваться (вернуться) из нищих в бедные, зная, что стать богатым ему не суждено.
Где она, грань между бедностью и нищетой, граница, через которую на протяжении российской истории туда-сюда прыгали миллионы? В величине прожиточного минимума? В реальных доходах? В тратах на еду, одежду, коммуналку? В ежедневном рационе?
2. Под лежачий камень вода не течет, а под катящийся — не успевает.
Эдакий вербальный пинок: нечего ждать у моря погоды, нужно самому что-то предпринимать. И вообще — «Лежачий камень мхом обрастает». Но народ не обманешь: во второй части слышится и фатализм, и бессмысленность действий, и просто лень. Золотой середины у России, страны с женским сердцем, нет: либо черное, либо белое, а гвоздик посередине только у ножниц.
3. От работы кони дохнут, а люди — крепнут.
Это народное выражение приведено в пику предыдущему, чтобы не сложилось ошибочного впечатления, будто русские — сплошь лентяи. Впрочем, в современной России вспоминают только первую часть пословицы, забывая вторую, как будто в подтверждение другой фольклорной максимы «не спеши, а то успеешь».
4. Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.
Старый, немощный конь действительно борозды не испортит, но ждать от него трудовых подвигов — безрассудство. После трудового «выгорания» пожилые работники нуждаются не в продолжении трудовой деятельности всеми возможными и невозможными способами, а в обеспечении достойной жизни через реализацию заслуженных пенсионных прав и качественных социальных благ.
В случае с «конем» проблема еще и в том, что не только труженик, но и борозда «выгорает». В чем польза от ее поддержания в надлежащем виде?
5. За битого двух небитых дают, да не больно-то берут.
Опыт — штука нужная и важная. И все же подивимся народной мудрости: скажем, предпринимательское фиаско часто приводит к тому, что человек надламывается, впадает в депрессию. Кому нужен такой внутренне сломленный работник? Оттого и «не больно-то берут». Хотя стойте — в любой бюрократической машине такие исполнители-неудачники востребованы всегда, но это отдельный разговор.
Как и тот, что «Битый небитого везет». Никого он не везет, ему бы с собой разобраться.
6. На обиженных воду возят, а на добрых сами катаются. (Здесь же «Кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — оба»).
Пословицы в тему всепрощенчества: какой прок сердиться? Так-то оно так, да только в том же народе к первой части пословицы добавляют вторую, а добротой многие пользовались и пользуются с удовольствием, хотя гнев — действительно плохой советчик.
Русский человек обладает удивительно хорошей мстительной памятью и никогда не прощает ни личных, ни социальных, ни общенациональных обид, как бы его ни убеждали в обратном. Вы думаете, русские простили/забыли развал советской империи?
Ситуацию может подправить только открытый, честный разговор, но кто из нас в такое верит? Проще не делать другому зла, и неважно, кто этот «другой»: человек, страта или нация.
7. Новая метла по-новому метет, а как сломается — под лавкой валяется.
Этот народный постулат нужно вывесить в каждом бюрократическом кабинете. Новая метла всегда по-новому метет, на то она и новая. Но что с ней будет, когда она не сможет выполнять свои функции в прежнем объеме? Например, древко надломится, полы перестелют или молодые веники продемонстрируют чудеса инновационной активности? Под лавку, к другим метлам, что также всегда готовы доказать скрепность когда-то проложенной, а ныне — бесполезной борозды?
8. Рыбак рыбака видит издалека, потому стороной и обходит.
Там, под лавкой, рыбак узнает рыбака, и им вместе, наверно, будет хорошо. Или не будет. Подмечено же, что рыбаки обходят друг друга стороной по причинам, очевидным даже для тех, кто рыбалкой не увлекается — рыбы не хватит, распугают, обзавидуются. Попробуйте вспомнить две расположенные в метре друг от друга кофейни: вряд ли у вас получится. А если получится, посетите это место еще раз — кто-то из двух предпринимательских бойцов наверняка уже покинул поле бизнес-брани.
9. О мертвых либо хорошо, либо ничего кроме правды.
Апогеем русского государственного двуличия служит присказка «О мертвых либо хорошо, либо ничего». Что бы ушедшие власть имущие ни творили, какими бы зверствами ни запомнились, после смерти не смей прикасаться к их персонам. Эдакое забвение зла.
Выражение «О мертвых либо хорошо, либо ничего» приписывается философу Диогену Лаэртскому, но все, что сохранилось в его трудах, — это «Mortuo non maledicendum», или «О мертвых не злословь». Чтобы быть точным, не прибегай к неоправданной, чрезмерно грубой форме осуждения. То есть примату субъективного над объективным.
И снова вопрос о грани, за которой мораль превращается в морализаторство. Российская беспредельная и одновременно богобоязненная государственная и предпринимательская верхушка, институционально обособившись при жизни, всегда как могла выстраивала посмертные защитные редуты. Титулы, привилегии, семейственность, пожертвования, передача наворованного на благотворительность, фарисейские нравственные рамки — все это направлялось на земной иммунитет и высшую неподсудность.
Неприятие лукавой нормы «о мертвых лучше молчать, чем говорить», нахождение и обнародование правды о деяниях ушедших статусных персон могут стать не мостком между двумя стратами — государством и социумом, но способствовать конвергенции понятийного аппарата, по которому эти страты жизнедеятельствуют.
10. Ума палата, да ключ потерян (здесь же: Век живи — век учись, а умри дураком).
Это про нас с вами, так что без комментариев.
Повторюсь: такого филологического расщепления нет нигде в мире, ни на Западе, ни на Востоке. Кто-то посчитает этот элемент нашего подсознания признаком социальной шизофрении — и отчасти будет прав. Но круг тут же замыкается: социальная шизофрения в отличие от индивидуальной распространяется вирусно (вспомним моду или обычаи), а разносчики этой специфической заразы — те самые идеология и пропаганда, о которых говорилось вначале.
Но какими бы социально-психологическими диагнозами мы ни бросались, глубина противостояния государства и общества, отразившаяся даже в пословицах, удручает.
